Кровавое приданое - С. Т. Гибсон

– Любовница, – сказала я. В горле стояло комом предательство. – Ты завел себе любовницу.

– Не глупи. Я поддерживаю переписку с дорогим другом, и она очень хочет с тобой познакомиться. Я бы никогда не отказался от тебя, Констанца.

– Но ты не против коллекционировать нас, словно безделушки?

Ты поморщился, поправляя манжеты и протягивая руку к шляпе. Снаружи ловко разгружали нашу карету слуги. Нам оставалось всего несколько мгновений наедине, прежде чем мы окажемся под пристальным взглядом высшего общества и этот разговор прервется, как того требовали приличия, на бог знает сколько часов. Возможно, до самого нашего отъезда.

– Раньше ты на моих избранников не жаловалась – а я не жаловался на твоих.

– Мы охотимся вместе, – поправила я тебя. – Мы заводим общих любовников или находим себе кого-нибудь на ночь, чтобы весело провести с ним пару часов. Мы ни с кем не заводили романов.

– Но так все и осталось. Между мной и Магдаленой не происходит ничего непристойного, и меня искренне удивляют твои подозрения. Это уже граничит с паранойей, Констанца. Тебе нужно отдохнуть. Позволь нашей хозяйке оказать тебе наилучший прием, а затем решай, как ты к ней относишься.

Я напряглась от такой фамильярности, спрашивая себя, давно ли она стала для тебя «Магдаленой», если ты благоговейно шептал себе под нос ее имя, перечитывая ее письма, полные стратегических выкладок, политики и крови. Об этой женщине я знала лишь то, что у нее сложилась репутация жесткой правительницы и что она высоко оценивала твои представления о том, как контролировать местные провинции и управлять ими. Я не знала даже, как вы с ней познакомились. Это была лишь еще одна из многочисленных деталей твоей жизни, которые ты ревниво охранял, запрещая мне такую непристойность, как желание задавать обычные вопросы.

– Мы обсудим это позже, – сказал ты уже нежнее, поцеловав меня в висок. – Улыбнись слугам и изо всех сил постарайся быть вежливой с нашей хозяйкой. Может быть, она тебя еще удивит.

Мне не оставили возможности снова возразить, потому что дверцы открылись, и в экипаж ворвался слабый свет месяца. Ты идеально рассчитал время нашего прибытия – как раз в тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом.

Я с трудом сглотнула и приняла твою руку, позволяя помочь мне выйти из кареты. Пока мы рука об руку шли к Магдалене, я чувствовала себя любимой дочерью, которой собирались представить приемную сестру, о существовании которой она и не подозревала. Голова горела, в ней роились мысли. Долго ли ты так тесно общался с этой женщиной, и что она знала о тебе, о нас? Ты рассчитывал, что мы с ней подружимся, или она была нашей потенциальной жертвой? Ты это имел в виду, когда назвал ее «подарком, если я того захочу»?

Мой поток мыслей резко сошел на нет, когда Магдалена присела передо мной в низком реверансе, достаточно близко, чтобы я почувствовала дуновение воздуха от движения ее юбок. Она улыбалась мне, ее зрачки были расширены и полны восторга, но она то и дело бросала взгляды на тебя.

– Госпожа Констанца, – произнесла она глубоким музыкальным голосом, – Я так много слышала о вас. Приятно с вами познакомиться.

Я сухо поклонилась в ответ. Она приветствовала нас обоих как равных, хотя ты отказался от своего старого дворянского титула. Кем именно она тебя считала?

– Как и мне, ваше превосходительство. Хотя, боюсь, я слышала о вас гораздо меньше.

Я бросила на тебя ледяной, сочащийся ядом взгляд, и ты натянуто улыбнулся в ответ. Позже ты отчитаешь меня за подобное, но ты бы не стал повышать на меня голос в присутствии людей.

– Синьор, – сказала Магдалена, обращаясь к тебе. Ее голос дрогнул. Ну, разумеется. Я прекрасно понимала, что именно она впервые видела сейчас: черные, как угли, глаза над мощным, властным носом и губы, изогнутые будто для объявления войны. Выглядеть устрашающе тебе мешал один лишь веселый блеск в глазах, который сейчас я видела гораздо отчетливее, чем за многие годы. Магдалена сделала неуверенный вдох – затрепетала впадинка у основания шеи, – а затем опустила глаза и присела в идеальном реверансе.

Мне было больно от того, насколько она казалась идеальной. Мне хотелось затащить ее за карету и выпить досуха.

– Нужно дать указания слугам, – пробормотала я. Подхватив юбки, я возмущенно зашагала к карете, где слуги Магдалены передавали друг другу мои свертки и чемоданы. Я нарочито принялась отдавать им приказы, зная, что, по крайней мере, эта роскошь в доме Магдалены мне позволена, и изо всех сил старалась не оглядываться на вас двоих. В конечном счете это мне не удалось.

Я оглянулась через плечо как раз в тот момент, когда ты поднес затянутую в перчатку руку Магдалены к губам и запечатлел долгий поцелуй на ее пальцах. Ты прижал ее руку к груди и что-то нежно сказал ей, слишком тихо, чтобы это смогли расслышать я или кто-нибудь из слуг. Магдалена нежно приоткрыла рот от удивления, ее глаза заблестели.

Я хотела протиснуться внутрь чувства, которое расцветало между вами, и жить в нем. «Это и мой дом тоже», – хотела я закричать. Я заслужила право на место в твоей постели, и меня не спросили, прежде чем приглашать в нее кого-то еще, какой бы красивой она ни была.

Слуги, опустив взгляды, сновали вокруг, работая с той же отдачей, что пчелиный рой. На инструкции им ушло не так уж много времени, и вскоре я снова стояла рядом с тобой, глядя в яркие глаза Магдалены. Ткань, выглядывавшая из разрезов на ее рукавах, и жесткий гофрированный воротник у горла были белыми, словно смерть.

– Мои почетные гости просто обязаны осмотреть поместье, – объявила она и энергично хлопнула в ладоши. – Затем будут танцы и ужин.

Слуги рассыпались, как косяк рыб, бегая туда-сюда, чтобы распахнуть двери и все подготовить. Я никогда не видела, чтобы домашнее хозяйство вели настолько эффективно. Ты удивленно выгнул бровь, глядя на Магдалену, и та скромно усмехнулась в ответ.

Меня уже приводило в негодование то понимание, которое, как я чувствовала, все нарастало между вами. Я не была уверена, хочу ли завладеть полностью твоим вниманием или вниманием Магдалены. Я быстро погружалась в пьянящий, темный водоворот ревности и желания. Мне нужен был стакан воды – и тихая комната, чтобы присесть и подождать, пока мир перестанет вращаться. Но на это не было времени. Я спешно шагала, держа тебя под руку, а