Поворот под Москвой - Клаус Рейнгардт

В группе армий «Центр» к началу операции, по подсчетам Гальдера, не хватало 22 % автомашин и 30 % тягачей, от которых зависели маневренность и боеготовность большей части артиллерии.

В начале октября стало совершенно очевидно, что, несмотря на все старания, боевая мощь и маневренность наступающих соединений не могут быть использованы в полной мере, так как для этого недостает необходимых людских ресурсов и материальных средств. Накопление материальных запасов должно было продолжаться весь сентябрь и, как надеялось немецкое командование, привести к восполнению существующего недостатка. Хотя на участке до Смоленска и Торопца удалось перешить русскую железнодорожную колею на немецкую и тем самым обеспечить относительно быструю доставку материальных средств, хотя тыловые службы создали достаточные запасы в прифронтовых складах в Гомеле, Рославле, Смоленске и Витебске, всего этого, как показал ход операции, оказалось недостаточно. При определении необходимого количества материальных средств командование исходило из высоких темпов наступления, следовательно, из такой обстановки, которая не соответствовала в последующем действительному положению дел. В боевом донесении 41-го танкового корпуса говорилось:

«Если в действительности считать, что сражение может быстро закончиться разгромом противника, то можно было бы надеяться, что хватит наличных материальных средств. Но когда эти надежды не оправдались и первоначальные запасы были быстро израсходованы, трудности дальнейшего материального обеспечения сыграли катастрофическую роль».

Сказалась также ограниченная пропускная способность железных дорог, о чем немецкое командование подумало слишком поздно. Чтобы обеспечить создание необходимых запасов горючесмазочных материалов для операции «Тайфун», Восточная армия должна была в течение всего сентября получать ежедневно 27 составов с горючим, а в октябре даже 29. В действительности же ОКВ смогло в сентябре обеспечивать поступление требуемого количества в течение 13 дней, в остальные же дни сентября и в октябре поступало только по 22 состава, а в ноябре по 3 состава с горючим в день, в то время как дневная потребность в ноябре составляла 20 составов. На практике же поставка этого количества ГСМ не была обеспечена.

И хотя генерал-квартирмейстер сухопутных войск Вагнер 29 сентября 1941 года заявил, что обеспечение операции «Тайфун» удовлетворяет потребности войск, уже перед началом наступления специальным приказом были установлены ограничения в использовании горючего и боеприпасов. Численность личного состава группы армий «Центр» в начале октября составляла 1 929 406 человек. Группа армий состояла из трех армий и трех танковых групп, насчитывавших в общей сложности 78 дивизий, в том числе 46 пехотных, 14 танковых, 8 моторизованных, 1 кавалерийскую, 6 охранных дивизий и 1 кавалерийскую бригаду СС. В резерв были выделены 1 танковая дивизия, 1 пехотный полк и 1 моторизованная бригада. Авиационное обеспечение осуществлял 2-й воздушный флот под командованием генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга. В его состав входили 2-й и 3-й авиакорпуса и зенитный корпус. Эти огромные силы, по убеждению германского командования, несмотря на все недостатки, были способны разгромить противника западнее Москвы в самые короткие сроки.

Оценка сил противника. В оценке сил противника значительно расходились данные отдела «Иностранные армии Востока» при ОКХ, считавшего, что группе армий «Центр» противостоят 54 дивизии противника, и данные штаба группы армий, который полагал, что противник имеет 80 дивизий плюс 10 резервных[51]. Это расхождение являлось следствием того, что ОКХ при определении боевой численности противника приняло разбитые русские дивизии за 1/3 или 1/2 их первоначальной численности, в то время как штаб группы армий придерживался того мнения, что все соединения противника, имеющие в своем составе по нескольку полков, должны рассматриваться как дивизии полного состава. Несмотря на это различие в оценке обстановки, и ОКХ и штаб группы армий считали, что противостоящего противника можно разгромить в короткие сроки и открыть себе без каких-либо больших трудностей дорогу на Москву. Это подтверждается также и дневниками Бока и Гальдера, где ни в коей мере не идет речь о возможности срыва операции, а только выражается сомнение в методах ее проведения.

2. Положение русских войск западнее Москвы

Так как русское Верховное Командование хорошо понимало значение Москвы и не имело намерения добровольно оставлять противнику столицу России, западнее города своевременно началось создание оборонительных рубежей и были проведены соответствующие мобилизационные мероприятия по обороне города. В начале июля для строительства глубоко эшелонированных оборонительных сооружений в районах Смоленска, Вязьмы и Брянска были мобилизованы около 52 тыс. москвичей[52]. По решению Центрального Комитета партии от 4 июля 1941 года город должен был сформировать 12 дивизий народного ополчения, которые намечалось использовать для строительства оборонительных сооружений западнее Москвы и в качестве резервных соединений непосредственно за линией фронта[53]. Численность и вооружение этих дивизий были недостаточными. Первая дивизия народного ополчения насчитывала 7908 человек и имела на вооружении 2 тыс. винтовок, 30 пулеметов, 11 орудий и минометов и 15 танков. 7-я дивизия при численности 7614 человек была вооружена 3963 винтовками, 201 пулеметом, 33 орудиями и имела 61 автомашину[54]. Все остальные дивизии, сформированные районами Москвы, получали вооружение только на фронте, и то в далеко не достаточном количестве. В середине июля эти войска были включены в Резервный фронт и, начиная с середины следующего месяца, частично принимали участие в боях под Ельней[55]. Государственный Комитет Обороны 16 июля 1941 года принял решение о создании дополнительно к оборонительному рубежу под Вязьмой такого же рубежа под Можайском, протяженностью более 150 км и глубиной от 60 до 80 км[56]. На этих строительных работах были заняты 85–100 тыс. москвичей, три четверти из них составляли женщины[57].