И мечты станут явью - Анна Май

англичане очень неряшливый народ. Джошуа всегда ужасается: я беру вилку, а она вся жирная, грязная! Ты потом увидишь – здесь на телевидении есть передача, в которой людей учат, как убирать их жилища. Ты придешь в ужас, до чего здесь запускают свои дома!

Дом самого Роберто сиял чистотой, даже унитаз, что Элю особенно поражало – и это при том, что здесь жили трое мужчин, один из которых ребенок. Однако если сделать шаг влево – шаг вправо, обнаружится такое! Например, дно сушилки оказалось липким, черным. Помытая посуда ставилась прямо в эту грязь! А пробка для мойки была мерзко склизкой: очевидно, ее не мыли кто знает сколько лет. На ней наверняка была куча микробов, и они попадали на посуду, что ополаскивали в раковине. Эля, конечно, отдраила это все, никому ничего не сказав. Но что же тогда творилось в домах у англичан, раз их критиковал вовсе не образцовый Роберто?

– Ну ладно, Джош, хватит, ты и так уже съел слишком много! – заметил ребенку отец.

– Еще одну, – пацан, впервые не желая подчиняться, подцепил очередную котлету, одобрительно глядя на Элю. Она начала собирать опустевшие тарелки.

– Нет-нет, оставь это! – махнул рукой Роберто.

– Почему?

– Почему ты должна это делать? Ты не повар, не уборщица. Ты уже приготовила нам вкусный ужин, тарелки помою я сам. Мне нравится это делать: отвлекает, расслабляет…

Она не должна мыть посуду? Но разве он не для этого ее выписал… Нет?! Господи! Все ее мужики, начиная с отца, настаивали, что уборка – это женская прерогатива. «Ты почему до сих пор посуду не вымыла? Какая же ты лентяйка и неряха!»; «Кому ты такая нужна? Это я тебя еще терплю, но мое терпение скоро лопнет». Особенно удобно рассуждать о чужой лени, лежа на диване перед теликом. «Ты что, сам не мог помыть за собой посуду? Я только что пришла, я устала!» – «Киска, это не мужское дело. И не спорь со мной, киска, не выводи меня из себя». Словом, в России Эля, как прочие женщины, была обязана без разговоров делать по дому все: готовить, стирать, убирать, ежедневно переть на себе тяжеленные сумки с едой, и тд. Ее здоровенный папаня при том, что у него было авто, ни разу не сподобился в выходной поехать за картошкой, капустой и другими овощами – хотя бы. А вместо «спасибо» он взрывался матом на жену и дочку, бежавших к нему с тарелками: «Не загораживайте мне телик!». Хотя мама тоже была с работы и уставала ничуть не меньше! Вместо готовки ей наверняка хотелось самой прилечь. Все это было так несправедливо! Эля старалась облегчить жизнь матери, добровольно взвалив на себя многие домашние обязанности. И не хотела замуж: она не бесплатная прислуга, не девочка для битья! А такой же человек, ее время так же ценно! Должно цениться… Если мужчины сильный пол, почему они садятся женам и дочерям на шею? Ведь физически они сильнее в самом деле, подъем тяжестей для них безопасней – а у женщин строение другое.

Эля внезапно поняла ответ: мужчины в РФ так себя ведут, потому что женщины им позволяют! Своим негласным всепрощением дают «добро» на пренебрежение в обмен на нескончаемую работу и заботу. Потому что из-за бесконечных войн и революций в России уже как минимум век недостаток мужчин? Но цепляться за штаны, лишь бы были, Эля не собирается! И ни за что не вернется в это Средневековье!

Послышался звук открываемой двери: вернулись канадцы, они уезжали на пару дней. Роберто пошел наверх читать сыну книжку. А Лиза вдруг громко крикнула Майку: – Интересно, Элли хочет спать с Роберто?

Эля опешила: она была от канадцев всего в трех метрах, ее друг еще ближе к ним, на лестнице! Может, Лиза решила, что они не услышат? Эля совсем расслабилась и забыла про секс, и что ей придется им заниматься. Вот бы они с Роберто могли остаться друзьями! Но, наверное, это невозможно. Хотя в принципе, Эля смогла бы с ним спать. Только не сейчас. Все-таки она еще не совсем к нему привыкла. Да, он был очень красивый мужчина. Но при этом она ощущала к нему только дружеское расположение. Хотя все прочие мужики вызывали у нее в последние годы отторжение, в лучшем случае равнодушие. С Роберто у нее, по крайней мере, этого нет. Наоборот: Эле не было неприятно, когда он как бы случайно ее касался. Она даже испытывала что-то похожее на любопытство. Но совершенно не могла себе представить, как бы они стали, скажем, целоваться! Еще 2 дня назад он был для нее всего лишь виртуальной тенью, парой строк на экране! К тому же она пока еще не похудела. Роберто рассказывал: как и прочие северо-итальянцы, он воспитан на французской культуре – а во Франции в моде девушки-скелетики. Плюс ближайшие друзья Роберто и его бывшие подружки всякие танцоры-акробаты. На фоне их совершенных тел ее нынешнее будет стопроцентно проигрывать. Эля не хотела потерять все из-за того, что они улягутся в постель слишком скоро. Нет, надо тянуть с сексом так долго, настолько получится!

Утром она спустилась вниз к семи, после душа, чистки зубов и макияжа. Хорошо, что здесь не надо готовить завтрак: Роберто и Джош ели по утрам только мюсли. А то пришлось бы вставать в пять! Мальчик был одет в ярко-синий форменный свитер.

– Это твоя школьная униформ?

– Май юнифом? Йес!

С заднего двора прибежал Роберто, таща ворох полусырого белья: – Хеллоу! Опять дождь! – он принялся перевешивать вещи на раздвижную сушилку.

– Тебе помочь?

– Спасибо, я сам!

Эля пошла за йогуртом. Возвращаясь, увидела, как Роберто с молниеносной скоростью гладит детские брюки. Она завороженно следила за мельканием его рук: ни единой ошибки в движениях. Не зря говорится, что можно бесконечно смотреть на три вещи: воду, огонь и как работает другой человек. Особенно если он работает так.

– Как ты все ловко и быстро делаешь! – ее восхищение было искренним.

– Когда у тебя есть ребенок, многое приходиться делать очень быстро, – усмехнулся Роберто. – Впрочем, я всегда все свои вещи гладил только сам. И вещи жены тоже.

– Почему?

Роберто не ответил и нахмурился.

– Ну ладно, Джош, давай одевайся и нам пора ехать.

Ребенок спустился вниз с несколькими мешками и пакетами в руках. Роберто протянул ему еще два.

– Слишком много груза для одного мальчика! –заметила Эля сочувственно.

– Это потому, что сегодня Джош не вернется, он ночует у своей матери. Он проводит у нее половину