Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана - Анатолий Оловинцов

«В своей рецензии на популярную биографию Чингисхана (автора Харольда Лэмба) Г.В. Вернадский утверждал, что Чингисхан не заслуживает репутации величайшего разрушителя всех времён; дошедшие до нас исторические источники, свидетельствующие о его жизни, пришли от его врагов и, таким образом, содержат полуправду. Действительно, Чингисхан был не хуже, если не лучше, других завоевателей своего времени. Он строил столько же, сколько разрушал, установил должный порядок и справедливое управление в своей империи. Несмотря на то, что он был безграмотным варваром, Чингис пользовался, вероятно, высочайшей культурой той эпохи – китайской: например, он нанял киданьского чиновника Елеу Чуцая. Чингис должен рассматриваться как яркая личность, владевшая колоссальным военным и политическим искусством. Кроме того, заслуживает уважения его терпимость к различным религиям. Монгольская империя была созидательной силой истории, которую, в целом, по заключению Вернадского, иллюстрирует успешно написанная биография Лэмба (1928 г.) [49, с. 107, 108].

К числу «евразийцев», без сомнения, с полным правом может быть причислен и доктор Эренжен Хара-Даван, профессор Белградского университета, выходец из России, ойрат по национальности. Его книгу «Чингис-хан как полководец и его наследие» (1929 г.) следует отнести к числу одного из первых исследований по определению истоинно творческого военного гения Чингисхана. Следует только заметить, что в своем исследовании Хара-Даван использовал труд военного историка генерала М.И. Иванин «О военных исследованиях и завоеваниях монголо-татар при Чингизхане и Тамерлане» изданного в Санкт-Петербурге в 1875 году. И если средневековые авторы изображали Чингисхана как типичного мусульманского деспота, «кровожадным восточным завоевателем», то Хара-Даван увидел в нем черты свободного от национальных предрассудков, гениального мыслителя, полководца, дипломата, государственного строителя нового типа, умевшего видеть и оценивать каждого человека не по происхождению, а по поступкам, по профессиональной пригодности данного лица и его соответствия известным нравственным требованиям.

Доктор Эренжени Хара-Даван умер в Белграде в 1942 году.

Великий евразиец Лев Николаевич Гумилёв (1912–1992 гг.), чьё имя носит столичный Евразийский университет (г. Астана), «очистил облик Чингисхана, столь грубо искажённый современниками и позднейшими историческими и антиисторическими писателями, не впадая в апологетическое восхваление питомца чистейших вод Онона, сказал о нём беспристрастную правду» [127, с. 17]. Сам Л.Н. Гумилёв писал: «Существует ходячее мнение, что кочевники – дикари, уничтожавшие культурные города и безжалостно истреблявшие осёдлое население. Действительно, в театре военных действий разрушения происходили как всегда и везде на войне, но дело было не в осёдлости или культуре. Древние города Уйгурии – Турфан, Харашар, Куча, Кашгар, Яркенд и Хотан – не пострадали, а баснословно разбогатели. Самарканд был жестоко разорён еще до вторжения монголов тюркскими наёмниками хорезмшаха Мухаммада в 1212 г., Газна – 1215 г., а Тбилиси – теми же войсками Джелал ад-Дина в 1225 г., и тогда же ими же разорена Грузия. Монголы шли по руинам. Ясно, что истинный преступник скрыт от суда истории, а деяния его приписаны тому, кто не умел защищаться от клеветы и, видимо, даже не предполагал, что его можно в чём-то обвинить» [22, с. 457].

Попутно скажем относительно разрушения русских городов: Рязань была полностью разрушена в 1208 г. суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо, а Киев – в 1203 г. Рюриком Ростиславичем, смоленским князем: «Сотворили великое зло, которое не было от крещения в Русской земле» («От Руси до России», с. 116).

На любой войне жертвы были всегда. Например, как расценивать поступок английского короля Ричарда Львиное Сердце, когда он в 1192 году во время 3-го крестового похода отдал приказ о казни двух тысяч мусульманских заложников? Или чем объяснить атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки в августе 1945 года, когда в одно мгновение погибли сотни тысяч мирных жителей?

Относительно «монгольского ига» Л.Н. Гумилёв выразился не менее художественно: «Два века татары приходили на Русь как агенты чужой далёкой власти. Они защищали Русь от Литвы, как пастухи охраняют стада от волков, чтобы можно было их доить и стричь. Но когда в Орде пассионарность упала ниже уровня гомеостаза и вооруженные до зубов субпассионарии резались друг с другом, многие татары хлынули на Русь, чтобы служить великому князю за скромное жалование» [22, с. 680–681].

Вернадский дал объективный доброжелательный отзыв о научном исследовании советского востоковеда, археолога, философа и историка средневековой Внутренней Азии Л.Н. Гумилёва.

14. Советские востоковеды.

Греков Б.Д. (1882–1953 гг.) – академик АН СССР (1935 г.). Якубовский А.Ю. Их совместный труд «Золотая Орда и её падение». Первое издание 1937 года, второе – 1950 г. (дополненное). Это одна из главных работ по истории Золотой Орды, как в период её могущества (при Узбек-хане), так и при её распаде в период междоусобной феодальной войны. Обстоятельно в ней отражено и взаимоотношение ханов Золотой Орды с Русью.

Сафаргалиев М.Г. «Распад Золотой Орды» (Саранск, 1960 г.). По словам самого автора, перед ним поставлена задача «освещения истории распада Золотой Орды на новые феодальные объединения и образование новых ханств на развалинах Джучиевого улуса». И не только деятельность ханов Золотой Орды – в книге отражена история Кок Орды, анализируются путевые записки европейских путешественников и последующих историков. Это одна из лучших работ по истории Золотой Орды, где обстоятельно изложено о правлении чингизидов в бывшем Джучиевом улусе.

Насонов А.Н. «Монголы на Русь», М.-Л., 1940 г.

В своём исследовании, как пишет М.Г. Сафаргалиев, А.Н. Насонов пришёл к совершенно правильному выводу, что политика монголо-татар на Руси заключалась не в стремлении создать единое государство из политически раздробленного общества, а в стремлении всячески препятствовать консолидации, поддерживать взаимную рознь отдельных политических групп, княжеств, т. е. древний принцип «разделяй и властвуй» монголы усвоили в полной мере и в свою пользу.

15. Сочинения западноевропейских учёных-историков.

Многие средневековые арабские и персидские манускрипты хранятся в Парижской национальной библиотеке, которые позволяют некоторым французским ориенталистам посвятить свою научную жизнь изучению феномена Чингисхана и его наследников. Например, анналы Рене Груссе, крупнейшего французского исследователя, творчество которого, по словам известных историков, лишено предвзятости и конъюнктурности, по хронографии охватывают период от античности до XIX века, а географически – Монголию, Центральную Азию, Русь и Китай. Два первых тома «История Казахстана в западных источниках XII–XX вв.» (издательство «Санат», Алматы, 2005 г.) целиком взяты из сочинений Рене Груссе, что говорит о его авторитете среди научного сообщества. Вместе с тем, отдавая дань должного научным изысканиям замечательного французского историка, следует обратить внимание на комментарий № 173 к его же книге «Империя степей. Аттила, Чингисхан, Тамерлан» о безграмотности Чингисхана, который не говорил по-тюркски, на котором разговаривали многие монголы» [55, с. 282]. Такова точка зрения большинства западных историков в те времена.