Мечтать о такой, как ты - Татьяна Веденская

– Познакомься, Надя, это мой друг Дмитрий, старый мой товарищ по университету. – Стас церемонно представил мне действительно лысого, с немного красным и опухшим, но приятным лицом мужчину, улыбавшегося во всю ширь своего рта.

– Господи, ты все такой же нудный, Стасик! – воскликнул он, отодвигая Стаса в сторону. – Наденька, зовите меня просто Дима.

– Договорились, – робко улыбнулась я.

Стас стоял в стороне и делал вид, что он тут ни при чем. Дмитрий же подошел ко мне и поцеловал руку.

– Очень приятно познакомиться, – томным голосом продолжил он.

Тут Стас поморщился и вежливо, но твердо отвел меня чуть в сторону.

– Мне тоже приятно, – кивнула я, беспомощно семеня за Стасом.

– Пойдем-ка на кухню, – скомандовал он, волоча кучу каких-то пакетов с едой. И с коробкой «Фереро Роше», конечно же.

«Мой ты сладкоежка!»

– Конечно, пойдемте, – не стал спорить его друг.

– А ты, Димон, можешь пока посидеть в гостиной, – фыркнул Стас.

Димон ухмыльнулся и отправился за нами.

– У тебя такая кухня, что и не поймешь сразу. Надя, вам не кажется, что его кухня больше похожа на зал патологоанатома?

– Кажется, – тихо хихикнула я.

– А-а, так вы наш человек, из живых! И что, скажите-ка мне, как вам этот чистоплюй? Не надоел еще до смерти? Он же невыносим, с этими своими бесконечными нравоучениями. Еще не свел вас с ума? – усмехнулся Дима.

– Пока нет, – не смогла сдержать улыбки и я.

– Пойдем-пойдем, ладно. Будешь позорить меня на кухне, – беззлобно заявил Стас и ткнул Диму в бок.

– Надо же, Стасик, неужели же ты прозрел и сумел найти стоящего человека? Впервые вижу, чтобы рядом с тобой была нормальная живая женщина.

– Это потому, что ты трезвый, – ухмыльнулся Стас и достал из бара бутылку вина.

– Ну, так это временно, – усмехнулся Дима. – Наденька, вы выпиваете?

– Я еще и курю, – тихонько шепнула я.

– Неужели?! Это же великолепно. Хотите, я угощу вас настоящей кубинской сигарой? – И он как фокусник достал из внутреннего кармана пиджака коробочку и действительно выдал мне толстенькую ароматную сигару.

– Ну, началось, – беззлобно заворчал Стас, однако Дима невозмутимо поднес мне зажигалку.

Я покосилась на Стаса, но тот только махнул рукой. Дима выдохнул самое настоящее дымное кольцо и сказал:

– Между прочим, я знал этого пижона, когда он сам стрелял у меня «Приму»!

– Он курил?! – ахнула я.

Дима улыбнулся:

– И даже пил. Да, моя дорогая, он не всегда был так помешан на карьере и на здоровом образе жизни. О, я многое могу вам рассказать о нем. Если вам интересно, конечно.

– Очень интересно, – ухмыльнулась я.

– Не стоит выдавать все мои тайны, – нахмурился Стас. – А то Надя потеряет ко мне всякий интерес.

– Ей же будет лучше. С тех пор как ты бросил все дурные привычки, с тобой почти невозможно находиться рядом. Только мы, твои старые боевые друзья, и можем.

– А почему ты решил все бросить? – неожиданно заинтересовалась я.

Стас угрюмо помолчал и взглянул на Диму.

– Это старая история. Просто мне так легче жить, – пробормотал он.

Возникла пауза, которую я заполнила какой-то бытовой суетой – распечатывала купленные ими упаковки уже нарезанной еды, раскладывала все на тарелки, доставала бокалы. Неловкое молчание прервал Дима. Начал мне рассказывать о своей работе. О том, что он приехал с Дальнего Севера, где есть только одна марка машин – наша «Нива», потому что никакие другие джипы, хоть бы даже «БМВ», как у этого пижона (это он про Стаса), на таком морозе не заводятся…

Нам было весело и легко, словно мы все знали друг друга много лет. Я смеялась, Дима балагурил, Стас периодически краснел, но было видно, что ему ужасно приятно видеть этого самого Диму, а тот вставлял едкие словечки и подкалывал его, подмигивая мне, словно приглашая к себе в союзники. Мы могли бы точно так же сидеть и через десять лет.

Я на минуту прикрыла глаза и представила, что вот я будто бы жена Стаса и к нам в гости приехал его старый друг, с которым у меня уже давно сложились хорошие, теплые отношения, и нам есть о чем поговорить и что вспомнить. И возможно, тот вечер ничем не отличался бы от этого, который плавно выскользнул из рук и ушел в пески времени. А мне так ужасно хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Если бы это было возможно, если бы…

Говорят, если кто родился в мае – будет маяться. Я родилась осенью, но маялась в жизни никак не меньше тех, кто появился на свет в конце весны. Я во все это не верю, как и в гороскопы вообще. То есть не то чтобы вообще не верю. Я могу с интересом прочитать колонку «Весы» в журнале телепередач. Особенно если там будет написано, что всю следующую неделю мне светит не только солнце, но и повышение зарплаты, нечаянная радость и романтическая встреча. Хуже, если колонка обещает нежданные хлопоты, потерю денег или дальнюю дорогу, связанную с осложнениями. Тогда я говорю себе, что это все – полная ерунда и что не пристало современному образованному человеку читать все это. Но иногда сам собой ловится какой-то гороскоп в журнале или на радио, или, может быть, кусочек фразы, или даже просто слоган с рекламного плаката – и тогда ты понимаешь, вот он, знак. Перед тобой предупреждение или ответ на вопрос, или пророчество, которое вселяет беспокойство, но ничем реально помочь не может. Такие знаки я стараюсь не игнорировать. Вот так и в этот раз, на Первомай, я вышла из дому и уперлась взглядом в рекламный щит. Щит вопрошал: ты уверена, что сможешь с этим справиться? Вообще-то речь на нем шла о каких-то сельскохозяйственных приспособлениях, которые должны были помочь ретивым садоводам справиться с весенней посадкой. Но я почувствовала легкий холодок между лопаток. Не к добру сменили старый плакатик, который еще вчера ласково уверял, что я этого достойна. Не важно чего.

В тот же день меня угораздило пообещать маме провести с ней все выходные на Девятое мая. И не просто провести, а свозить мамочку на дачу, чтобы она могла подышать свежим воздухом, посмотреть, до чего я довела домик, построенный руками ее покойного мужа. Показательно, что с тех пор, как папы не стало, мама с каждым годом все более трепетно хранит память о нем. Когда папа был жив, мама уверяла весь свет, что он сгубил ее жизнь и зарубил на корню ее путь в большом искусстве. Мама когда-то неплохо рисовала, но считала, что именно семейная жизнь не дала ей стать по-настоящему большим художником.

– Если бы не вы, я могла бы жить совсем другой жизнью, – постоянно говорила она нам с папой. Впрочем, никогда не уточняя, какой именно другой жизнью она бы жила. Но однозначно без нудного мужа и обременительной дочки, которая к тому же родила внучку. Однажды, после какого-то очередного скандала, мама наконец осознала, что ее жизнь станет куда более светлой и осмысленной, если избавиться одновременно от нас всех. Всех троих.