Эксгумация юности - Рут Ренделл

Стэнли встретил его на станции со Спотом на поводке. К большому огорчению для Спотти, они тут же уселись в машину. Льюис не был настроен на прогулку.

— Совсем как в деревне, — заметил он.

— Но это и есть деревня.

Ньюмен в ответ едва заметно улыбнулся и пожал плечами.

— На обед заедет мой братец Джордж, — сообщил Стэнли. — Ему не терпится снова повидаться с тобой.

Джордж был единственным из Бэчелоров, которого Льюис откровенно недолюбливал. Он считал его чересчур властным и энергичным.

— Выздоравливает после операции на бедре.

— Это всех нас ждет рано или поздно, — сказал Льюис тоном опытного врача-терапевта, знающего,

какие недуги свойственны для людей пожилого возраста.

— Надеюсь, меня сия чаша все же минует. Я стараюсь держать себя в форме, регулярно гуляя со Спотом.

Джордж к тому времени уже прибыл и восседал в кресле, подняв ногу и поставив рядом вездесущую трость. Его большая черная «Ауди», которой управляла супруга, стояла возле гаража Стэнли, а сама Морин в это время потягивала херес вместе с Элен — женщиной лет пятидесяти с серебристыми волосами, одетой в темно-зеленые кожаные брюки и атласную блузку.

— Как ты знаешь, этот дом построили мы, — сказал Джордж, когда Элен вручила Льюису бокал с хересом.

— И Уорлок-хаус — тоже, — добавил Ньюмен и прищурился. — Надеюсь, не ты спрятал эти руки в подвале.

Никто никак не прокомментировал его замечание. Льюис ожидал, что кто-нибудь выскажет свое сожаление по поводу смерти Джо, но этого никто не сделал. Он и не возражал — он бы даже не нашелся, что ответить на соболезнования, однако все же счел это странным. Элен сообщила, что обед скоро будет готов. Стэнли отпустил собаку в сад, а Джордж, открыв огромный альбом с фотографиями, показал Льюису единственный снимок водоводов. У входа в туннель стояли улыбающиеся дети, ни одного из которых Льюис так и не смог узнать. Джордж принялся рассказывать, как они отыскали это место, как собирались там втайне от всех.

— Наверное, я пробрался туда первым.

— Я тоже, — сказал Стэнли. — Я был вместе с тобой. Это был храбрый поступок. Ведь все могло обрушиться.

— Квелл, — сказал Джордж, — больше интересовался взрослыми, которых мы могли встретить поблизости.

— Кто такой Квелл?

— Полицейский. Он приехал к Джорджу, собрал всех и с каждым побеседовал. Ну, с каждым, кто еще жив. Были я, Норман, Джордж, Майкл Уинвуд, Алан Норрис и та Розмари, на которой он женился. Ах да, и еще Дафни Джоунс. Сейчас она Дафни Фернесс.

Наступила тишина, обычно вызываемая произнесением этого имени.

— Ах да, Дафни Джоунс, — сказал Льюис и добавил: — Так, значит, полицейский хотел разузнать о взрослых, которые туда приходили? И что же, взрослого привел кто-то из нас?

— Видимо, да, — сказал Стэнли. — Даже если и так, он или она к настоящему времени уже мертвы.

Прежде чем он мог продолжить, возвратилась Элен и сообщила, что обед готов.

Это был очень хороший обед, который Льюис не мог не оценить. Стол был накрыт превосходно, на нем сверкали серебряные приборы, хрустальные бокалы и вазы. Последние годы, особенно когда тяжело заболела Джо, он давно не ел такой изысканной пищи и не пил такого вина. Все это смягчило его отношение к Бэчелорам, но не расположило рассуждать о том, кто из взрослых, по его мнению, мог приходить в туннель. И все же в голове у него вертелась мысль, которая все чаще не давала ему покоя в последние дни. О том, что теперь он не имел того, что не так давно считал само собой разумеющимся, — бесконечного будущего. Он был одним из старейших посетителей подземелья, и забывать об этом сейчас было бы неправильно. Артрит едва ли убьет его, а вот сердце — вполне может…

Его грезы прервала Элен, которая спросила, о чем он так задумался. Льюис ответил, криво улыбнувшись, что едва ли это поймет тот, кому нет и тридцати. Его замечание пришлось не по душе Элен, которая, вероятно, предполагала, что подпадает именно под эту возрастную категорию. Морин не смогла исправить положение, перехватив его взгляд и подмигнув.

— Я глубоко убеждена, — сказала она, когда они вышли из-за стола, — что мы больше не услышим про эти руки. Простите, но я не хотела говорить об этом во время еды. К настоящему времени полиция уже знает, что ничего не найдет, да и вообще, кому это все нужно?

Никто не ответил. Все расселись, а Джордж хрипло заметил, что у него опять заболела нога, и вопросительно взглянул на Морин.

— Сейчас, дорогой, только допью кофе.

Оставшуюся часть вечера в Тейдон-Бойс Льюис провел, расспрашивая Стэнли о том, как связаться с инспектором уголовной полиции Колином Квел-лом, а когда Джордж и Морин уехали, стал тоже собираться. Ему предстоял долгий путь на противоположный конец Центральной линии метро. Он поблагодарил Элен за великолепный обед, но понимал, что скорее всего оскорбил ее своим замечанием в ответ на ее вопрос. Неожиданно Стэнли заявил, что проводит его до станции, объяснив, что нужно выгулять Спотти.

— Почему ты называешь его Спот[12], хотя он весь черный, без единой крапинки? — спросил Льюис.

— Кличку собаки я попросил выбрать внука, а ведь мальчишке всего шесть лет. Он смог вспомнить только такую. Завести еще одного Ниппера было бы чересчур.

— А почему никто не позвал меня на ту встречу с полицейским?

— Ах, не спрашивай, — ответил Стэнли. — Я тогда не знал, как с тобой связаться.

Льюис ничего не сказал по этому поводу. Вместо этого он переключился на собачьи истории, и Стэнли горячо поддержал эту тему. Вскоре они добрались до станции, и Бэчелор, к облегчению Льюиса, тут же отправился обратно, заявив, что щенок может закапризничать, если они будут долго стоять на одном месте. Ньюмену не терпелось побыть одному и поразмышлять о ремарке Джорджа по поводу взрослых в водоводах. Стоял прекрасный теплый день, и сидеть на платформе в ожидании поезда было совсем не утомительно. Даже если бы потребовалось ждать целый час, у него было о чем подумать.

Приводил ли кто-нибудь из детей взрослых, он не знал, хотя считал, что вряд ли. Существовал неписаный закон: не вовлекать родителей. Люди придумывают себе законы, даже когда им всего десять-одиннадцать лет, и легко преступают их, когда им вздумается. Как бы ни относились к этому остальные, но лично он не соблюдал таких правил.

Сидя на скамье на этой пригородной станции и силясь вспомнить кое-что из далекого прошлого, Льюис едва не заснул. Он был стар, и верно говорят, что старики порой помнят события своего детства лучше, чем то, что происходило утром. Он опустил голову и незаметно задремал. Его разбудил собственный храп, который больше походил на шумное фырканье, и, очнувшись, он понял, что женщина, присевшая рядом, должно быть, услышала эти звуки и удивилась. Возраст тоже имеет свои преимущества: старики уже не чувствуют такого смущения или замешательства, как раньше, когда они были помоложе. В этом уже нет никакого смысла. Это пустая трата времени, а сейчас дорог каждый час жизни. О чем он думал, прежде чем заснул? Льюис напрочь забыл об этом, а уже прибывал его поезд.