Однажды была осень - Марина Полетика

— Мам, что с тобой? Мама! Мамочка!

Лина замолчала. Впавшая в форменную истерику, почище чем в кабинете стоматолога, Буська уже не лаяла, а рычала и хрипела, припадая на передние лапы и трясясь от злости.

— Вот зверюга! Убирайся! — топнул ногой Андрей. — Мам, да что у вас тут? Стоите в темноте и орете друг на друга. Что она сделала такого?

— Она? Ничего, — с недоумением оторопело произнесла Лина.

— А чего ты тогда на нее так? — недоумевал Андрей. — То слова ей не скажи, ты все: «Не кричите на девочку, не трогайте Бусечку!», а тут такие разборки. На весь дом.

— Я… да ничего… Ты прости, пожалуйста… — пробормотала, постепенно приходя в себя, Лина. — Я сегодня как-то неважно себя чувствую, давление, наверное.

— Ну и зря тогда встала. Вон какая бледная, — встревожился сын. — Давай я тебя наверх провожу, а то споткнешься еще. Буську к себе заберу… если пойдет, конечно.

Оказавшись опять в пустой душной спальне, Лина с отвращением посмотрела на смятую постель — перспектива бессонной ночи нисколько не прельщала, а в том, что она не уснет, не было сомнений. И тут ей пришла в голову странная мысль: надо пойти в кабинет мужа и там… нет, не искать улики (боже упаси, вдруг чего еще найдешь, и тогда останется только утопиться в его замечательном бассейне). А просто — посидеть, подумать. Может быть, понять. И решить, что ей делать дальше. Подождав еще с полчасика (не хватало еще, чтобы Андрей застал ее среди ночи в отцовском кабинете), Лина вышла из спальни и тихо прокралась по балкону в кабинет мужа. К ее великому изумлению, он оказался закрытым, хотя обычно Сергей дверь на замок не запирал. Этот факт лишь удвоил ее решимость и подвиг на кипучую деятельность. Апатия и оцепенелость улетучились, как не бывало, как будто это не она провела весь день в анабиозе.

Все запасные ключи от дверей, которые запирались, обычно хранились в гардеробной первого этажа, в коробке на верхней полке. Лина прокралась вниз, подтащила к стеллажу специальную стремянку и ловко, хотя не без труда, дотянулась до коробки. Переложив в карман все ключи, какие там были, Лина вернулась к кабинету мужа. Дыхание сбилось, и руки дрожали, но она была полна решимости, как никогда. Как заправский взломщик, почти сразу подобрала нужный ключ, пробралась внутрь и закрылась. Включила свет, отдышалась, успокоилась. И вдруг ее осенило: эти переживания и метания, мирные намерения насчет «посидеть, подумать и понять» ни к чему не приведут. Паника прошла, а на ее место пришли сосредоточенная решимость и расчет.

Нет, она не позволит с собой так обращаться! Она перевернет весь кабинет вверх дном, найдет то, что изобличит ее супруга окончательно и… и потребует развода. И раздела имущества, да-да! Она не будет тихо глотать слезы наедине с собой и надевать на лицо вымученную улыбку на людях, как делают ее приятельницы и подружки, оказавшиеся в аналогичной ситуации. Она молода, красива, у нее есть диплом и знакомства. Она оставит за собой городскую квартиру, заберет Андрея и заставит блудного папашу платить алименты. А делать из себя идиотку она не позволит! Подбадривая себя таким образом, Лина остервенело рылась в ящиках стола, не заботясь о том, что следы такого обыска вряд ли удастся скрыть.

Ее труды очень скоро увенчались успехом: из дальнего угла ящика она извлекла бумажный пакет, на котором красивым почерком с завитушками было написано: «Самому любимому папочке». «„Папочка“! Какая гадость!» — успела подумать Лина, пока ее руки лихорадочно открывали пакет. Внутри лежал фотоальбом с картонными листами, каких теперь уже почти не продают, — снимки в нем были не вставлены в прозрачные кармашки, а приклеены. Возле каждого — несколько строк, написанных той же старательной рукой. На фотографиях ее Сергей сидел за праздничным столом, гулял в парке, собирал в саду яблоки, купался в озере, качался на качелях или, надев бумажный клоунский колпак, едва удерживал в руках коробки с подарками. Больше всего Лину поразило то, что на всех снимках у него был вполне счастливый вид. Рядом с ним почти всегда были светловолосая девочка и женщина — высокая сухощавая блондинка с натянутой и неискренней, как показалось Лине, улыбкой. Чаще всего она смотрела на Сергея и только изредка — в кадр.

Но это была совсем не та красавица, с которой ее драгоценный супруг сегодня утром отбыл в Прагу. Это была его первая жена. И новое открытие шокировало Лину ничуть не меньше, чем предыдущие. Оказывается, все эти годы ее муж втайне от нее поддерживал отношения со своим бывшим семейством. И, судя по фотографиям, отношения очень теплые. Уронив на пол злополучный альбом, Лина, против своей воли вспомнила тот день, о котором запретила себе вспоминать.

Начинался день удивительно, прекрасно, просто волшебно — именно так и может выглядеть День Исполнения Мечты. У нее был первый талончик, на восемь утра. И уже в восемь пятнадцать не выспавшаяся и оттого всем на свете недовольная тетенька врач скороговоркой сообщила ей, что «будет мальчик» и что «если хотите распечатать снимки УЗИ — оплатите в регистратуре». Конечно же, она оплатила и забрала с собой первую фотографию сына — он больше был похож на мышонка или на рыбку, а не на человечка, но какое это имело значение! Придя на работу, Лина не выдержала и сразу показала их будущему папе. Она не знала, как он встретит это известие. Она могла только догадываться и надеяться. Именно поэтому и молчала до сих пор, загадав: если будет мальчик, сын, — Сергей не устоит. Он молча взял снимок, долго рассматривал, а потом прижал ее к себе и поцеловал. Она заплакала, впервые поняв, что можно плакать от счастья. А Сергей сказал ей наконец самые главные слова, те, которых она ждала два года, с того момента, как впервые увидела своего нового начальника. «Я поговорю с женой», — вот что он сказал. И эти слова звучали для Лины как лирическая симфония.

Сергей всегда выполнял обещанное. Наверное, ему тоже непросто далось это решение, потому что он не хотел с ним жить до вечера. А может быть, хотел застать жену наедине, пока дочь в школе. Как бы то ни было, но в обеденный перерыв он уехал и не возвращался очень долго, так долго, что Лина уже и не знала, что отвечать по телефону, который разрывался от звонков. Потом он позвонил и сказал, что не приедет до вечера, потому что ему «надо решить некоторые вопросы». Лина была вне себя от счастья: теперь у нее есть любимый мужчина, сильный и умный, который будет за нее «решать все вопросы». А она, Лина, будет слабой и любимой женщиной, которую хочется баловать и защищать от всех невзгод. Так начала сбываться ее мечта.

А еще через час в приемную, где сидела Лина, ворвалась его жена. Высокая худощавая блондинка — она почти не изменилась по сравнению с фотографиями. Она даже так же напряженно и неестественно улыбалась, и поэтому Лина не успела испугаться.

— Увела мужика? Довольна? Ах, ты… — Это были единственные слова, которые Лина могла воспроизвести в памяти. Остальные были слишком оскорбительны и несправедливы. Если бы его жена пришла поговорить, то, возможно, Лина и смогла бы ей объяснить, что в жизни бывает всякое, и никто не виноват, что они с Сергеем полюбили друг друга, и что Лина ни в коем случае не будет против его общения с девочкой…