Ангелы Монмартра - Игорь Каплонский

– Мы, собственно, за этим и пришли, – заверил папаша.

– Только… – Пижар замялся. – Судя по всему, вы видели нечто иное, нежели мы с мсье Фредэ. Это нас озадачило.

– Разве? – повел плечами Дежан. – Вы хотите сказать, что у вас были одинаковые… видения?!

– У нас и… еще двух-трех моих знакомых из Марселя. В доказательство, прежде чем изложить предположения по поводу содержимого орехов, мы опишем вам собственные «путешествия».

* * *

Художник слушал, не скрывая изумления. Он сам только что видел молчаливых обезьян, ягуара и птицу, незримо находился среди оборванных людей в сельве. Его тревожили ночные крики, редкий скрип ветки и неожиданное шуршание листа на дереве рядом. Но к предельно обостренным чувствам Анжа примешивалось и другое: он изнывал от реальности ощущения, что сейчас всё вокруг наполнится густым шелестом и гулом бьющихся в темноте крыльев. Вернутся желтые бессмысленные светильники-глаза, а вместе с ними беспощадные клювы и когти. Первобытный страх перед возвращением кошмара не исчез даже в тот миг, когда он ощутил качку палубы…

* * *

Черные от загара и едкой копоти, вокруг суетились матросы. Они поливали из ведер раскаленные от жары и горячки боя жерла пушек. Анж ощутил себя капитаном эскадры-победительницы и с гордостью поглядел на растерзанные туши галеонов. Некоторые моряки вытаскивали из воды перепуганных до онемения испанцев, но лишь для того, чтобы тут же отправить их обратно в волны, с перерезанным горлом. Он не желал препятствовать им. Укрощать злобу к врагу было бы неразумно и опасно.

Ему принесли синий с золотом камзол, и он с облегчением сбросил на палубу свою изрубленную кирасу. Ноющая боль отдавалась в плечах и шее, рубашка порыжела от подсохшей крови – своей и чужой. Рядом плеснули на пушку: Анж с наслаждением подставил лицо под брызги.

Победа была быстрой и уверенной. Потопить эти галеоны стало делом чести, так как они несколько дней назад смели орудийными залпами один из прибрежных городков. Да, просто так, чтобы испугать противника. Поэтому капитан-Дежан отдал подобный приказ по отношению к ним. Души матросов наполнились мрачным ликованием, ведь с этой минуты всё стало проще: на абордаж не брать, топить без пощады. Затем Дежан распорядился ставить паруса.

На марсовой площадке закричал матрос и указал на юго-запад. Анж прильнул к подзорной трубе…

Волны подкатывали к смуглым ногам прекрасной девы. Она стояла, вытянувшись тонкой стрункой, и смотрела на французские корабли. Даже подзорная труба на таком расстоянии не позволяла разглядеть лицо девушки, и всё же он каким-то волшебным образом ощутил ее взгляд. Она смотрела именно на него! Дежан оробел. В голове начали роиться странные слова: кориканча, куско, синтеотль, тлалок. Особенно часто повторялось «каутагуан» и почти непроизносимое «чальчиуитликуэ». Слова повторял завораживающе глубокий женский голос, и капитан в ответ робко зашептал «Te Deum».

Девушку обступили люди в одеждах из перьев, стиснули ей локти и плечи. Она неотрывно глядела на капитана. Дежан, с замиранием сердца чувствовал, что не ошибается, она действительно божественно прекрасна и хочет сообщить ему нечто важное. Сознание Анжа било тревогу, он знал, что сейчас над ним властвует неведомая древняя магия. Он с ужасом начинал понимать, что ожидает ее, что сделают с нею эти дикие люди. И при этом отчетливо осознал: она сама, добровольно, обрекла себя на нечеловеческие мучения.

Эта смуглая индианка с пронзительными зелеными глазами не кто иная, как…

Легкая каравелла уносила капитана прочь, и матросы не замечали его слез.

А Дежану, в одночасье ставшему мудрее на несколько веков, казалось, что теперь он сам заперт в салоне красного автомобиля…

Жжет в груди.

Пробуждение.

Образ девы расплылся и ускользнул…

* * *

Анж рассказал Пижару и Фредэ о своем видении.

– Боюсь утверждать наверняка, – произнес Пижар, – но мне кажется, что послание нашло адресата.

Папаша отрицательно покачал головой.

– Сначала я тоже так подумал. Но, пока той-той не попробуют как можно больше людей, мы не можем быть уверенными. У других могут возникнуть совершенно иные видения.

– Так что же с пояснениями? – воскликнул Дежан. – Вы сами не устали от недомолвок?

– Разумеется, – ответил Пижар. – Мы считаем, что к нам попало некое послание из прошлого. Во время карнавала понаблюдаем за поведением наших «путешественников» – вдруг повезет, и тайна будет раскрыта?!

Анж хлопнул ладонью по столу:

– Пожалуйста, по порядку. Какой карнавал?

– Мы же не можем просто так напоить желающих! – вступил в беседу Фредэ. – Нужно обставить это с подобающим антуражем!

– А, – понял Дежан, – карнавал, Карибы, пираты. Вы не опасаетесь, что массовое действо испортит ощущение тайны?

– Ну нет! – загорелся Фредэ. – Конечно, бо́льшая часть посетителей воспримет это как экзотическое развлечение. Последние лет пять опиум и гашиш настолько в моде, что той-той посчитают наркотиком. Тот же, кому адресовано послание, поймет его сразу…

– Не стану вам препятствовать, – Дежан всё еще находился под впечатлением от увиденного. – Что вы хотите от меня?

– Афиша! – умоляющим тоном произнес Фредэ. – Дорогой Дежан, я хочу заказать вам афишу.

– Вот как? Боюсь огорчить вас отказом, но – увы! – я не рисую афиш.

Барон Пижар, глядя мимо художника, произнес:

– Я видел вашу картину у мсье Фредэ. Мне еще никогда не было так хорошо… и печально. Лучше вас никто не исполнит эту работу – краски карнавала поблекнут!

– Вы мне льстите, – грустно улыбнулся Анж и после минутного колебания кивнул. – Я согласен. Денег за афишу не возьму.

– В таком случае, – обрадовался Пижар, – я оставлю вам этот орех. Но предупреждаю: видение бывает только раз. Далее той-той пьется просто как крепкий напиток.

Дежан с опаской посмотрел на орех.

– Я согласен, – повторил он. – Когда состоится карнавал?

– Пятница, тридцать первое июля, «Резвый Кролик», в девять часов вечера. Вход строго в карнавальных костюмах. Заголовок: «Тайны Карибов». Именно так, без объяснений, – с готовностью сообщил папаша.

– Всего через неделю?

– Так ведь начнутся осенние дожди… И еще одна просьба: никому не говорите о той-той.

– Разумеется, – кивнул Анж. – Афишу можете забрать во вторник. А сейчас мне нужно подумать.

– Да, конечно! – Пижар поднялся со стула; папаша Фредэ незамедлительно последовал его примеру. – А мы пока распустим слух по Парижу.

* * *

Вечером Дежан дождался своей очереди полежать в новой ванне. Он уютно устроился меж чугунных крыльев и вновь попробовал странную жидкость. Вопреки мнению папаши и барона, художник еще раз побывал на Карибах. Как и прежде не запомнив лица девы, Анж очнулся в слезах. Он лежал в остывающей воде и бесконечно повторял странные слова.