Аллегра - Алекса Мун

Неужели думает что я ее не вижу?

Детская забава вызывает у Энзо улыбку и он склоняется к ее уху, невесомо касаясь губами нежной щеки:

— Мы с тобой сыграем в одну игру, и если твоё тело проиграет мне, считай это смертный приговор. Ты никогда в жизни не сможешь убежать от меня. И, если потребуется, я посажу тебя в подвал!

Аллегра

Большой палец скользит по моим губам, пошло. Будто размазывает несуществующую помаду.

Дергаюсь в сторону, но другая рука, что уже покоится на талии, сжимается и впечатывает в стену.

Поиграть он со мной решил? Да пусть горит в аду со своими играми!

— Отпусти! — шиплю.

— И тогда ты пропустишь самое интересное..

Ладонь скользит по скуле, вниз по шее. Очерчивает ключицу и проводит вокруг соска. Дразня через одежду, совсем легонько дотрагиваясь, и тело реагирует. Грудь наливается будто, хочет продолжения.

Горячее дыхание обжигает щеку, а губы смыкаются не мочке уха.

Все происходит как в замедленной съемке, что в тысячу раз увеличивает пытку.

Рука сжимает грудь, настойчиво. Вызывая рваный выдох и удовлетворительное «Да..»

Пальцы ловко расстёгивают джинсы, и он рывком тянет их вниз. Не давая возможности возмутится, проводит по нежной коже и довольно рычит:

— Проиграла! — размазывает пальцами влагу по складочкам и демонстрирует мне, затем облизывает их, не разрывая зрительного контакта.

Вжимаюсь в стену, потому что мне не нравится как опасно расширяются его зрачки.

Энзо подхватывает меня на руки и через два шага кидает на кровать, окончательно расправляясь с джинсами. Перекручиваюсь и хочу отползти, но он хватает меня за щиколотки и тянет к самому краю.

Взвизгиваю когда он становится на колени, и колючая щетина царапает внутреннюю часть бедра. Парень отстраняется и скидывает футболку, открывая вид на расписанную мелким шрифтом грудь, вперемешку с синяками и ссадинами.

Снова пытаюсь отползти, но он хватает за бёдра и не даёт пошевелится.

Язык касается клитора и я дергаюсь. Широкая ладонь ползёт к шее, не оставляя без внимания грудь.

Пальцы сжимаются на шее окончательно парализуя и начинается самый настоящий ад, где мое тело придаёт меня и выгибается навстречу ласкам.

Заставляя выкручиваться от мелкой дрожи, что желанием пронзает меня. И как же вовремя я одергиваю себя чтобы не зарыться пальцами в тёмных волосах, и не вцепится когтями в широкие плечи, царапая их до крови.

К языку присоединяются пальцы, глубоко проникая в меня, задевая нужные точки, заставляя учащенно дышать что практически невозможно. Потому что кажется, парень не контролирует силы и сжимает мое горло сильнее, в то время, как мои руки сжимают в кулаки простынь.

— Нечем дышать.. мне нечем дышать..

Энзо отстраняется от меня и наваливается всем телом, облизывая шею, щеку, разворачивает мое лицо к себе, когда я отворачиваюсь и жадно впивается в губы. Сжимает скулы, заставляя впустить его.

Упираюсь руками в плечи, пытаясь оттолкнуть от себя, хоть на миллиметр. Тщетно. Он только сильнее вдавливает меня в матрас.

Его руки собирают в гармошку майку, и он стягивает ее с меня. Замирает на уровне кистей и непонятным образом связывает ее. Добиваясь желаемого, мои руки больше не мешают ему.

Отворачиваюсь. Пускай делает что хочет и оставит меня одну зализывать раны. Посыпать голову пеплом за то, что не могу контролировать тело.

А может я не хочу его контролировать, может я зачерпнула его безумия с горкой? Может быть я именно этого и желаю? Чтобы мне делали больно, унижали, брали силой и связывали? Может быть так мое подсознание жаждет знать что я кому-то нужна?

Матери никогда не было дела до меня, как бы я не старалась быть прилежной ученицей; Какие бы я не находила подработки, чтобы упростить ей жизнь.. Все равно, кроме ее личной персоны и членства в клубе, которое предполагало высокий статус и возможность подцепить богатенького мужика, ее больше ничего не волновало.

Может позволить этому парню утянуть в его безумную пучину и он станет мягче?

Перестаю сопротивляться и жду к чему это приведёт. Но мои воздушные замки лопаются как мыльный пузырь, потому что парню это не нравится.

Он рывком переворачивает меня на живот и одним толчком заполняет до упора.

Его настроение резко меняется, я кожей ощущаю волны негатива, кажется ему надоело быть милым и он наказывает меня за то что я сбежала.

Наказывает грубо, жестко, оставляя следы на бледной коже. Заставляя прогибаться как ему вздумается и скулить от кровоточащей раны, что острой болью отдаёт в груди.

Кончает на спину и валится рядом.

— Развяжи! — мычу в матрас не в силах повернуть голову, но меня тут же подхватывают на руки и несут ванную.

Приземляет на кафельный пол душевой кабинки и наконец-то освобождает руки.

— Обними меня, — подталкивает к холодной стене и включает воду.

От резкого контраста тело покрывается мурашками.

Растираю красные отметены и неуверенно тянусь к его шее.

— Поцелуй меня, — следующий приказ и его ладони ложатся на мою талию. — Сама.

Медлю рассматривая мужские губы и маленькую ссадину, что до сих пор не затянулась.

— Я могу заставить!

Становлюсь на носочки и, ища опору хватаюсь за  мужские плечи. Смазано касаюсь его губ, но он любезно открывает их, разрешая контролировать процесс и только сжимает пальцы, терпеливо ожидая.

Затем притягивает к себе прижимая к уже возбужденной плоти и закидывает ногу себе за спину. Проталкивает в меня член и размашистыми толчками, заставляя тело сотрясаться, вдалбливается в меня, в то время как я сама, целую его губы.

***

Так дико смотреть на эту семейную идиллию. Алонсо ещё вчера увёз Сандру, и поэтому за столом мы сидели вчетвером: Велиа, я, Маттео и Энзо.

Я взобралась на стул с ногами, упираясь коленями об стол и постоянно оттягивала рукава толстовки, чтобы не дай Бог кому-то на глаза не попались последствия вчерашней ночи.

Мать лестно отзывалась о сыне, благодарила его и гордилась им, а я затравленно смотрела перед собой вертя в руках чашку с горячим чаем. Мне было настолько все безразлично, что я даже не чувствовала, как керамика обжигает кончики пальцев.

— Он не тот за кого себя выдаёт. — Неожиданно для всех присутствующих выпаливаю я пересохшими губами.

Три пары глаз устремляются в мою сторону, а я не отрываясь смотрю на Энзо облизывая губы. Ставлю чашку на стол и спускаю ноги, задираю рукава:

— Это сделал ваш идеальный сын! — показываю запястья.