Влада и война призраков - Саша Готти

Кто-то изумленно ахнул, уронив вилку, ребята повскакивали со стульев, подбегая к окну. Влада тоже поднялась, сделав несколько шагов вперед. Небо, еще минуту назад бледно-голубое и чистое от туч, теперь кануло в какую-то муть, и солнце проглядывало в ней лишь тонущим, едва заметным кружком.

– Это что за фигня? – послышался изумленный голос кого-то из старшекурсников. – Эй, это не опять этот тролль чокнутый с третьего курса устроил?

– Бертилов! – завизжала Лина Кимовна откудато из другого конца столовой. – Что вы там про лихо болтали, я все слышала! Немедленно прекрати-ить!!! Влада быстро обернулась, в наступившей темноте едва разглядев стоящего за ней Егора. Но на его лице сейчас было написано неподдельное удивление от происходящего.

– Ты что натворил?! – напустилась вдруг на Егора Тановская – Мало тебе, что ты летом устроил, теперь совсем спятил? Выгонят же, дурень!

– Я ничего не делал, просто сардельку жрал, – растерялся Бертилов. – Честно, девки… ничего.

Под потолком столовой зажужжали огневики – сработало автоматическое освещение, но полусумрак светлел с каждой секундой и без него. Когда в столовую вбежал перепуганный завхоз, небо уже почти расчистилось, лишь легкая муть стелилась над крышами, напоминая о только что случившемся.

– Я ничего не делал, не надо на меня бочку катить и глаза таращить! – громко сказал Бертилов, прежде чем на него снова начали орать со всех сторон.

Почти на десять минут в столовой все позабыли про обед, продолжая стоять у окна. Скоро и мутная пелена исчезла с неба, как будто ничего и не было.

– Мне страшно, – поежилась Дрина, обхватив локти ладонями. – Помните, как вчера Буян в актовом зале про знамение орал, что оно сегодня будет? Знамение о приходе Тьмы, которая нас уничтожит?..

– Прекратите, Веснич. Наверняка этот балбес все устроил, – выдавила Лина Кимовна, щурясь то на небо, то на Бертилова. – Ребята, заканчивайте обед, и всем пора на лекции.

В спешке доев остывший суп и второе, студенты разбежались по кафедрам и аудиториям.

Влада, спеша по коридору на пару по носфераторике, на бегу вспоминала, как выглядит солнечное затмение, которое ей, кстати, однажды довелось увидеть. Тогда о нем объявили по телевизору, и дед научил ее подкоптить осколок бутылочного стеклышка, чтобы смотреть через него, что происходит на небе. Она стояла во дворе, разглядывая сквозь потемневшее стекло, как кружок солнца скрывается за наползающей на него тенью. Тогда пришлось почти полчаса ждать, пока солнце исчезнет за темным диском, и яркий день превратится в легкие сумерки. Но в тот раз солнце именно скрылось за тенью, а сейчас небо просто целиком потемнело.

– Горан Гораныч, вы видели?! – выпалил Марик Уткин, забегая в аудиторию, где за столом сидел декан троллей. – Вчера же Буян Бухтоярович всех предупредил, что сегодня знамение будет! Тьма вырвется в тайный мир и объявит нечисти войну, помните?!

– Сядьте, Уткин, и хватит разводить панику, – сухо приказал декан. – Я не знаю, что случилось, но на отмену лекции по носфераторике можете не надеяться. И от получения заданий на рефераты это никого не спасет, – добавил Горан Горанович.

Студенты готовились к лекции, но многие все еще поглядывали на высокие окна, будто ожидая продолжения. Влада пыталась не упасть духом, хотя сейчас ей хотелось броситься из Универа на улицу и растерзать каждого из тех, кто попадется на пути Гильса. До крови искусанная губа саднила, а пальцы противно дрожали, когда она надписывала новый конспект. Влада даже не сразу обратила внимание на потрясший аудиторию взрыв веселья.

– Че-то он быстро себе новую девчонку нашел! – крикнул Антон Колыванов, и за столами, где сидели студенты, раздался смех.

