Горький привкус победы - Фридрих Незнанский

Галина мечтательно прикрыла глаза, представляя, что и ее девятилетний пока Юрка когда-нибудь…

Все родители юных теннисистов поначалу обычно кажутся вполне нормальными, спокойными людьми. Они приводят своих детишек в Теннисный центр на улицу Касаткина просто позаниматься для здоровья. Но постепенно их охватывает азарт, если видят, что ребенок начинает выигрывать. Сразу возникают мысли: а вдруг ребенок — талант, сможет пробиться в звезды? И к нормальному стремлению ребенка быть первым в игре добавляется непомерно раздутое родительское тщеславие.

И вот так многие родители, как только их дети начинают играть в рейтинговых турнирах, превращаются в маньяков, теряют голову. Хорошо, что Галя Лапковская нашла мудрую подругу, уводившую ее с кортов во время турниров. Большинство же мамаш и папаш — и все из непомерной любви к чадам! — во время матчей громко дают советы ребенку, сбивают его. Потом ругают, давят на него: ты должен обязательно выигрывать! И дети начинают из-за проигрышей биться в истерике. Многие вообще ломаются. Скольких уже ребят на гонке за очками сломали.

Возникает вопрос: а ради чего так биться за эти очки — гонораров ведь дети не зарабатывают? Ответ прост: зато они поднимаются в рейтинге и получают шанс сделать профессиональную карьеру.

Казалось бы, что это тоже дело самого ребенка. Но наши любящие родители и здесь оказались, как говорится, впереди планеты всей. В известных своими теннисными традициями Соединенных Штатах Америки, к примеру, до шестнадцати лет детям вообще не разрешают играть в рейтинговых турнирах. Спрашивается, почему? Потому что детей там любят и берегут. Потому что это опасно. Развитие у ребят слишком разное. Одни уже подросли, а другие — совсем еще маленькие. Малыши боятся играть с крупными. Те подают очень мощно. Маленькие соперники просто не могут брать такие мячи — и теряются, проигрывают, нервничают, плачут.

Официально первая возрастная категория, где разыгрываются рейтинговые очки в России, — до двенадцати лет. Но родители, подобные Лапковской, умудряются и девятилетних малышей туда засовывать. Представляете нагрузку на психику детей?

Но ведь все это — исключительно от любви. Конечно же от большой любви…

— Слышь, подруга! — теперь уже Ирина отвлекла Галю от мечтаний о серебряной салатнице. — Но почему ты платишь, а я нет?

— У твоего рейтинг. А еще, я слышала, он и в основную сетку прошел по приглашению от организаторов. Ты ведь и заявочный взнос не платила?

— Не-а. — Ирина помотала головой. — Я ничего никогда за Ванюшу не плачу.

— Счастливая, — вздохнула Галина. — А у нас замкнутый круг какой-то: Юрка маленький еще, нас только-только допускать начали. Рейтинговых очков у нас совсем мало, поэтому на турниры мы не попадаем. Значит, и новых очков набрать негде. От поражений и потерь я его, конечно, заговорила. Но чтобы рейтинг повышать — таких заговоров нет. Вот и остается только покупать «уайлд кард». Мы, конечно, не обеднеем. Но ведь какая-то сука на нас наживается!..

— Да ты что?! — всплеснула руками Ванина мамаша, едва не выронив обкусанный пирожок. — Деньги же идут на поддержание кортов, организацию соревнований…

Пришла очередь удивляться Лапковской.

— Ну ты даешь, подруга. Как вообще жить-то ухитряешься? На корты, ага, держи карман! Ты в «Агидели» бывала?

— Нет.

— То-то и видно. Вот там действительно на корты. Файзуллин денег зря не берет. У него сам Асафьев тренируется.

— Асафьев и здесь тренировался. У Баркова.

— Так ушел ведь. И давно. Барков, правда, говорят, неплохой тренер. Но он как раз одна из тех сук. Из организаторов. Долю свою наверняка имеет.

Ирина нахмурилась.

