Дорога судьбы - Даниэла Стил

– Нельзя жить в постоянном страхе. Вы должны рискнуть.Сами знаете...

– Не старайтесь казаться бессердечной... – Передмысленным взором Иеремии вновь возникло лицо Барнаби Харта, и он закрыл глаза.– Я бы не смог вынести такое.

Амелия сжала его руку:

– Вы должны. Не упускайте свой шанс. У вас впередицелая жизнь... Сделайте это. Черт побери, не позволяйте ей пройти впустую! Я быне позволила вам этого. Найдите хорошую девушку, ищите ее упорно, если этопонадобится, но возьмите от жизни то, что хотите... что вам нужно... чего выдостойны.

– О чем вы? – Едва ли Иеремия знал, что именно емунужно.

– О девушке с изюминкой... страстью... любовью вкрови... настолько живой, что вам придется ее связать, чтобы удержать рядом.

Иеремия засмеялся:

– Портрет похож на вас. Может, мне следует поступитьтак с вами?

– Лучше не надо, Иеремия Терстон. Но теперь вы знаете,что я имею в виду: маленькую шаровую молнию, которая вас согреет, сделаетсчастливым и веселым.

– Хорошенького счастья вы мне желаете! – Однако просебя Иеремия отметил, что эта мысль ему по душе. – И где же отыскать такуюдевушку?

– Там, где она есть. Как бы ни было трудно, нужноискать. А может быть, она сама свалится вам в объятия.

– Ничего подобного мне пока не попадалось. По крайнеймере до того, как я сел в этот поезд. – Он многозначительно посмотрел ей вглаза, и Амелия рассмеялась.

По сути дела, она чуть не позволила себе по уши влюбиться.Не следовало этого делать. У нее было слишком много забот, да и Иеремиязаслуживал гораздо большего.

– Не забывайте моих слов! – сказала она на прощание.

Поезд подходил к Атланте, и Иеремия давно собрал вещи. Онистояли в вагоне Терстона, который он приказал выделить Амелии и ее служанке. ДоСаванны оставалось еще несколько часов пути, но Амелия больше не думала оСаванне. Она думала о нем, а он о ней.

– Черт побери, почему вы не захотели стать моей женой? –Иеремия смотрел на попутчицу взглядом, полным нежности, тоски и страсти. – Этоже глупо!

– Я знаю. – В глазах Амелии блеснули слезы. – Мнехочется, чтобы вы нашли себе кого-нибудь получше.

– Никого лучше вас нет на свете...

Амелия покачала головой и улыбнулась, хотя по ее щекамкатились слезы:

– Я люблю вас, милый друг.

Они крепко обняли друг друга и не размыкали объятий, покапоезд не остановился. Иеремия отстранился, чтобы снова полюбоваться ею.

– Я тоже люблю вас. Берегите себя, милая. Скороувидимся в Нью-Йорке!

Амелия кивнула и помахала вслед, глядя, как Иеремия выходитна перрон. Он махал ей, пока поезд не тронулся, и удивлялся судьбе, котораясвела их, а потом разлучила. До сих пор он не встречал никого, похожего на нее,и, наверное, больше никогда не встретит... Хуже всего было то, что он тут жеженился бы на Амелии, стоило ей только захотеть. Это было страшно. Он влюбилсяв Амелию за несколько дней, часов... за несколько мгновений, а с Мэри-ЭлленБраун вполне хватало встреч по субботам. Бедному Терстону было над чем поломатьголову, пока он ехал в гостиницу.

