Новая Россия в постели - Эдуард Тополь

А другие клиенты звонят и наоборот: «Аннушка, у тебя есть двенадцатилетние?» Но это подсудное дело, я с такими клиентами дел не имею. Хотя как-то пришли две девочки, сказали, что им восемнадцать. Но я же вижу, что им четырнадцать. А у меня как раз постоянный клиент сидел, чай пил, как вы пьете. Он говорит: возьми их, пусть девочки заработают, иначе они все равно на Тверскую пойдут. Я ему: ладно, бери их и иди в спальню, только пусть они помоются сначала. Ну, девчонки счастливы — они же молодые и заводятся с ходу, им интересно. А он побыл с ними и отдохнул шикарно, получил полное удовлетворение. Вышел и говорит, что у него такого просто никогда не было, ни одна, говорит, женщина этого не даст.

Но то был случай, совпадение, а обычно, если звонят и спрашивают малолеток, я к таким клиентам отношусь с подозрением. Это или больные, или провокация, подсудное дело. У нас несколько таких дел по телевизору показывали, а мы все, что касается секса и проституции, очень внимательно смотрим — и программу «Про это», и все остальное. Ведь это реклама нашему бизнесу. Люди смотрят, у них фантазия разгорается, и они к нам приходят, просят, чтобы им сделали так, как по телевизору рассказывали. Например, один пришел и говорит: я хочу, чтобы мне показали лесбис, как вчера по телику говорили. Я говорю: мы приглашаем вас отдохнуть. Выберете девушек, которые вам понравятся, а мы посмотрим, как вы нам понравитесь. Он говорит: ах, даже так? Даже так, говорю, вам же неинтересно, если вам кто-то понравился, а она идет с вами, скривя губы. Вам будет интересно, если девушка пойдет с вами, улыбаясь, настроенно. Правильно? И так я их готовлю морально, расслабляю, потому что телевидение направляет к нам очень разных людей, необразованных. А мы их уже дорабатываем. Тем более что по телевизору очень часто и глупости говорят. Например, почему-то считается, что там, где проституция, там и наркотики. Но это же не так совершенно! Настоящая проституция всегда боится наркотиков и наркоманов! Блядство любит наркотики, это да. А с нашей стороны, наоборот, идет постоянная борьба за чистоту и безопасность. Например, с нашей стороны — обязательно презерватив! Независимо — хочет клиент или не хочет. Я своих девочек строго предупреждаю и ругаю, если они делают секс обыкновенный, без презерватива. Даже при том, что они постоянно следят за собой — после каждого клиента идут мыться в ванную, ополаскиваются и прочищаются с солью, с пенкой, и обязательно раз в неделю — свечи, фарматекс, убивают все бактерии, у нас теперь для этого много препаратов существует и есть пятое поколение антибиотиков, которые выпиваешь одну таблетку — и все проходит. Это, конечно, вредно, но раз в год можно себе позволить, чтобы не делать впредь таких ошибок. Потому что если пришел больной клиент, то его тело всегда специфический запах имеет. А у здорового организма никакого запаха не бывает, здоровое тело нормально пахнет. Так что клиента сразу и по виду, и по запаху можно определить. Ну а если она видит, что это интеллигентный и здоровый человек, то она может позволить себе сделать ему минет без презерватива и заработать чаевые долларов пятьдесят — шестьдесят. Но только минет, а обыкновенный секс без презерватива я категорически запрещаю. По той причине, что я не знаю, где этот клиент был час назад, и он отсюда пойдет домой, побудет с женой, а она же у него не предохраняется так, как мои девочки, она от него может не знаю чем заразиться.

