Врата Валгаллы - Наталия Ипатова

— Брюки, — сказал он, — держите застегнутыми. Остальное — на ваше усмотрение.

Все. «Народ» шумно принялся выяснять, кто с кем летать хочет: от распределения по звеньям зависело распределение по койкам. Одним только Риккенам было все ясно. Да может еще Содду с Трине. Делали ставки насчет третьего командира звена. Привычный уровень суеты и деиндивидуализации в той мере, в какой она всегда происходит, когда в одном объеме запирают двенадцать — сперва мальчишек, потом — юношей, и вот уже — мужчин. В конце концов начинаешь либо забывать, что время можно проводить в одиночестве, наслаждаясь книгой, музыкой, фильмом… или вдвоем, ощущая ладонью излучение тепла другого тела, а виском — легкое дыхание, и открытость для твоей нежности, и согласие принять твою страсть… Либо тяготиться службой, получая импульсы отвращения от любой черты армейского быта.

Струя холодного воздуха ударила в комнату буквально рядом с виском комэска. Дален казался довольным и сконфуженным одновременно.

— У соседей чутку меньше дуть стало, — признался он. — Поди-ка тут без их умельца не обошлось. А вот это — чтобы служилось счастливо!

Жестом фокусника Магне продемонстрировал из приоткрытого саквояжа горлышко бутылки «Берсерка». В одно мгновение к ним развернулись все, кто даже спиной стоял. Ренн состроил в сторону Рубена вопросительную мину, моментально выдавшую его более чем юный возраст. На базе действовал жесточайший сухой закон.

— Пойду, — сказал комэск. — Прогуляюсь.

— Ага, — отозвался непонятливый Дален. — А водочка пока остынет.

* * *

Рубен не думал, что память ему изменяет, но на всякий случай вызвал на коридорной панели электронную схему палубы. Санузел был один, в конце коридора. При половинной загрузке, стандартной для режима патрулирования — даже роскошно. Но если базу укомплектовывают полностью, недостаток будет ощущаться буквально во всем. Начиная с жизненного пространства и кончая кислородом.

Душ, ясное дело, ионный. Но для умывания вода есть всегда, разумеется, если работает гравигенератор. В случае отключения водопровод блокируется. Рубен плеснул на лицо и привычно помассировал. От перегрузок оно немело. Глаза, когда он поднял их к зеркалу, оказались действительно красными. Рубен тщательно, не торопясь, промыл их и расстегнул воротничок. Полегчало. Кровь все еще стучала в висках, на периферии зрения ощущалось чье-то обманчивое присутствие. Психоз учебки? Отрыжка курсантской юности? Весь первый год — драки в умывалке, босиком на разлитой воде. Откуда фонарь? Где зуб? Упал, поскользнулся… Разве что один Кирилл счастливо избежал школы бокса. Никто не был настолько безумен. А вот желающих проверить на прочность миф об Эстергази на всяком курсе находилось больше, чем хотелось бы. Сейчас, по прошествии нескольких лет, забавно было вспоминать себя, сплевывающего кровью, с разбитыми костяшками на обеих руках, и при этом еще убедительно объясняющего Кириллу, что все нормально улажено и едва ли повторится, потому что им хватило, и больше они не захотят. Императорские кулаки тоже чесались. Кир, которому оставалось только стоять на коленях над его распростертым телом, в луже, натекшей из разбитого умывальника, отчаянно завидовал даже такому проявлению мужества. Любая самая зверская драка прекращалась одним его присутствием. Не говоря уже о появлении в одном комплекте с ним громил-телохранителей. Вмешательство такого рода погубило бы честь их обоих, как понимают ее в пятнадцать лет. Хотя искушение решить дело раз и навсегда было сильным.

Какое странное чувство — быть одному в месте, рассчитанном на многих. Словно в армейском морге.

Тьфу!

Вода убегала в трубу, не закручиваясь. «Фреки» не вращался. Отсиживаться тут дольше не имело смысла, тем более — приближался обед. Рубен вытер лицо бумажной салфеткой и выбросил ее в поглотитель. И двинул потихоньку.