Отель «Кимболл-хаус», одно из самых высоких зданий вАтланте, поражал своей элегантностью. К экипажу Иеремии бросились сразунесколько человек, чтобы помочь ему выйти и проводить в вестибюль. Перед еговзором предстало целое сонмище слуг, сновавших во всех направлениях. Внутреннееубранство больше походило на танцевальный зал, чем на гостиничный холл.Величественный сан-францисский «Палас» не шел ни в какое сравнение с этойроскошью, хотя Иеремия предпочел бы увидеть привычную обстановку «Паласа». Этагостиница была ему по вкусу. Вещи Иеремии отнесли в «люкс», он огляделся посторонам и заказал бокал прохладительного напитка. Вдруг раздался стук в дверь,и на пороге появился лакей мистера Бошана – высокий негр, одетый в ливрею. Онвынул конверт из роскошной кремовой бумаги, запечатанный огромной золотойпечатью. Убедившись, что перед ним действительно Иеремия Терстон, лакейпротянул сильную черную руку и вручил ему конверт.

– От мистера Бошана.

– Спасибо.

Иеремия выхватил из конверта карточку и прочитал, что егоприглашают на обед, который состоится сегодня в восемь часов вечера.

«Как у французов», – подумал он, еще раз поблагодарив лакеяи попросив его передать хозяевам, что он обязательно придет.

Степенно кивнув, негр в богатой ливрее удалился. Иеремиястал прохаживаться по комнате, вспоминая о прошедшей ночи. Шикарное убранствокомнаты, украшавшие ее изысканные ткани и антикварные французские безделушкиказались ему пустыми и ненужными. В дверь вновь деликатно постучали, и в номервошла чернокожая служанка с серебряным подносом, на котором стояли высокийбокал с мятным шербетом и тарелка со свежим, ароматным печеньем. В былыевремена после долгого путешествия по железной дороге Иеремия с удовольствиемвыпил бы чего-нибудь покрепче, но сейчас все его мысли были заняты Амелией.Через несколько часов она приедет в Саванну и встретится с дочерью, но Иеремиядорого бы дал, чтобы еще раз обнять ее. Это желание не давало ему покоя, иТерстон, сделав большой глоток из бокала, вышел на террасу, чтобы полюбоватьсяпанорамой процветающего города, который сильно разросся за двадцать лет,прошедших после окончания войны. И все же это не шло ни в какое сравнение сдовоенной жизнью.

Иеремия знал, что южане до сих пор сопротивляются попыткамвтянуть их в союз американских штатов. Им нравились старые традиции, и онипо-прежнему горько сожалели о поражении. Иеремия попытался представить себе,как могут выглядеть этот Бошан и его друзья. Терстон знал, что они владеютнемалыми деньгами, однако подозревал, что Бошан – классический нувориш,тщеславный и болезненно самолюбивый. На мысль об этом наводили расшитая золотомливрея посыльного и громадная золотая печать на конверте с приглашением.

Перед тем как отправиться на обед, Иеремия принял ванну ипопробовал немного вздремнуть. Лежа на огромной кровати со стеганым покрывалом,он думал только о хрупкой женщине с черными как вороново крыло волосами иогромными темными глазами, напоминавшими бусы из черного янтаря, которые былина ней в день их знакомства. Почему он помнил каждую мелочь ее наряда? Такого сним еще не случалось. Но она была так элегантна, так прекрасна и чувственна,что Иеремия разрывался от безнадежного желания оказаться рядом. Терстонпопытался залить подступивший к горлу комок глотком мятного шербета, однаконичто не могло заставить его выбросить из головы мысли об Амелии. Как он втаком состоянии будет работать? Но сегодняшний обед – всего лишь знак внимания.Он знал, что до завтра ему не придется обсуждать сделку. Южане слишкомвоспитанны и не станут смешивать приятное с полезным. На этот обед в домеБошана его пригласили не только для развлечения, но и чтобы продемонстрироватьдикарю с Запада, что такое южное гостеприимство. Надев сюртук и посмотревшись взеркало, Иеремия улыбнулся. Белый костюм слишком контрастировал с его смуглойкожей и темными волосами почти такого же цвета, как и у Амелии... Амелия...Амелия... Амелия... Он желал бы никогда не сходить с этого поезда... Иеремияспустился в вестибюль и направился к экипажу, который прислал за ним ОрвильБошан.