ГРУ против МИ-5 и ФБР. Скандал-63 - Геннадий Соколов

Сейчас, с высоты нынешнего времени, все эти выходки Хрущёва кажутся дикими. А в те годы они подпитывались не только его идеологической запрограммированностью. Начало 60-х годов было временем, когда и впрямь могло показаться, что сама матушка-история работает на Советский Союз. Рушилась колониальная система капитализма. СССР вырвался вперёд в космосе. Статистические сводки сообщали о ежегодном росте производства в стране на 10–15 %. Казалось, что, сбросив с себя вериги сталинского культа личности, Советский Союз вот-вот совершит гигантский рывок вперёд. Хрущёв объявил, что Советский Союз обгонит США по производству мяса, молока и масла к 70му году, а ещё через десятилетие построит в стране коммунизм.

В те годы и Иванов, и многие его соотечественники под гипнозом широковещательных заявлений Никиты Сергеевича стали жить в мире иллюзий и воинственной самоуверенности. Шапкозакидательство достигло тогда своих вершин. Но многие принимали заявления советского лидера за чистую монету. Хрущёв будоражил умы. Знакомство с таким человеком было заветной мечтой любого журналиста. Иванов решил разыграть эту карту.

Приехав в Спринг коттедж к Уарду, — а на посещение его Стив выдал Иванову «карт-бланш», — Евгений Михайлович заявил:

— Мадам Фурцева в восторге от твоей публикации. Мне велено передать тебе её приглашение приехать в Москву, чтобы сделать портрет Хрущёва.

После минуты гробового молчания в доме раздалось раскатистое «ура». Гости Уарда, да и он сам, конечно, шумно реагировали на это известие. Достав из машины бутылку «Столичной», Иванов предложил отметить очередной успех преуспевающего художника.

Подойдя к Стиву, он заглянул ему в глаза. От радостного возбуждения они светились, как у кошки в темноте.

Все в жизни со временем проходит. Постепенно прошла и эйфория от приглашения Фурцевой посетить Москву, чтобы написать портрет Хрущева. Другие события вторглись в жизнь и Евгения Иванова, и Стивена Уарда.

Пройдет всего два года, и новую выставку картин Уарда в Лондоне в день ее открытия неожиданно закроют. В суде Олд-Бейли начнется процесс над доктором Уардом. «Скандал века», как позднее назовут события лета 1963 года журналисты, поставит точку не только в творчестве Уарда-художника, но и в самой его жизни.

Все портреты, в том числе и членов королевской семьи, с его экспозиции будут скуплены неизвестным лицом. Те работы художника, которые были им подарены друзьям, также будут впоследствии выкуплены за значительные суммы неким меценатом. И исчезнут из вида.

Приглашения в дом к лорду Астору Иванову долго ждать не пришлось. Гостю Спринг коттеджа через доктора Уарда было предложено явиться на званый обед.

Войдя в Кливденский дворец, Уард и Иванов оказались в просторном зале. Всё в этом особняке было огромным: потолок, окна, стол, камин и бронзовые фигуры обнажённых женщин.

— Обрати внимание, — сказал Иванову Стив, — как блестят их бронзовые грудки. Старик Билли, видно, натирает их каждый день. Иначе чего бы им так сверкать?

Гости взялись было сами опробовать выпуклые места статуэток, как услышали голос вошедшего в зал лорда Астора. Он самодовольно посмеивался над гостями.

— А, прелюбодеи, попались! И вы туда же. Ещё ни один мужчина, когда-либо переступавший порог этого дома, не мог устоять перед соблазном приласкать моих бронзовых девочек.

Для своих 54 лет лорд Астор выглядел несколько старше. Высокий лоб пронизывали бороздки многочисленных морщин. Редкие седые волосы на висках дополняло их почти полное отсутствие в верхней части головы и на затылке. Тонкие губы были едва заметны и при улыбке, казалось, вовсе исчезали. Негустые брови накрывали близко посаженные глаза с редкой сеткой коротких ресниц. Плохо скрываемую сутулость выдавала сухая фигура человека, не страдающего избытком мышц.

Словом, Бобби не был обременён признаками мужской красоты. Неслучайно в годы учёбы в Итоне и Оксфорде его считали самым стеснительным из студентов. Стеснительность, впрочем, прошла с годами. Отсутствие внешней привлекательности сохранилось. Подкупала, впрочем, живость ума, отменная реакция и изрядный жизненный опыт. Но, чтобы выявить эти достоинства лорда Астора, очевидно, требовалось время.

Третий барон Астор

Стив представил Иванова хозяину дома. Билл протянул руку гостю и долго сохранял рукопожатие, рассматривая в упор своего русского пришельца. Кажется, именно так же беззастенчиво и продолжительно разглядывал в своё время советских солдат в строе встречавшего его почётного караула в Крыму сэр Уинстон Черчилль в день своего прилёта на историческую Ялтинскую конференцию.

Чуть позже в зал вошла и супруга лорда Астора, очаровательная Бронвен Пью.

Джанет Бронвен Алан Пью, как известно, была третьей женой Билли. Бывшая супермодель, она прославилась, работая на известного французского кутюрье Пьера Бальмена.

Став супругой Билли в 1960 году, летом шестьдесят первого новая леди Астор находилась в интересном положении, ждала ребенка.

Миледи любезно поздоровалась с Ивановым и пригласила гостей за стол. Никакой прислуги на обеде не было. Вино и еда были отменные. Сидевшие за столом четверо мужчин быстро разговорились и, кажется, понравились друг другу.

Очаровательная леди Бронвен

За послеобеденными сигарами и коньяком подошел черед политики. Бронвен Пью оставила мужчин: по традиции наступал их час. Лорд Астор был удивительным собеседником. Даже то немногое, что он говорил по той или иной проблеме, которой они касались, было существенно и интересно.

В тот день его особенно увлекали перспективы возможного вступления Англии в Общий рынок. Лорда Астора, в частности, волновали экономические последствия этого шага. Особенно иммиграция дешёвых рабочих рук. На континенте в те годы рабочая сила была в целом дешевле, чем в Англии.

Но присоединение к Европейскому экономическому сообществу, по мнению лорда, было палкой о двух концах. С одной стороны, ЕЭС могло бы позволить партии тори приручить не в меру своевольные британские профсоюзы, с другой — взвинтить и без того высокую безработицу. Первое было, по понятным причинам, весьма кстати, ну а второе ничего хорошего не сулило.

Дискуссия по этому актуальному вопросу получилась на славу. Иванову удалось показать, что не во всём и не всегда он обязательно согласен с позицией своего правительства, хотя и служит в Лондоне как его представитель.

Такая позиция подкупала.

Отношения с лордом Астором были установлены. Причём достаточно дружеские. Иванов получил приглашение бывать в его доме без особых церемоний.