Путешественники XIX века - Жюль Верн

3 мая путешественник вошел в этот город, чувствуя, что проделал самую трудную часть путешествия и теперь находится почти в безопасности.

Керман – столица старинной Карамании. При господстве афганцев он был цветущим городом, и шали местного производства соперничали с кашмирскими.

В Кермане Поттинджер стал свидетелем зрелища частого в этой стране, где жизнь человека не ставят ни во что; у европейца оно, однако, не может не вызывать ужаса и отвращения.

«Пятнадцатого мая, – говорит путешественник, – правитель города, который был одновременно затем и племянником шаха и сыном его жены, сам чинил суд над людьми, обвинявшимися в убийстве одного из его слуг. Трудно представить себе, в каком страхе и беспокойстве целый день находились жители. Чтобы никто не мог уйти из города, ворота были закрыты. Правительственные чиновники не занимались делами. Без всякого предупреждения людей тащили в суд и заставляли выступать свидетелями. Я видел, как нескольких человек вели во дворец; они тряслись от страха, словно шли на пытку. К трем часам пополудни правитель вынес приговор тем подсудимым, вина которых подтвердилась. Одним выкололи глаза; другим вырвали язык. Еще некоторым отрезали уши, нос, губы, Обрубили обе руки или пальцы на руках и ногах. Мне говорили, что во время исполнения приговора, пока калечили этих несчастных, правитель сидел у того же окна, где я его видел раньше, и отдавал приказания без малейших признаков сострадания или ужаса перед происходившим».

Из Кермана Поттинджер добрался сначала до Шехро-Бабека – города, расположенного на равном расстоянии от Йезда, Шираза и Кермана. Оттуда он пошел в Исфахан, где с радостью встретил своего спутника Кристи, и наконец в Ме- рагу, где застал генерала Малькольма. Прошло уже семь месяцев, как путешественники покинули Бомбей. За это время Кристи проделал две тысячи двести пятьдесят миль, а Поттинджер – две тысячи четыреста двенадцать. Но сейчас нам надо вернуться вспять и посмотреть, как Кристи выкручивался из трудностей предпринятого им путешествия. Это оказалось гораздо проще и легче, чем он предполагал!

Он покинул Нушки 22 марта, перевалил через горы Вашути и по невозделанной стране, почти по пустыне дошел до берегов Гильменда, реки, впадающей в озеро Хамуни-Саваран.

«Гильменд, – говорит Кристи в своем отчете, представленном Компании, – проходит вблизи города Кандагара и течет нa юго-запад, затем почти в четырех днях пути от Джелалабада поворачивает в Систан, огибает горы и образует озеро. Около Пулалака, где мы побывали, река достигает ширины в тысячу двести футов и очень глубока. Вода в ней прекрасная. По обоим берегам на расстоянии полумили от реки земля орошается и возделывается. Дальше начинается пустыня, поднимающаяся отвесными уступами. Берега реки густо поросли тамариском, а местами служат пастбищем для скота».

Систан, раскинувшийся по берегам Гильменда, занимает всего пятьсот квадратных миль. Обитаемые места тянутся лишь по берегам реки, ложе которой углубляется ежегодно.

В Эломдаре Кристи послал за одним индусом, к которому имел рекомендательное письмо. Тот ему посоветовал отослать белуджей и переодеться паломником. Несколько дней спустя Кристи был уже в Душаке, называемом также Джелалабадом.

«Развалины старого города раскинулись почти на таком же пространстве, как в Исфахане, – говорит путешественник. – Он был построен, как все города Систана, из полуобожженного кирпича. Дома были двухэтажными, с куполообразными крышами. Новый Джелалабад- город чистый, красивый и все время растет. В нем около двух тысяч домов и довольно большой базар».

Кристи проделал дорогу из Душака в Герат без особого труда. Ему только пришлось принимать некоторые предосторожности, чтобы не вызвать подозрений.

Герат расположен в долине среди высоких гор. Долина орошается рекой, поэтому здесь повсюду плодовые сады и огороды. Город занимает пространство в четыре квадратных мили, окружен стеною с башнями и опоясан рвами, наполненными водой. Главные достопримечательности города – обширные базары с многочисленными лавками и мечеть Пятницы (Мешеде Джума).

Редко какой город построен так тесно и имеет такое смешанное население, как Герат. Кристи считает, что в нем около ста тысяч жителей. Это, быть может, самый большой торговый город той части Азии, где правят еще туземные властители. Герат находится на скрещении торговых путей между Кабулом, Кандагаром, Индостаном, Кашмиром и Персией. Он сам поставляет некоторые товары, пользующиеся большим спросом: лошадей, шелка, шафран и ассафетиду.

«Это растение, – говорит Кристи, – достигает в высоту двух-трех футов. Стебель имеет до двух дюймов в диаметре и наверху заканчивается зонтиком, который, созревая, становится желтым и напоминает цветную капусту. Индусы и белуджи очень любят ассафетиду. Для еды стебель жарят в золе, а зонтик тушат, как обычные овощи. Все-таки она и тогда сохраняет противный вкус и запах».

Как и в других восточных городах, в Герате есть большие общественные сады, но о них заботятся лишь ради плодов, которые продают на базаре.

Прожив месяц в Герате, Кристи покинул город. Он переоделся торговцем лошадьми и ловко распространил слух о том, что отправляется в паломничество в Мешхед, но скоро вернется обратно. И по областям, разоренным узбеками, разрушавшими бассейны для дождевой воды, он отправился в Йезд.

Йезд очень большой, густо населенный город, стоящий у края песчаной пустыни. Его называют Дар-Уль-Эбадет, или «оплот поклонения». Город славится порядком и безопасностью, что весьма содействовало развитию торговли с Индостаном, Хоросаном, Персией и Багдадом.

«Базар обширен, – рассказывает Кристи, – и полон товаров. В городе двадцать тысяч домов, не считая домов, принадлежащих гебрам. Этих последних насчитывается около четырех тысяч. Они – народ деятельный и трудолюбивый, хотя и живут под жесточайшим гнетом».

Сто семьдесят миль от Йезда до Исфахана Кристи проехал по хорошей дороге. Он остановился во дворце эмира Уд-Дауле

и, как мы уже говорили, с радостью встретил в этом городе своего товарища Поттинджера. Два офицера теперь могли поздравить друг друга с тем, что удачно выполнили свою миссию, преодолев опасности долгого пути по стране с фанатическим населением.

Сделанного нами краткого пересказа, вероятно, достаточно, чтобы судить, насколько любопытен отчет Поттинджера. По сравнению с отчетами предшественников он отличается гораздо большей точностью и полон очень интересных суждений, исторических фактов, анекдотов и географических описаний.

С середины XVIII века Кабул не переставал быть ареной ожесточенных гражданских войн. Соперники, с большим или меньшим правом претендовавшие на престол, опустошали область огнем и мечом и в конце концов превратили эту богатую когда-то страну в пустыню. Теперь только развалины городов говорят о былом процветании, которому, видимо, не суждено возвратиться.