Кроме меня, кроме нее - Мария Евсеева

– Гулять звал, – заваливаюсь на кровать, закинув руки за голову.

– Ну? А ты? – с любопытством смотрит на меня Иринка и присаживается рядышком на край кровати.

– А что я?

– Согласилась?

– Сдурела? – вскакиваю.

Иринка смеется, потихоньку закатывается в истерическом смехе. Вообще! Сестра называется. Да и что смешного-то? Не понимаю…

Иринка со Славиком ушли в кино. Интересно, а в кинотеатре всегда на последних рядах целуются? Так и вижу… Полный зрительный зал. Первые ряды в очках – кинокритики. Основная масса – жвачные животные, хрустящие попкорном и закидывающие его изредка мимо рта куда-нибудь за шиворот. Ну и последние ряды – сплошные парочки, которые только и ждут, когда свет погасят. И начинаются соревнования, кто больше внимания на себя переключит: попкорнодавы своим чавканьем или последние ряды своими поцелуями.

Опять звонок. Дима, конечно. Кто же еще?

– Выходи, Солнце! Мы у тебя во дворе.

Кто это «мы»? Отдергиваю штору – ничего не вижу. Темнота. Только люстра и мое собственное отражение на стекле пляшет. Всматриваюсь в сумрак. Фонарь за забором детского садика беседку освещает совсем немного. Кто внутри, не разглядеть.

«Мы» – это он и Никита? Они же последний раз в беседку вместе пришли. Чувствую, как щеки снова горячими становятся и сердце изнутри наружу рвется.

Что же делать-то? Идти? А если Дима один? Если опять?..

– Ну? Выйдешь? – слышу опять его голос и вздрагиваю. Совсем забыла, что все еще по телефону разговариваю.

– Иду, – отвечаю и быстро сбрасываю вызов. А потом кончик шторы разглаживаю, который в комок смяла в ладони, пока у окна стояла.

Третий этаж, второй, первый. Выхожу из подъезда, оглядываюсь. Никого. Только из беседки голоса доносятся. У соседнего подъезда мужики какие-то отираются…

Забираю свои слова насчет Славика обратно. Пусть в квартиру заходит, пусть! Иду через темный двор, то и дело в лужи наступаю. А сама про себя молю: «Хоть бы не один! Хоть бы он с ним!» Прислушиваюсь к голосам, которые с каждым шагом все отчетливее разобрать можно. Алена там, Юля – всегда смеются громко. Дима тоже гогочет, слышу. Гитара. Кто из них на гитаре играет? Не знаю. Может, Никита?

– Привет, Солнце! – выскакивает из сумрака Дима, и его полностью освещает фонарем.

Остальные здороваются наперебой, но никого не вижу. Темно у них там внутри. Чувствую, как Дима приобнять пытается. Делаю резкий шаг вперед – и вот я уже в таком же черном пространстве, где все скрываются. Место в углу есть. То, мое, где я в прошлый раз сидела.

Парень с гитарой снова петь начал, девчонки ему помогают на разные голоса. Хорошо, ко мне внимания немного. Дима уже с кем-то по телефону разговаривает. Наверное, с очередным Солнцем. Только сбросил звонок – в мою сторону шагает. Целенаправленно, как будто знает заранее, что я опять в том же углу.

А Никиты, кажется, нет… Зря надеялась. Слышу, как дождь накрапывать начал. Стучит по шиферной крыше беседки, почти в ритм моего сердца.

– Может, на коленки ко мне сядешь? Места больше нет, – подошел и шепчет мне на ухо Дима.

Встаю. Но не для того, чтобы сесть к нему, а чтобы уйти. Мне ловить тут больше нечего…

Снова надраил кроссовки. Люблю, когда они белоснежные. Уже собрался выходить – мать с кухни к себе подзывает. Нет, не ужинать, в сковородке еще что-то шкворчит.

– Никит, – говорит тихо и дверь за мной прикрывает, – я пару дней назад Виктора видела. И вчера видела. И сегодня, когда с работы возвращалась. Не к добру он в нашем районе кружит. Ты будь начеку, ладно?

Смотрю на нее, киваю. Потом сажусь на табурет, вроде как поговорить готов, а что сказать – не знаю. Она отвернулась, продолжает лук резать, а у самой руки трясутся. Потом слышу, всхлипывает.

– Ма, ты чего? – трогаю осторожно за плечо.

– Ничего, сыночек, ничего. Это я от лука.

Старый трюк – луком прикрываться. Десять лет назад, может, и прокатило бы…

Вышел из подъезда и смотрю по сторонам. Как будто этот «интеллигент» сейчас по щелчку появится где-нибудь рядом, а я его обезвредить на долгие годы смогу. Нет, конечно. Ерунда полная.

Шагаю в сторону знакомого двора. Дождь накрапывает. А у соседнего подъезда под козырьком Дашка стоит.

– Привет! Куда намылился в такую погоду? – кричит мне и рукой машет.

– Привет. Гулять, – останавливаюсь на секундочку.

Оцениваю ее беглым взглядом и не понимаю: что такого я в ней раньше находил?

– Может, ну его… гулять? – говорит уже почти шепотом и тянет, уцепившись за куртку, к себе.

– Нет, Даш. Пойду я. – Аккуратно убираю ее руки. Вроде и обидеть не хочется, но в то же время противно как-то. – Пока!

Ничего не отвечает, молчит. Чувствую, как смотрит в спину.

Ну вот и подошел. Вижу беседку, чуть освещенную фонарем. Диман как раз почти под ним стоит, телефон в руке. Разговаривает с кем-то и смотрит на девятиэтажку напротив.

Бросаю взгляд на четвертый этаж – Марина в окне. Мне ее плохо видно, слишком близко к дому нахожусь, но точно знаю – она. Как все быстро у Димана получается! Номер вот. Звонки уже. А я буксую на ровном месте. Себя не узнаю совершенно. Чем дальше, тем больше…

Слышу, как спрашивает: «Выйдешь?» А потом штора дергается. Значит, отошла от окна. Выйдет.

Стою, как памятник, наблюдаю. И в беседку идти не хочу, и уходить тоже. Сесть бы куда-нибудь, да лавочка вся мокрая от дождя. Под крышу соседнего подъезда встать, чтобы сильно не светиться?

Диман в беседку заходит. Странно. Может, не захотела все-таки спускаться? Логичнее было бы пойти, встретить. А он… Нет. Вот и Марина. Выскочила из подъезда и стоит, по сторонам смотрит. Дергаюсь с места. Хочу подойти к ней, проводить хотя бы. А потом сам себя останавливаю: не ко мне же вышла и не меня ждет. Взглядом провожаю до беседки. Хоть так доведу.

Теперь и Димана вижу. Не слышу, что говорят, но домысливаю. Стоят рядом, но не близко, – обмениваются приветствиями. Вот он руку протягивает – сейчас обнимет ее. Как и в тот раз, наверное. Может, я не в курсе, и они давно встречаются? Так и есть, скорее всего…

Сел на мокрую лавку, дышу свежим воздухом. А мне все мало и мало. Не хватает кислорода, как бы жадно ни глотал. Грудную клетку вообще сдавило, как в тисках. Куртку расстегнул – не помогает.

Телефон звонит. Диман. Глупо, конечно, но сбрасываю. Остыть для начала должен. Сейчас точно не до разговоров, дров могу наломать. Встаю. Собираюсь домой возвращаться. Видеть их там вместе все равно не смогу. Да и вообще, каким я туда боком? Но вдруг неожиданно Марина из беседки выскакивает и быстро семенит обратно к подъезду.