— А он только-только моего Ванюху к себе забрал…

— Ну научить-то он научит… Только теперь вам надо быть начеку. Потому что ходят про тренера слухи странные. Я тебе по секрету сейчас расскажу. Только ты никому ни-ни…

Андрей Макарович Барков и вправду был очень неплохим тренером и весьма приличным организатором.

В то время как сыновья устроившихся на берегу Яузы подруг бились за рейтинговые очки, он, уйдя с кортов в свой кабинет, сочинял релиз для спортивной прессы, который задолжал из-за хлопот, связанных с подготовкой турнира.

«2 июня 2006 года в клубе „Теннисный центр“ состоялась пресс-конференция, посвященная детскому турниру первой категории Российского теннисного тура „„Джуниор старз““.

Турнир проводится под эгидой Международной федерации тенниса (ITF).

Организаторы турнира ЗАО «Ульга», Федерация тенниса Центрального региона России и СК «Теннисный центр»:

Генеральный директор ЗАО «Ульга» Приветливая О. Л.

Директор турнира Рябова Е. В.

Главный судья соревнований Князева Т. И.

Секретарь турнира, представитель Федерации тенниса Центрального региона России Барков А. М.

Организаторы турнира заинтересованы в подготовке подрастающего поколения теннисистов и в том, чтобы российские спортсмены становились победителями мировых престижных чемпионатов среди сильнейших ракеток мира.

Цель соревнований — определение сильнейших в возрастной категории до 12 лет, выявление молодых талантов, дальнейшая популяризация тенниса среди молодежи и привлечение на корты новых игроков.

Турнир проходит на кортах СК «Теннисный центр» с 5 по 12 июня 2006 г.

4 июня турнир бизнесменов и спонсоров.

5 июня в 12.00 торжественное открытие турнира. В течение турнира проводится соревнование родителей с детьми «Папа, мама, я — теннисная семья».

В соревнованиях принимают участие мальчики и девочки 1994 года рождения и младше из Белоруссии, Латвии, Украины, Узбекистана, а также из городов России: Москвы, Санкт-Петербурга, Курска, Тулы, Твери, Сочи, Самары, Екатеринбурга, Уфы, Челябинска, Иваново, Владикавказа, Тамбова, Ижевска. Общее количество участников 64 человека…»

Утомившись стучать по компьютерным клавишам, представитель Федерации тенниса, заслуженный тренер России и один из непосредственных организаторов турнира пробежал глазами текст на мониторе и устало вздохнул: за третий сорт сойдет. Ну опубликуют с опозданием в пару дней — все равно от газет толку никакого. Зато он скинул наконец висевшее на его плечах дело. И хотя очень не хотелось тренеру тратить время на формальную заметку, но это была одна из обязанностей, которую он некогда на себя добровольно взвалил.

В последнее время Барков стал острее ощущать, что устает от груза этих обязательств, растущего как снежный ком, но признаться в слабости не мог даже себе. И упрямо тащил тяжелеющий воз, в который впрягся по собственному желанию.

Могло ли сложиться иначе?

Конечно…

Андрей Макарович вспомнил вдруг, что в выходные, прогуливаясь с собакой по Алешкинскому лесу, начинавшемуся сразу за его кооперативным домом на Лациса, встретил стайку подростков с рюкзаками. Молодежь, вооруженная шампурами, направлялась, вероятно, куда-нибудь к берегу Химкинского водохранилища, чтобы, быть может впервые в жизни, собственноручно приготовить шашлык. Громыхал портативный приемник, нетерпеливо пританцовывали девицы, у мальчишек в руках были бутылки с пивом, которое они отхлебывали из голышка, задирая носы. Они казались себе такими взрослыми — эти великовозрастные дети! Им казалось, что пиво, палатка и орущий плеер как раз и являются атрибутами самостоятельности, что пикник на лоне природы — это и есть самое что ни на есть взрослое занятие. Им еще только предстояло узнать, какая она на самом деле — взрослая жизнь, насколько не похожа на веселый пикник…