Такой горячий, но сладкий кофе - Хельга Делаверн

— Потому что закипел чайник, и ты сейчас пойдёшь на кухню делать мне кофе.

— Ага, уже разогналась. Ты пойдёшь.

Он засмеялся и действительно что-то там месил на кухне, пока я курила на крыльце. Дожидаться меня в доме Саша не стал, и вместо этого вышел ко мне.

— Опять рядом со мной эта опасность в виде твоей бурды. Поставь её на стол, я не хочу бегать и переодеваться, как в том году! — проворчала я. Вот только я забыла, что за поцелуем в комнате нас застукал именно он.

— Артёма здесь нет, поэтому и бегать в комнату одной бессмысленно.

— Зачем ты рассказал обо всём Мише?

Саша хмыкнул:

— Я не умею хранить секреты, я говорю это честно.

— Твой дружок потом меня шантажировал этим поцелуем.

— Артём?

— Миша.

— Ну, он у нас не очень умненький.

— Я заметила.

— Вы с Артёмом-то потом встречались? В Москве я имею в виду.

То ли он сейчас говорит словами Олеси, то ли сестра тогда объяснялась со мной его фразочками.

— Нет, а что? Должны были?

— Ну, у вас роман такой красивый был. Я подумал, что с продолжением.

— Да не было у нас с ним никакого романа, успокойтесь уже.

— То есть, вы целовались просто так, без отношений?

— Да!

Саша фыркнул:

— Знаешь, как называют девушек, которые целуются просто так, без отношений?

— Запутавшиеся.

— Ага, почти. Только количество букв в слове сокращается до пяти.

Я прищурилась:

— А ты что, меня ревнуешь?

— Мне хватает внимания со стороны ровесниц, спасибо.

— Ого! И сколько в среднем девушек приходится на твоё сердце? Что, на ноль делить нельзя?

— Язва.

Я потушила сигарету:

— Без обиняков.

Он взял меня за руку.

— Что? — не поняла я.

Он серьёзно посмотрел мне в глаза:

— Я скучал.

Я улыбнулась. Ты знаешь, я тоже.

Олеся вернулась домой далеко не через час и даже не через два. До самого вечера мы с Сашей находились в обществе друг драга: пили его сладкий кофе, смеялись над моими университетскими историями, играли в карты (на интерес!) и хохотали над нашими прошлогодними перепалками. Одним словом, у нас прибавилось ума.

— По-моему, я перепутала дом, — сказала Олеся, застав нас с Сашей в обнимку на диване. — Я не верю своим глазам. Я, наоборот, торопила Илью, говорила, что вы тут дом разнесли, хотя кое-какие последствия погрома всё же имеются, — она указала на подушки, которые валялись на полу. А что? По-другому мы не помещались!

— Да мы сами такого не ожидали, — ответила я, выбравшись из объятий Саши. — Где вы были?

— В город ездили. Послезавтра у Саши день рождения, мы закупались. Кстати, — она ткнула пальцем в Сашу, — нам с тобой нужно обсудить детали предстоящего праздника.

— Что ж, не буду вам мешать, — сказала я, — перекурю на крыльце.

Понимая, что если я останусь на участке, то ко мне обязательно кто-нибудь из них выйдет, я вышла за калитку и пошла вдоль дороги. Прогуляться, наверное, мне тоже не помешает.

— Малыш!

Рука, держащая сигарету, дрогнула. Сердце забилось в разы сильней, но ноги упрямо вели меня вперёд.

— Малыш, иди ко мне!

Я не выдержала и обернулась. Обернулась и почувствовала себя последней идиоткой. Какой-то мужчина сидел на корточках и ждал, когда его маленькая дочка преодолеет несколько маленьких, но пока ещё таких трудных для неё шажков.

Идиотка.

— Аккуратней, чёрт возьми! Ты мне чуть рубашку не прожгла!

Я подняла глаза. А вот и Малыш…

— Смотреть надо, куда идёшь, — буркнула я и пошла дальше, делая вид, что не узнала его.

— Эй, подожди! — он взял меня за руку. — Ты меня не помнишь?

— Помню. А что это меняет?

Он улыбнулся. Боже, эта улыбка. Зачем приехала? Зачем я, чёрт возьми, опять сюда приехала?!

— Как это что меняет? — Артём попытался меня обнять. — У тебя плохое настроение?

— Ты хоть помнишь, как меня зовут?

— Помню.

— И как?

— Хе-хе.

— Вот именно, — ответила я, но уйти он мне вновь не дал. Слишком крепко держал меня за руку.

— Марина тебя зовут, — веселье из его голоса испарилось. — Что происходит?

— Да ничего не происходит, всё хорошо, малыш. Дай пройти.

— Нет, нет, нет, дядю Артёма тебе обмануть не удастся. Ты не рада нашей встрече?

Нет, он это вообще сейчас серьёзно или как?

— Не хочу навязываться, извини.

Он вздохнул.

— Понятно. Олеся.

— Что Олеся?

— Давай без вот этих вот твоих игр, хорошо? Если хочешь посоревноваться в остроумии, так обратись к Саше, он такие батлы любит. А нам, судя по всему, нужно поговорить серьёзно. Олеся рассказала тебе о нашей переписке? Помолчи, — Артём даже не дал мне ответить. — Так я очень за неё рад. Если ты поверила, а я вижу, что поверила, что ж, молодец, Марина. Тебе не приходило в голову, что я намеренно солгал твоей сестре, нет? Почему вы все уверены, что мне так нравится строить из себя бэдбоя? Эй, малыш, я так защищаюсь, слышишь? Это Миша думает, что у таких, как я, не бывает ни забот, ни проблем, но ты же взрослая, о, Господи, женщина! Уж перед тобой-то я не должен оправдываться? Или должен?

— Почему ты не отвечал на мои сообщения? — спросила я.

Артём усмехнулся:

— Я мог тебе ответить. Я даже мог тебе сам написать, но что бы сделала ты? Рассказала Олесе? Какое счастье! Неужели ты не понимаешь, что они не могут принять наши чувства?

— Да какие там чувства, один раз поцеловались…

— Два. Неважно! Ты не слышишь меня! Или не хочешь слушать! Я же говорю тебе: у меня проблемы и не шуточные. Мне не до переписок с тобой было!

— Но, тем не менее, на Олесю у тебя время было.

— Чёрт! — от злости он топнул ногой. — Да как же ты не поймёшь, что это разные вещи! Одно дело ты, а другое — Олеся!

— Ты нравишься ей, имей в виду. И не обижай её, понял?

— Покажи мне лучше ту, которой я не нравлюсь.

— Вперёд посмотри.

Артём кивнул:

— Да ну? Не нравлюсь тебе, правда?