Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера - Валентин Рунов

Для А. Гитлера было очень важно знать, что советское правительство ничего не подозревает об агрессивных планах Германии. Поэтому на следующий день, 19 декабря, в 12 часов дня А. Гитлер устроил официальный прием советскому послу в Германии В. Г. Деканозову по случаю вступления его в эту должность, хотя посол уже около месяца находился в Берлине и ожидал приема для вручения верительных грамот. Прием продолжался 35 минут. Гитлер был любезен с советским послом, не скупился на комплименты. Он даже извинился, что по условиям военного времени не смог принять В. Г. Деканозова раньше. Гитлер, искусно разыгрывая сцену взаимного доверия и понимания между Германией и СССР, заверил посла, что его страна не имеет никаких претензий к Советскому Союзу. В то время, когда В. Г. Деканозов мирно беседовал с Гитлером, тут же, в имперской канцелярии, а также в министерстве И. Риббентропа и в штабе В. Кейтеля уже началась напряженная тайная работа по подготовке планов войны против СССР.

Параллельно с разработкой стратегического замысла операции постоянно усиливалась разведка Советского Союза и его Вооруженных Сил. В самом начале января 1941 года начальник Отдела иностранных армий Востока генерального штаба сухопутных войск вермахта подполковник Э. Кинцель представил своему начальству доклад о политико-моральной устойчивости Советского Союза и боевой мощи Красной Армии. В нем он указывает, что после окончания войны с Финляндией была начата качественная перестройка РККА. По его мнению, «все эти меры должны обеспечить постепенное совершенствование Красной Армии во всех областях службы». При этом автор делает вывод о том, что работы по реформированию Красной Армии идут достаточно медленно и что «в России плоды новых методов станут ощутимыми лишь через несколько лет, если не десятилетий. В ближайшее время повсеместно возникнут серьезные различия в качестве войск. Части, находящиеся под наблюдением энергичных военачальников высокого ранга, уже вскоре достигнут сдвигов в знаниях и боеспособности. Но крупные провинциальные контингенты армии будут совершенствоваться лишь медленными темпами. Не изменится русский природный характер, тяжеловесность, схематизм, страх перед принятием самостоятельных решений, перед ответственностью.

Командиры всех степеней в ближайшее время не будут еще в состоянии оперативно командовать крупными современными соединениями и их элементами. И ныне, и в ближайшем будущем в крупных наступательных операциях они едва ли смогут использовать благоприятную обстановку для стремительных ударов, проявлять инициативу в рамках общей поставленной командованием задачи».

А. Гитлер решил максимально использовать фактор времени и совершить агрессию против СССР раньше, чем будут закончены все мероприятия по реорганизации Красной Армии. 31 января 1941 года им была подписана директива по стратегическому развертыванию войск по плану «Барбаросса». В ней формулировались цели этой акции, освещалось положение советских войск в европейской части СССР, раскрывался замысел предстоящей операции, ставились задачи группам армий, авиации и военно-морскому флоту. На выполнение мероприятий стратегического развертывания отводилось четыре месяца. Директива была разослана всем командующим группами армий, танковыми группами и командующим армиями.

Важнейшей особенностью стратегического развертывания было то, что мобилизация в прямом ее понимании не проводилась. Наращивание группировки осуществлялось последовательно в ходе военных действий Второй мировой войны и под ее прикрытием. Так, если в мае 1940 года численность вооруженных сил Германии составляла 5,45 миллиона человек, то к июню 1941 года она возросла до 7,25 миллиона человек. Количество дивизий возросло с 156 до 210, на восток выдвигались дивизии, получившие боевой опыт на западе, а на запад направлялись преимущественно вновь сформированные дивизии, предназначенные для несения оккупационной службы и боевого слаживания.

А. Гитлер постоянно напоминал своим генералам, что успех предстоящей операции будет во многом зависеть от внезапности ее начала. С целью сокрытия проводимых мероприятий 15 февраля штаб верховного командования Германии издал специальную «Директиву по дезинформации». В соответствии с этой директивой на первом этапе (до апреля 1941 года) сосредоточение и развертывание германских войск по плану «Барбаросса» должно было объясняться как обмен силами между Западной и Восточной Германией и подтягивание эшелонов для проведения операции «Мирита» по вторжению в Югославию. На втором этапе (с апреля до вторжения на территорию СССР) стратегическое развертывание изображалось величайшим дезинформационным маневром, который якобы проводился с целью отвлечения внимания от приготовлений для вторжения в Англию. Вполне понятно, что такая дезинформационная операция могла иметь успех только при условии полного паралича работы советской разведки на территории Германии, и, видимо, основания для этого были.

Зимой и весной 1941 года подготовка к нападению на СССР принимала все более широкий размах и охватывала все новые звенья военного аппарата управления. У В. Браухича и Ф. Гальдера происходили непрерывные совещания, на которые то и дело вызывались главнокомандующие группами войск и их штабные начальники. Один за другим прибывали представители финской, румынской и венгерской армий. В штабах групп армий в феврале – марте проводились военные игры, на которых по этапам проигрывались действия войск и порядок организации их снабжения. Большая военная игра с участием начальника генерального штаба Ф. Гальдера, командующих и начальников штабов армий была проведена в штабе группы армий «А» («Юг») в Сен-Жермене (около Парижа). Отдельно проигрывались действия танковой группы Гудериана. Только после столь тщательной проверки и доработки планы групп армий и отдельных армий 17 марта 1941 года были доложены Гитлеру.

В 11 часов 30 марта 1941 года состоялось большое совещание у А. Гитлера, записи о котором содержатся в дневнике начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера, имеются тезисные пометки о сильных и слабых сторонах Красной Армии. На этом совещании Гитлер показал неплохие знания предстоящего противника. По его мнению, советские танки «заслуживают уважения». Гитлер заметил, что РККА имеет «неплохие тяжелые танки», но их немного, а остальные в своей массе – устаревшие типы. Далее он указал, что по численности танков русские сильнее всех в мире, «однако они имеют лишь небольшое количество новых гигантских танков с длинноствольной 105-мм пушкой (танки-колоссы весом 42–45 тонн). Русская авиация велика по количеству, но многие ее самолеты – устаревших типов, и лишь незначительное число – современные машины».

Далее фюрер перешел к обсуждению вопросов военного искусства. Он отметил, что основные проблемы связаны с размерами территории Советского Союза, и сказал, что «бескрайние просторы делают необходимой концентрацию сил на решающих участках, массированное использование авиации и танков на решающих направлениях. Авиация не может одновременно обработать этот гигантский район. В начале войны она должна установить господство лишь на отдельных участках этого колоссального фронта. Поэтому использовать ее нужно в тесной связи с операциями сухопутных войск. Русские не выдержат массированных ударов танков и авиации».

Во второй половине того же дня состоялось очередное совещание у А. Гитлера, на котором в числе других также обсуждалась и операция «Барбаросса». На этот раз свои замыслы докладывали командующие группами армий, а также генерал Гудериан. Гитлер внимательно выслушал все доклады и задал ряд уточняющих вопросов. Позже присутствовавшие на совещании генералы отмечали, что для многих из них была неожиданной та глубина, которую проявил фюрер в ряде чисто специфических военных вопросов.