Влада встрепенулась и подняла голову, увидев, как Гильс, посмеиваясь, возвращается в атриум, а позади него плетется страшно недовольный Герка. Игнат с Холодовым шли следом и отбивались от воинственного завхоза, который размахивал какой-то бумажкой.

– Идите-идите, – размахивал руками Фобос Карлович. – Изловил этих красавцев с проходной в последнюю секунду!

– А что произошло, Фобос Карлович? – спросил декан троллей. – Муранов отпросился с занятий, я его отпустил.

– Да всех завернули, не только нас, чего ржете? – громко сказал Герка, показав кулак смеющимся рожам однокурсников. – Этот гул, что под землей был, это не землетрясение, поняли вы?

– Этот-то Грозный, он же бросил свой пост и сбежал в медпункт, когда Ливченко работают на благо темной стороны! – подхватил завхоз. – Вот, сообщение из Темного Департамента, что студентам в город сегодня выходить запрещено! А Грозный-то имел наглость сбежать с рабочего места. Если бы не я, то что бы было – беда?!

– Я спрашиваю, Фобос Карлович, что стряслось, какая еще беда? – Горан Горанович повысил голос, теряя терпение.

Завхоз протопал к преподавательскому столу и протянул замректора листок бумаги. Декан троллей долго изучал его, потом свернул и отложил в сторону.

– Никакого повода для паники нет. Темный Департамент сообщил, что маги проводят плановые учения, и ротонды проверялись в боевом режиме, а наши зловоротни отозвались, отсюда и грохот под землей, – пояснил он. – Небо для валькеров в связи с требованиями безопасности сегодня закрыто, так что лекция будет… э-э-э… неожиданно многочисленной, – глядя на влетающих в атриум валькеров и валькирий, сказал Горан Горанович.

Влада, воспряв духом, вопросительно посматривала в сторону Егора, все же подозревая, что это его рук дело, но тот невозмутимо копался в своем смартфоне, водя пальцем по экрану. А при взгляде на непробиваемого Колыванова, который забыл вернуть вилку в столовую и теперь продолжал дожевывать торчащую на ней котлету, окружающая действительность лишалась последнего намека на панику.

Зачем московским магам понадобилось проверять ротонды в боевом режиме и что это были за учения? Версии и слухи курсировали по Универу уже целую неделю. Самая яркая версия, разумеется, принадлежала Буяну Бухтояровичу, который опустошил все запасы успокоительного в медпункте, но теперь даже Лина Кимовна бледнела и хваталась за сердце, когда в коридорах раздавался грохот или шум.

Влада прожила месяц как в аду, заставляя себя погружаться с головой в занятия и приучаясь к мысли, что жить все равно надо. Отчаянная и хрупкая мечта рухнула, и теперь ее осколки больно ранили, стоило только случайно встретиться взглядом с Гильсом или столкнуться с ним в коридорах Носферона. Вампир улыбался ей, здоровался и каждый раз спрашивал, как жизнь, а что было отвечать, если никакой жизни вроде бы пока не было?

Влада улыбалась в ответ, научившись изображать жизнерадостность и вводить в заблуждение не хуже какого-нибудь тролля. Она твердо решила быть на факультете активисткой и браться за все студенческие дела, какие только возможно на себя взвалить. Очень скоро ее загрузили всем, что не хотели брать на себя Инга Тановская и Синицина и от чего усиленно отбрыкивался Ганц. Это были дела, которые ни один староста в здравом уме и трезвой памяти на себя бы не взял, вроде помощи в учебе особо отстающим студентам вроде Горяева, беготни за прогульщиками лекций Сони Морфеевны, рисования плакатов, схем и учебных пособий, и даже дежурства около зловоротни: кто-то из светлых стажеров Магиструма иной раз хулиганил, в очередной раз рисуя на асфальте перед зловоротней лилию. Лилии приходилось долго стирать тряпками, что было непросто для нечисти – символ светлых магов обжигал пальцы, вызывая головную боль; зато Владе это было нипочем.