Громкие голоса от порога Н-18 заставили комэска Шельм прибавить шагу, однако явление его осталось незамеченным. Дверной проем перегораживали спины, обтянутые черным. Чужие спины, машинально отметил Рубен. Пришлось проталкиваться с помощью локтей.

Его эскадрилья сгрудилась в глубине кубрика, став плотно друг к дружке и выдвинув перед собой Ренна, за которым возвышался мрачный Дален. Рукава у него были засучены, а вот лицо — растерянное. Рядом Гектор Трине якобы незаметно разминал запястья. На нарукавных нашивках гостей виднелась эмблема Кинжалов. Соседи, стало быть. Ну, ежели речь пойдет о вентиляции, и нам есть что сказать…

Перед Шельмами, к двери — спиной, тактически грамотно прикрытой свитой, сидел здоровенный белобрысый парень. Плечи его бугрились такими мышцами, что казалось, будто под куртку ему вложены булыжники. Ренн, конечно, знает, что адекватный ответ на попытку опустить салаг ниже плинтуса должен бы прийтись Кинжалу прямо между глаз, но не потянет. Учитывая, что все Шельмы еще испытывают остаточные последствия скачка… Ренн заметил своего комэска первым, невольное облегчение озарило его лицо… и обязывало.

— Слушайте меня, овцы. Нас тут становится слишком много. График жрачки из-за вас уплотнили донельзя, мужикам в кают-компании только присесть — и сразу бежать: ни отдохнуть, ни расслабиться. Жратву тут дают — не обольщайтесь! — все тем же дерьмовым «Сэхримниром» с авторазогревом. Нехай дневальный забирает вашу порцию, а употреблять ее вы можете и здесь. Без ущерба.

— Может, — рявкнул Магне, — вас и в туалет пропускать?

— Может, и придется! — Кинжал-лидер легко перекрыл своим тяжелым басом щенячье тявканье Далена. Экая харизма, невольно восхитился Рубен. — Кинжалы сидят тут вторую смену подряд и, между прочим, не пузо чешут. Мужикам надо расслабляться. Двадцать минут — это только корм за щеку положить!

— Не за наш счет, — Рубен мягко отодвинул Улле в сторону, взял себе табурет и сел напротив. С лица парень оказался впечатляющим альбиносом. «Рейнар Гросс» — значилось на его именной нашивке. И эскадрилья у него стоит плечом к плечу. Слётаны. Спаяны. Один к одному. Неугодных — нет. Команда, о какой сам он мог только мечтать. — Ясное дело, ни объем, ни время не соответствуют ни представлениям о комфорте, ни элементарным физиологическим нормам…

Кинжал-лидер сглотнул и прищурился, явно читая у собеседника на груди. Рубен позволил себе усмехнуться краешком рта. О, «фабрика»!

— … но я позволю себе прозрачно намекнуть, что Шельмы собираются выполнять все те же самые боевые задачи.

— А! Я-то думал — тебя для рекламы сниматься привезли.

Кинжалы грохнули хохотом, но смолкли, то ли увидев, что шутка комэска не произвела впечатления — сиречь не выбила Эстергази из колеи, то ли опасаясь пропустить ответ. Который не был смешным.

— Я такой же солдат, как и ты, — очень спокойно сказал Рубен. Разница, пожалуй, только в том, что идиотам это приходится доказывать по три раза на дню.

Физиономистика бывает полезна. Шельма-лидер, например, знал, что возвращенный удар люди апоплексического типа воспринимают намного болезненнее, чем прямой. Ну… и что он теперь будет делать с этим знанием? Рейнар Гросс медленно вырастал над столом, опираясь на кулаки и опасно краснея шеей. Совершенно отстраненно Эстергази оценил его превосходство над собой килограммов в пятнадцать. Кинжалы трубят вторую смену без отпуска на планету… Угу. Они считали дни и часы, а их не отпустили. Все сильно осложнено гормонами. Рубен положил ладонь перед собой на стол, медленно раздвинул пальцы. Понятливый Улле потеснился, освобождая пространство. Ни один из комэсков перед лицом своих людей не может осадить назад.