Так что я со своими девочками веду честную игру. Свою копейку они зарабатывают, 30 — 40 долларов в день я им гарантирую. На всем, между прочим, готовом — они ведь и живут тут. А если чистый и здоровый клиент хочет их поощрить, я не мешаю. У меня есть тетрадь, где я вписываю: отработала сегодня два часа или три часа. И в конце недели я плачу. А если она просит деньги раньше — пожалуйста. Это не то что в других салонах, где девочек обдирают с первого дня. Например, я после «Райских птичек» еще в одном салоне администратором поработала, и тот салон считался заведением высшего уровня. Там было четыре девочки, роскошная квартира, красивое постельное белье и высокие требования к нижнему белью, к прическе, к одежде. То есть хозяйка очень много для этого делала, но делала по-хамски. С утра, как девочки придут на работу, она: «Давыдова, посмотри на себя!» И начинает их буквально убивать. А потом, когда приходит клиент, она: «Так, без разговора!» Девчонки прямо плакались мне: как в таком состоянии с мужчиной работать? И еще был один момент — у нее меню было, в баре лежало. Открываешь, а там написано: секс простой — 10 долларов, минет — 10 долларов, стриптиз — 15 долларов, анал — 30 долларов, а два часа у нее стоило 130 долларов, и меньше, чем за два часа, она ни с кого не брала. Он может приехать даже на пятнадцать минут, но платит за два часа, это была ее норма. А девочкам она платила за реальное время и, кроме того, сто долларов брала с них за охрану, за «крышу». Приходит к ней девочка, как я, например, приходила, — без копейки денег и жить негде. Она ее берет, а в конце недели, когда девочка уже рассчитывает на какие-то деньги, она ей: «Сто долларов удерживаю за охрану». Чем сразу отшугивает красивых девчонок. Девочка отдает эти деньги и думает: больше я сюда не пойду, потому что завтра с меня опять возьмут. Я посмотрела на все это и поняла, что каждая девочка ищет не только заработок, но и семью, приятную обстановку, красивые апартаменты. Все-таки они тут и живут, и работают, это их мир, и им хочется, чтобы в нем было много места и легко жить.

И вот потому, что я сама через все это прошла, мои девочки всегда сыты, они не думают о завтрашнем дне — куда им пойти, под какую крышу. Хотя это не так просто — заставить людей на тебя работать, поверить в тебя. Это тяжело. Надо создать такую атмосферу, чтобы они не работали, а отдыхали. И они отдыхают — представляете, мы с вами тут уже пятый вечер разговариваем, а они там спокойно работают с клиентами и знают, что я их никогда не обману. Даже если какой халявщик придет и мне не заплатит, они знают, что я их работу всегда оплачу. Но баловать я их, конечно, тоже не балую, а я у них вроде как старшая — разговариваю, шучу, подкалываю. И они могут меня подколоть. Но иногда я начинаю кричать и шуметь: «Все! Даю объявление в газету и буду менять вас каждый день, не нести никакой ответственности и спать спокойно!» Это когда они напиваются и начинают в два часа ночи: «Мы пойдем в клуб». Представляете? Эта работа для них — игра, им после этого еще интересно в дискотеку сходить! А мне хочется принять ванну и лечь спать, я же целый день в напряжении. И я знаю, что они в два часа уйдут, а в три обязательно позвонят: «Ань, тут так клево, так классно!», а в пять придут и мне снова вставать, открывать им двери. Сна никакого — я же просыпаюсь раньше их, принимаю звонки, потому что звонки идут постоянно. И вот я встаю и начинаю завтрак готовить, ведь они проснутся голодные, их надо кормить. А они спят до первого клиента, у них голова не болит, они могут спать и до двух часов!

Или, например, когда они обкурятся. Вообще-то они не курят, но бывает, что клиенты не могут без этого, анашу приносят или что-то такое. Две затяжки — и такие мужчины всегда берут двух девочек — покуролесить с ними. И заводят девчонок. То есть мужчина уже все — откурил, получил удовлетворение, заплатил и ушел. А девчонки остаются в возбужденном состоянии, у них фантазия только разошлась, и их, конечно, пробивает на лесбис. И когда это не напоказ, а для себя — это что-то! Что творится в комнате! Их заводит так, что вся кровать всмятку! А утром такие встают — как медузы качаются. Я им говорю: ну что, лесбиянки, проснулись? Ой, говорят, ну чего ты? Это ж мы обкуренные были… Я говорю: а почему, когда идет работа, вас не заставишь сделать лесбис? Поймите, что кровать — это тот же театр, это сцена! Может, клиенту и не надо весь спектакль смотреть, но вы просто начните, погладьте друг друга, а там видно будет. Или вам самим понравится, или у него фантазия так разойдется — он сам к вам подляжет… Ты что, говорят, нет, мы стесняемся.