Шуры-муры с призраком - Дарья Донцова

– Ты уникум, – великодушно согласился Макс, – мне тоже интересно, что за чертовщина произошла с Сыркиным и Обжориным, но нас никто не просил затевать расследование. Конец истории.

Роман молча встал и вышел.

– Не такой уж он уникальный специалист, – неодобрительно заметил Вовка, – характер у мужика плохой. Чего он на Лампу нападает?

– Ревнует меня к Максу, – засмеялась я и схватила свой мобильный. – Добрый вечер, Роза Леопольдовна, как ваш имплант?

– Спасибо, наркоз отошел, мне немного больно, – объяснила Краузе, – я вернусь завтра утром. Лампа, мне звонила воспитательница Ольга Павловна, она волнуется: скоро восемь, а за Кисой никто не пришел.

Я вскочила.

– Черт! Я забыла про девочку! Как это могло случиться?

Няня начала утешать меня:

– Не ругайте себя, вы редко Кису забираете, у вас много работы. Детское учреждение круглосуточное, в принципе, ребенка можно ночевать оставить.

– Уже мчусь, – перебила я няню. – Макс! Убегаю в садик.

Муж посмотрел на часы.

– Хорошо. Ты не заболела?

– А что? – удивилась я. – Плохо выгляжу?

– Лицо стало розовым, – ответил вместо Вульфа Костин, – на глазах цвет изменился, было зеленым, а сейчас прямо малина.

– Эта ягода красная, – хмыкнул Макс. – Лампудель разозлилась на себя за то, что про Кису забыла. Наша няня сегодня зубы вставляет, будет как крокодил теперь.

Я поняла, что тональный крем фирмы «Аенвит» наконец-то подействовал, и гордо заявила:

– Сердиться на себя нельзя, себя надо хвалить и покупать себе, любимой, подарки. Просто у меня здоровый цвет лица, завидуйте молча. Вы оба похожи на недозревшие лимоны, а я свежая роза.

* * *

Дверь садика оказалась заперта, я нажала на звонок.

– Кто там? – ожил домофон.

– Евлампия Романова, пришла за ребенком, – ответила я.

Дверь открылась, я вошла в холл и увидела полную пожилую женщину в голубом халате.

– Матерь божья! – воскликнула она и убежала.

Реакция нянечки показалась мне необычной, но иногда пожилые люди странно себя ведут. Я пожала плечами, натянула бахилы, поднялась на второй этаж, заглянула в группу, увидела Кису и еще двоих детей, сидящих за маленьким столиком.

– Зайка, извини, я задержалась, мы сейчас зайдем в супермаркет и купим самое большое ведро мороженого. Или ты хочешь коробку «Лего»? – спросила я.

С радостным кличем: «Лампа!» Киса обернулась, взвизгнула и быстро нырнула под столик. Остальные ребята взглянули на меня… один мальчик ринулся за Кисой, а второй застыл с открытым ртом.

– За кем вы пришли? – спросил за спиной женский голос.

Я повернулась.

– Добрый вечер, Ольга Павловна.

– Ой оюшки! – подскочила воспитательница и повторила: – За кем вы пришли?

– За Кисой, – удивилась я, – девочку забрать хочу. Вы Розе Леопольдовне звонили, беспокоились, что забыли про ребенка.

– Ага, ага, – пробормотала женщина, – свитер у вас приметный, я узнала его только сейчас, фиолетовый с красивым рисунком, еще утром на него внимание обратила, понравился он мне.

Я удивилась разговору про одежду, но поддержала его.

– Купила пуловер в маленьком магазинчике, там много симпатичного трикотажа, могу телефон дать.

– И волосы ваши, как утром, – невпопад сказала Ольга Павловна, – и сережки те же… Киса, посмотри, это твоя мама? Выползи наружу.

– Заинька, что случилось? – забеспокоилась я.

Девочка выбралась из-под стола и медленно двинулась в мою сторону.

– Лампа? Скажи что-нибудь.

– Здравствуй, котик, – заворковала я, – нам пора домой. Фира и Муся заждались, они хотят ужинать и гулять.

Малышка приблизилась ко мне вплотную и осторожно взяла меня за руку.

– Лампа! Я тебя всегда люблю. Почему ты странная?

– Цвет лица тебя удивил? – догадалась я. – Привыкай, Кисуня, теперь я всегда такой буду.

Ольга Павловна перекрестилась.

– Спаси, господи!

Я решила не обращать внимания на воспитательницу. С детьми работать трудно, сотрудники садика немолоды, к вечеру они сильно устают. Ольга Павловна сейчас так выражает свою радость. После того, как я уведу Кису, в группе останется не трое, а двое малышей, чем меньше детей, тем легче воспитательнице.

– Колготочки ей натянуть не забудьте, – дрожащим голосом напомнила тетушка, – а то утром голенькую притащили.

– Сама оденусь, – пообещала малышка и принялась натягивать на себя вещи.

– Мороженое или «Лего»? – спросила я у Кисы, когда мы очутились на улице.

– Хочу домой, – шепнула та.

– Ты устала?

Малышка кивнула, я пощупала ей лоб.

– Может, ты заболела? Прости, заинька, очень глупо утром получилось, до сих пор стыдно, когда вспоминаю, в каком виде тебя в группу привела. Вроде температуры нет.

– Лампа, почему человек чернеет? – неожиданно спросила девочка, идя со мной за руку.

– От солнца, – объяснила я.

Киса притормозила.

– Тогда он коричневый. А как делаются дедушкой Римусом из книжки про кролика? Помнишь картинку?

– Дедушка Римус негр, – объяснила я, – он живет в Африке, там много солнца, поэтому природа защитила его очень темной кожей. А вот в северных широтах солнечного излучения мало, вследствие этого там люди имеют белый цвет кожи. Понимаешь?

Киса кивнула.

– А как из белого черным стать?

Я погладила ребенка по голове. Киса маленькая, но очень умная, у нее постоянно возникают вопросы, на которые взрослому человеку трудно найти ответ. Вот сегодня она заинтересовалась разными расами.

– Можно сильно-сильно зажариться в солярии, но это вредно, и вскоре опять посветлеешь.

– Навсегда в негра не превратишься?

– Нет, солнышко, – улыбнулась я. – Да и зачем? Надо жить таким, каким на свет появился.

– У мамы Ивановой очень-очень большие губы, – продолжала Киса. – Катя сказала, она хочет быть красивой, чтобы папа бросил любовницу. А у Макса есть любовница?

Я оторопела, потом быстро пришла в себя и решила прекратить глупую беседу.

– Что тебе приготовить на ужин?

– Я в садике ела.

– Неужели ты откажешься от шоколадного печенья?

Киса прижалась ко мне.

– Нет. Я люблю тебя не за печенье. Просто так.