Донецкие повести - Сергей Богачев

Изначально Сергей Борисович взялся за умников, привыкших к определённой степени свободы и независимости. Каждого он заставил писать ежедневные отчёты о проделанной работе, разного рода справки, обоснования, предложения. При этом все они стали получать множество нереальных заданий. Разумеется, качественно выполнить такой объём работы было невозможно физически. Эволюция заносчивых гениев происходила быстро и показательно. Семёнов мастерски развивал у них комплекс неполноценности. Двое запили и были уволены, еще один начал всячески угождать, был унижен, помилован, после чего посажен на короткий поводок. Великие московские топ-менеджеры – особое сословие. Берутся за выполнение любых задач, умеют красиво рассказать, посыпая речь умными терминами, пообещать любой результат. И попросить под это достойное жалованье – как минимум, тысяч в шесть-семь американских денег. Мол, мы же серьёзные люди, под ваши великие задачи вам нужен суперспециалист, а я на рынке стою дорого, но это мелочи по сравнению с результатами, которые вы получите, так что не будем мелочиться. Продержался месячишко – и очередная кругленькая сумма капает в карман. А когда спросят результат, можно сослаться на недостаточность финансирования проекта, слабую поддержку, изменившиеся рыночные условия – да мало ли? – и уйти, ещё и хлопнув дверью на прощание, чтобы потом спокойно дожидаться доступа к очередной такой кормушке. Расставание в таких случаях проходит обычно тихо и мирно – никому не охота признаваться, что он «лопухнулся» и был «разведен» наглым «топом».

Семёнов быстро вывел топ-менеджеров на чистую воду и подчинил всецело. Один из них, Куприянов, после очередной летучки подошёл к суровому начальнику и попросил о личной аудиенции.

– Ну, если в пару минут уложишься, заходи прямо сейчас, – Сергей Борисович с любопытством смерил взглядом подчинённого.

– Сергей Борисович, мой дядя Иосиф Моисеевич – совладелец и директор ресторана «Алёнушка» на Чистопрудном бульваре. Вам ведь часто приходится проводить деловые встречи. У них всё очень изысканно, есть несколько уютных кабинетов.

– Куприянов, вам впору в рекламные агенты идти, излагайте суть без лишних заходов. Я бывал в «Алёнушке».

– Тем более. Вот скидочная карточка на 50 процентов. Такая будет только у вас и учредителей, – Куприянов облегчённо расслабил лицо слабой улыбкой ученика, довольного тем, что на экзамене удалось протараторить без запинки выученное накануне ненавистное стихотворение.

– Это и весь твой важный разговор, из-за которого ты украл целых четыре минуты моего утреннего времени?! – Семёнов выглядел разъярённым. – Учишь вас, учишь. Набрали детей во флот – и готовь им манную кашу. Ладно, давай свою хвалёную карточку – у меня такими целый отсек бумажника забит, авось пригодится…

Бизнес, которым занимался Сергей Борисович, был тщательно законспирирован. Если сравнить его, например, с сокровищами, спрятанными в какой-нибудь замаскированной пещере, то девять десятых карты, ведущей к кладу, находилась у московских коллег, и только маленьким ее кусочком владел сам Семёнов. При этом он отлично понимал, что без московских партнёров его бизнес существовать не может, что его весовая категория на порядок ниже, но упорно держал свой кусочек под замком. Россияне под разными предлогами пытались заставить его выложить всю схему, все связи, всех людей, в ней задействованных. Однако он на это не шёл, мотивируя тем, что подобная информация при любой утечке грозит общей безопасности.

Но, коль уж судьба забросила его в Белокаменную, коль он получил доступ к коридорам самой известной в мире 36-этажки, кто знает, может, случай подарит ему шанс. И тогда его «шестёрки» будут именно той картой, которая поможет сыграть мизер. Главное – не спешить и не рисковать без нужды.

Потихоньку он присматривался и к суперструктуре, с которой имел дело. Две службы и, соответственно, два руководителя интересовали его особенно: бюро контроля технологических потерь и управление пультовой системой. Оба подразделения имели своих аналитиков, ревизоров, экспертов, а бюро контроля – ещё и собственную мощную передвижную лабораторию.

Без их участия в деле схема не работала бы. Стало быть, есть человек, который даёт санкцию пропустить тот или иной неплановый объём газа, завысить на две сотых процента технологические потери. Более того, после пересечения границы «Ингаз» определённым образом отбирает свой газ вместе с этими самыми дополнительными потерями.

Понятно, что все эти тайные распоряжения отдаются устно. Степень секретности и доверия к властной вертикали таковы, что вряд ли их подлинность кем-то проверяется. А что, если начальник службы отдаст от своего имени дополнительную команду прогнать и списать на потери ещё некоторое количество голубого топлива? Нужно выяснить, на каком уровне даётся санкция и в курсе ли этих операций вездесущая служба безопасности. В любом случае, чтобы пойти на такой рисковый шаг, у руководителя подразделения должен быть суперсерьёзный мотив.

Начальник управления пультовой системы Макарцев являл собой образец современного человека в футляре. Семёнов давно подметил: нарочито правильные люди надевают эту маску, потому что боятся проявления каких-либо нежелательных пороков, которые стараются всячески скрыть. Макарцев, судя по цвету лица, здоровой коже и отсутствию мешков под глазами, спиртным не злоупотреблял.

Неудобство положения Сергея Борисовича состояло в том, что особо тайные поручения здесь давать было некому – можно было легко погореть. Поэтому ему лично пришлось потратить на изучение личности Макарцева немало времени. Что ж, в отдельных случаях придётся вызывать в командировку помощника из Украины. Хоть это и недешево, но человек проверенный, да и задачи ему ставятся через интернет – никакого личного контакта.

Макарцев отличался умеренностью, железным самообладанием в отношениях с подчинёнными. Всегда был осторожен и корректен, деньгами не сорил и, судя по всему, левых доходов не имел. Близорукий очкарик мало что различал на дистанции свыше десяти метров, что облегчало визуальное наблюдение за ним.

Изучив в течение месяца маршруты передвижения Макарцева, Семёнов вышел на ресторанчик, в который тот всегда заезжал по четвергам поужинать. Самое любопытное, что Макарцев предпочитал ужинать не в общем зале, а в кабинете для VIP-персон. Только вот странная закономерность: каждый раз – в обществе юного спутника, на вид студента. Семёнов насчитал таких юношей трое. И какие у Макарцева с этими желторотыми мальчиками могут быть дела? Случаи бывают всякие, но тут какая-то система. С одним из них Сергей специально столкнулся на лестнице. Блондин лет девятнадцати с голубыми глазами, пухлыми губами, бело-розовой, не тронутой загаром нежной кожей, аккуратно подстриженный, чистенький, ухоженный. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы сделать жуткое предположение. Ню-ню… Неужели наш Макарцев – любитель мальчиков? Впрочем, если эту информацию он, Селиванов, то есть Семёнов (Сергей всё больше вживался в новую фамилию, начиная ощущать себя именно этим, другим, человеком), смог добыть в одиночку и без сверхусилий, ею наверняка располагает и служба безопасности, которая держит всех сотрудников на крючке. Сделать соответствующие записи не проблема. Стало быть, нужно копать глубже. Дабы подчинить Макарцева, необходимо располагать более сильным, чем у особистов, компроматом. Но пока, чтобы подтвердить догадку, следовало установить аппаратуру в чужом помещении. Даже если оно и не оснащено камерами наблюдения – это весьма рискованная затея.