Звезды под ногами - Лиз Филдинг

Диана опять бросила взгляд в зеркало. Шейх Захир усердно трудился, целиком зарывшись в свою папку. И все же у нее было сильнейшее ощущение, что за долю секунды перед тем, как она подняла глаза, он смотрел не в бумаги, а на нее.

А может, просто ей этого хотелось.

Она точно сходит с ума.

Не то чтобы Диана сомневалась в его готовности флиртовать: он уже показал, на что способен, и она обещала себе держаться предельно холодно. Не потому, что боялась Джеймса Пирса, способного наябедничать Сэди, возникни у него малейшее подозрение. Вообще не из-за работы. Просто для шейха Захира все это — не более чем развлечение.

Вероятно.

Нет, абсолютно точно.

Тогда почему он сам пытается уйти в сторону? Если б ему было все равно, он не отгораживался бы от нее бумагами. Разве нет?

Да прекрати, Ди! Зачем человеку, у которого на шее виснет невероятно красивая принцесса, смотреть на тебя?

Хороший вопрос. А ведь он смотрел, смотрел снова и снова…

Возможно, просто не мог удержаться. Судя по газетам, люди, наделенные властью, всегда так. Захотят — берут. Вероятно, он полагает, будто с женщиной-водителем так и положено обращаться. А что — полноценное обслуживание.

Краем глаза она поймала в зеркале движение. Он поднял глаза и сразу опустил.

Нет. Захир не такой.

И целовал он ее не так.

И если б рассчитывал на большее, ни за что бы не ушел вчера.

Тем не менее она достала из бардачка темные очки. Защита от контакта глаз, случайного или нет.

Через долгий, проведенный в молчании час машина подъехала к парковке у причала. Все тут кричало о громадных деньгах: паруса, надуваемые ветром, звон натянутых веревок — или как они называются. Куда ни кинь взгляд — роскошные яхты.

Диана открыла заднюю дверь. Пассажир возился, укладывая документы в папку. Выйдя из машины, протянул папку ей.

— Пойдем со мной, Меткалф.

Что?

Он обернулся.

— Фуражку оставьте.

Ее рука невольно метнулась к голове.

— Она вам не нравится? — возмутилась Диана, забыв о решении держать язык за зубами. И о том, что сама терпеть не могла эту фуражку.

Привлекать к себе внимание было ошибкой. Он остановился, оглядел ее. Практичные туфли, брюки, выбранные исключительно за их удобство, излишне свободный пиджак и вышеупомянутая фуражка.

— Мне вся ваша одежда не нравится. Будьте довольны, что я прошу снять только фуражку.

На мгновение она замерла с открытым ртом, но он уже удалялся по направлению к зданию с вывеской «Яхт-клуб Свичхэвена».

Что ж это такое?

Куда девался шейх Захир, танцевавший с ней прошлой ночью? Хорош благородный рыцарь!

«Будьте довольны»! Диана швырнула фуражку вместе с перчатками в машину. Под влиянием внезапного порыва расстегнула пиджак и добавила его в общую кучу. Достала бордовую толстовку, сохраняемую на случай непредвиденных обстоятельств — не захочет же она менять колесо в своей парадной форме, — и набросила ее на плечи. Скорчила себе рожу в зеркальце. По крайней мере, у него есть вкус.

Достаточным тому подтверждением является наличие очаровательной принцессы. Потому, возможно, сняв пиджак, Диана не стала отказываться от защиты солнечных очков. Прочно насадила их на нос, закрыла машину, сунула папку под мышку и с глубоким вздохом направилась за шейхом.

Захир, укрывшись в коридоре яхт-клуба, остановился отдышаться. Он готов был проглотить свой язык. Сказать такое! И оправдаться нечем, разве что жуткой досадой — видеть Диану так близко и вместе с тем абсолютно вне досягаемости.

Черные очки стали последней каплей. В нем что-то щелкнуло, и, зная, что приглашениями ее не проймешь, он приказал. И позволил себе сделать замечание столь вопиюще неприличное, что ее шок был просто осязаемым.

Может, это и есть решение, подумал он, расправляя плечи. Пусть считает его охотником за легкими победами. Наверное, тогда ей не придется прилагать столько усилий, чтобы подавить улыбку — причину стольких его мучений.

— Захир! Я видел, как вы подъехали, и уж решил, что вы потерялись. Пойдем наверх…

Диана вошла в здание, и все вокруг как-то померкло. С крайней неохотой она передвинула очки на макушку и оглянулась. Человек за стойкой с улыбкой махнул рукой:

— Они там.

«Там» оказалась не контора, а ресторан с баром. Захир с другим мужчиной, примерно его возраста, но более худощавым, уже были тут.

Оба повернулись к ней. Оглядев ее, Захир колебался не более секунды — сделал ей приглашающий жест, предлагая присоединиться к разговору.

— Меткалф, это Джеф Микаэлз. Он угостит нас обедом.

Захир не стал дожидаться ее протестов. Не позволил даже задуматься, намерена ли она протестовать. Что и хорошо, поскольку в сложившемся положении ей было очень неудобно сообщать ему, что происходящее ну очень далеко выходит за рамки положенного.

Воспользовавшись ее изумленным молчанием — и, вероятно, отдавая себе отчет, что долго оно не продлится, — Захир повернулся к своему собеседнику.

— Джеф, Диана Меткалф входит в мою английскую команду.

— Очень приятно, Диана, — ответил тот, протягивая ей руку. Действуя на автопилоте, она пожала ее, по мере возможности изобразив приветливую улыбку. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Хм… хм… хм…

Смущение не оставляло ее, хотя невнятные «хм» оставались, к счастью, запертыми внутри ее головы — члены «команды» не хмыкают. Собравшись, она произнесла:

— Будьте добры, воды.

Джеф кивнул бармену, оглядел помещение и сказал:

— На террасе спокойнее. — И, прежде чем Захир успел ответить, обратился к ней: — Разумеется, если вам, Диана, не будет слишком холодно.

Скорее, немного жарковато. Но температура в помещении тут совершенно ни при чем.

Диана старалась не глядеть на него, но не могла удержаться. Его лицо никакой помощи не предлагало, догадаться по нему, что он думает, казалось невозможным. Она поняла, что уже видела его таким. В магазине игрушек, с улыбкой, бывшей не чем иным, как маской. Маской, скрывающей все его мысли.

Но, что бы он ни думал, она сильно сомневалась, что он обрадуется, попробуй она извиниться и уйти под тем предлогом, что предусмотрительно взяла сегодня обед с собой.

Вместо этого она одарила Джефа одной из лучших своих улыбок и сказала:

— Спасибо, мне будет тепло.

— Тогда сюда, — он поднял было руку, собираясь предложить ее Диане, но, своевременно передумав, указал на подходящий столик.

Был один из чудесных майских дней, уже не холодных, но еще не жарких. Раздувшиеся паруса флотилии, оказавшейся прямо перед глазами, так и просились на какую-нибудь открытку.