Единственная, или Семь невест принца Эндрю - Ольга Обская

– Хотелось бы показать танец с окайо. Это очень красиво. Но, наверно, не получится, – вздохнула Зурим. – Для него нужен специальный костюм и сами окайо.

– А что такое окайо?

– Плоды окайогого дерева. Такие полые палочки, внутри которых находятся маленькие твёрдые шарики‑семена. Если окайо трясти – они издают красивый мелодичный звук.

Если звук действительно красивый, то танец с окайо – то, что надо. Местным после их лязгающей музыки покажется райским наслаждением.

– Завтра поищем, – пообещала Глафира, – может, здесь, в Дарлите, растёт что‑то подобное.

– Я не видела.

– Если не найдём, то смастерим из подручного материала, – успокоила Глаша. – А уж костюм – вообще не проблема: у нас с тобой в шкафах столько тряпок висит – любой наряд сварганить можно.

– Спасибо, Глаш, ты добрая, – мягко и искренне, как ребёнок, произнесла Зурим. Потом быстро юркнула за ширму со словами: – Знаю‑знаю – пора спать.

И даже ворочаться не стала – лежала тихонечко, как мышка.

Глафира взбила подушку, удобно пристроила на неё голову, сладко зевнула и…

– Глаш, – пискнула из‑за ширмы Зурим.

– Ну?

Дадут сегодня Глафире поспать или нет?

– А я знаю, почему нам до сих пор принца не показали.

– И я знаю. Потому что он страшненький, маленький, толстенький и лысенький, и покажи его нам, никто за его руку бороться не станет.

– Нет, принц необыкновенно красив, – мечтательно выдохнула Зурим.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Принц – это наш тренер по фитнесу, который утреннюю зарядку проводит.

– Что?! – Глаша отодвинула ширму и ошарашенно уставилась на Зурим.

– Ну, мне так показалось, – быстро пошла на попятную та. – Понимаешь, халитесса как‑то так иносказательно всё время намекает, чтобы я всегда была в форме, что принц поблизости и наблюдает за нами. Я тогда и подумала: а ведь логично. Конкурсы конкурсами, но ведь принцу интересно на претенденток посмотреть и в непринуждённой обстановке.

– Логично, – согласилась Глафира. Она не сомневалась, что Эндрю уже давно начал наблюдение за конкурсантками. Правда, полагала, что делает это исподтишка. Но Зурим права, зачем ему прятаться, когда он может спокойно разгуливать среди претенденток, взяв себе другое имя. Тогда понятно, почему его пока не показывают.

– Но почему ты считаешь, что это именно инструктор по фитнесу? – вопросительно взглянула на восточную красавицу Глаша.

– В нём чувствуется благородство, – голос Зурим опять приобрёл мечтательное придыхание. – Я сразу поняла, что перед нами не просто спортсмен.

Глаша попыталась вспомнить свои впечатления от Бриуса, кажется, так представился девушкам инструктор по фитнесу. Больше всего бросилось в глаза его накачанное тело, что вполне соответствовало его профессии. В целом парень показался приятным и доброжелательным, что не мешало ему придирчиво следить, чтобы девушки не филонили и выполняли упражнения в полную силу. В общем, типичный инструктор по фитнесу. Но как знать? Может, принц обладает выдающимися актёрскими способностями и виртуозно водит претенденток за нос.

– И потом, – добавила ещё один аргумент в пользу своей версии Зурим. – Инструктор по фитнесу – самое подходящее прикрытие, чтобы видеть девушек каждый день в непринуждённой обстановке.

– Ладно, завтра на зарядке присмотрюсь к нему внимательнее, – пообещала Глаша. – Потом скажу тебе свой вердикт.

После чего откинулась на подушки и добавила строго:

– А теперь спать.

Больше Зурим не решилась тревожить Глафиру. Блаженное безмолвие сделало своё дело – Глаша заснула. Но поспать удалось едва ли минут двадцать. Разбудил душераздирающий визг. Подскочила с кровати на автомате. Пока соображала, откуда исходит звук, к нему примешался второй визжащий голос.

Сон слетел мгновенно. Глаша поняла, что кричат Ядалина и Барба, которые делили комнату по соседству. Глафира выскочила за дверь и через несколько секунд уже была в эпицентре событий. То, что увидела, – не удивило. Почему‑то она сразу так и подумала, что причиной переполоха стал паук. Членистоногий не спеша полз по одеялу Ядалины, которая пыталась остановить его своим самым грозным оружием – ультразвуковым воплем. На Барбу паук не покушался – она визжала за компанию. Если бы подобную картину Глаша увидела несколько дней назад, то прореагировала так же незатейливо, как и хозяйки комнаты. Но хладнокровный поступок Зурим, которому стала свидетелем не так давно, побудил Глафиру на более решительные действия. Она аккуратненько подхватила паука за тельце и, подойдя к окну, выпустила гулять на свежем воздухе.

Барба и Ядалина смолкли как по команде. По их изумлённым лицам не трудно было догадаться: лишились дара речи надолго.

Пожелав спокойной ночи жертвам нападения членистоногого, Глаша направилась к выходу и только сейчас заметила стоящую в дверях бледную Зурим.

– Какого цвета был паук? – одними губами спросила она.

– Да я особо и не обратила внимания. Кажется, жёлтенький.

Восточная красавица побледнела ещё больше. Препроводив её в комнату и усадив на кровать, Глафира поинтересовалась, в чём дело.

– Это мог быть жёлтый пустынный паук. Очень ядовитый. Тот, которого используют у нас в обряде посвящения в невесты ночи. Я думаю, он предназначался для меня, – убитым голосом произнесла Зурим. – Наверно, Абеллиин, наш главный астролог, послал за мной людей сюда, в Дарлит.

Глаша обняла Зурим за плечи и начала убеждать, что у страха глаза велики. Во‑первых, в полумраке не так чётко было видно цвет паука и, возможно, он был ни разу ни жёлтый, а серо‑буро‑малиновый. Во‑вторых, здесь, в Дарлите, могут водиться свои жёлтые пауки, причём быть совершенно безвредными. В‑третьих, Абеллиин не знает, где находится Зурим и не такая она важная шишка, чтобы по всем мирам её разыскивать. А, в‑четвёртых, паук всё‑таки сидел на Ядалине, а не на Зурим, и если уж это чей‑то злой умысел, то скорее одной из конкурсанток, которая хотела выбить из игры основную конкурентку, сделав её заикой.

Разумные доводы Глафиры постепенно успокоили восточную красавицу. И девушки устроились каждая в своей постели. Глаша уже начала отключаться, когда из‑за ширмы опять раздался тихий шёпот Зурим:

– Глаша, Глаш, а как твоё полное имя?

– Чёрт, Зурим, – выругалась Глафира, – ну на кой тебе моё полное имя в три часа ночи? Глафира Сергеевна Шпак.

– Ты добрая, Глаш. Если у меня когда‑нибудь будет дочь, назову её в честь тебя – Шпак, – потом грустно добавила: – Ну, если меня не заберут в невесты ночи и у меня когда‑нибудь будут дети.

– Будут, – решительно заверила Глафира и добавила с усмешкой: – Но насчёт имени для дочки ты всё‑таки ещё подумай.