Взрывная волна - Илья Бушмин

Чемберс принес им еще кофе. И они вернулись к отчетам.

А потом в кабинет ворвался возбужденный ДиМаджио.

— Есть! У «Т.О.С. констракшн» счета сразу в нескольких банках. Но эти 80 тысяч, которые поступили в фирму только в понедельник — догадайтесь, в каком банке их обналичили?

— «Рантье-банк»? — в голосе Брауна прозвучала слабая надежда.

— Не просто «Рантье-банк», босс! — ДиМаджио торжествовал. — А ТОТ ЖЕ САМЫЙ филиал, где обслуживают фирму Пикмана!

Это был прорыв. Когда Браун ехал домой по ночному городу, он не мог думать ни о чем другом. Да, это прорыв. Непонятно только одно: почему обе фирмы работают в строительной сфере. Но общий банк, в котором перед похищением директоров каждой из компаний их сотрудники обналичивали деньги — факт, который игнорировать было нельзя.

Если вчера Шелли не сказала Брауну ни слова, то сегодня она была настроена на разговор. Браун понял это — и мысленно выругался — сразу, как только увидел ее. Шелли вошла в комнату, где Браун выкладывал на верхнюю полку, куда не могла дотянуться дочка, свои вещи — от ключей и ножа до значка и служебного оружия.

— Как продвигается? Вы его поймали?

— Нет. Как сквозь землю провалился. Почти 15 детективов уже второй день сидят в засаде на всех адресах, где урод может появиться. И полная тишина.

— Когда похороны, Трой?

— В субботу утром.

Он знал, что за этим последует. Шелли нахмурилась.

— Я думала, у нас на субботу другие планы.

— Ты смеешься? — почти с вызовом, но стараясь не повышать голос, возмутился Браун. — Два парня из моего отдела погибли! К черту планы! Я не смог их уберечь, так я хотя бы обязан их похоронить. Это мой долг.

— Не смог их уберечь? Трой, они были хорошие парни, но… ты им не нянька.

Вздохнув, Браун буркнул что-то вроде «знаю». Он отправился поцеловать перед сном Кэрол, после чего зашел на кухню за пивом. Шелли уже ждала его там. Для нее разговор не закончился.

— Трой, я не заставляю тебя ехать в Перт в пятницу. Ты можешь приехать после похорон. Но я должна ехать туда уже завтра. С тобой или без тебя. Ты же понимаешь, у нас Кэрол. Дом нужно обустроить за выходные, чтобы он был похож на дом, а не на… склад коробок.

— Я понимаю.

Что-то в его голосе насторожило Шелли.

— Ты приедешь до понедельника?

Колебался Браун недолго.

— Я приеду, когда смогу. Когда я поймаю урода, который убил двух моих человек.

— И когда этот момент наступит?! — возмутилась Шелли. — А если ты его и эту банду полгода искать будешь? Или год? Или вы их вообще не найдете?

— Ты думаешь, я специально это делаю? — не выдержал Браун. — Я попросил ублюдка убить двух парней, да? И я попросил его корешей взорвать парочку голов в городе? — всё, чтобы только не ехать с тобой в Перт! Ты так думаешь или что? Погибли мои друзья, весь город трясёт, ты этого не понимаешь? Я просто не могу взять все и бросить! Теперь это личное!

Шелли наградила его долгим холодным взглядом.

— Понятно, — бросила она и вышла из комнаты. Браун с силой врезал кулаком по стене. Кулак взвыл от боли. Сжав зубы, Браун опустился на стул, пытаясь успокоиться. Мысленно чертыхнувшись в очередной раз, он откупорил бутылку.

И услышал, как зазвонил его сотовый.

Браун быстро прошел в спальню. Шелли была уже в постели — она лежала, демонстративно отвернувшись. Браун схватил телефон.

— Браун, слушаю.

Это был Хэш.

После разговора с Хэшем Браун, одеваясь, сообщил Шелли, что он ненадолго. Шелли не ответила. Но ему сейчас было не до этого. Уже через полчаса он был на углу Гриффин-роуд и Тампы, где его ждал Хэш. Когда тот сел в машину, Браун тронулся с места.

— Я слышал про взрыв на Белинда, — поведал Хэш. — В интернете прочитал, что этого типа, которому оторвало тыкву, звали Марино. Босс в строительной фирме. Все так?

— Ты его знаешь?

— Не совсем. Сам я о нем никогда даже не слышал. Но сегодня один из моих пацанов шепнул мне кое-что.

— Не тяни, Хэш.

— Расслабься, я же тебе помогаю! Короче. Пару недель назад один блатной наводил справки об этой строительной фирме и о Марино.

— У кого?

— У кого надо, — с нажимом произнес Хэш. — Босс, ты сам в курсе, на всех этих стройках отмывают бабки большие люди. Китайцы, итальянцы, русские. И тот блатной хотел знать, стоит ли кто-нибудь за фирмой Марино. Есть у него крыша среди крутых или нет, понимаешь? Блатной пробивал обстановку.

— Хэш, имя? Кто он такой?

— А что мне за это будет? — хмыкнул Хэш.

— Если ты читаешь новости в интернете, может, ты видел про убийство двух копов? — прорычал Браун. — Это были мои друзья, Хэш. Так что говори, или клянусь, я выбью тебе зубы!

— Брэд Хили, — нахмурившись, после паузы произнес Хэш.

— Кто он такой? Слышал что-нибудь о нем?

— Он мутит какие-то дела, но я об этом ничего не знаю. Здоровый такой парень этот Хили, качок. Один из моих бегунков качается в зале на Ричмонд. Он сказал, что этот Хили там постоянный клиент.

Браун боялся даже подумать о том, что попало ему в руки, чтобы не спугнуть удачу.

Поспать Брауну удалось совсем немного. И утром в управлении он первым делом заварил себе кофе покрепче и поднялся на крышу, где руководство выделило для курения специально отведенный участок. До утра несколько детективов из ночной смены искали в картотеках и базах данных все что можно было найти на Брэда Хили. К утра появилась кое-какая информация — но совершенно неутешительная.

— Брэд Хили, 32 года. Пять арестов за хранение оружия и наркотиков, подозревался в двух грабежах. Одна отсидка за вымогательство, вышел из тюрьмы 5 лет назад, — докладывал Чемберс, сверяясь с бумагами. — Но главная проблема, Трой, в том, что у нас нет адреса Хили.

— Родственники, любовницы?

— С утра мы побывали у его родителей. Говорят, что не видели его уже несколько лет.

— Черт…

— Но одна зацепка все-таки есть. Год назад Хили фигурировал в деле по розыску пропавшего без вести. Его даже несколько дней продержали в камере. Но никаких обвинений не предъявили.

— Год назад? — задумчиво уточнил Браун. — Ничего более свежего нет? — Чемберс покачал головой. — Негусто. Кто вел это дело?

— 21-й участок. Позвонить им?

— Я сам. Что с банком?

— Я хочу связаться со службой безопасности головного офиса «Рантье банка». Запросить список сотрудников, которые работали в те дни, когда фирмы Пикмана и Марино обналичивали деньги.