Этот дождь решает всё - Валерия Савельева

– Почему это? – возмутилась я в ответ, едва не давясь чаем.

– Просто поладите. – Рома пожал плечами, вставая. – Считай, что я подванговываю, но когда-нибудь Соломинцев поставит мозг на место и все расскажет. Сам. И мне, и тебе, и всем остальным. С него станется.

Я ни черта не поняла, но на всякий случай кивнула. Маркова такой ответ удовлетворил, он протянул мне руку, помогая подняться.

– Идем? А то обеденный перерыв заканчивается, самому Стасу закон не писан, а вот меня он по головке не погладит за опоздание.

Я проследовала за ним, оставляя на столе недопитый чай. С Марковым мы шли еще довольно долго – столовая обосновалась на первом этаже, программисты расположились на четвертом, а мы – на третьем. Все соединяла одна-единственная широкая лестница, так что разминуться не удалось. Но главное, все время пути Марков упорно пытался втолковать мне, что «Стас не такой уж и плохой, он просто порой бывает слишком дерганым». Я делала вид, что слушаю и даже соглашаюсь, но мысленно задавалась вопросом: «Это каким же дерганым нужно быть, чтобы сорваться на меня за то, что я внучка босса?»

У третьего этажа Марков остановился, отставая. Я махнула рукой на прощание и зашагала к дальней двери, в конец коридора. На середине пути меня окликнули:

– Эй, Ангелин, может, пообедаем вместе еще разок? Поболтаем.

– О Стасе?

– Почему сразу о нем? – Рома театрально нахмурился. – Есть еще чудесная моя кандидатура, которую можно обсуждать сколько душе угодно.

– В таком случае я с радостью. Как-нибудь потом? – Я обернулась, опять помахала ему рукой и снова двинулась по коридору.

– Ага, – послышалось вслед. – И это, ты правда не злись на Стаса, он в такие периоды, как сейчас, психует. Но он исправится и сам прибежит извиняться, веришь?

Я лишь обернулась и вновь улыбнулась, скрываясь в офисе. Что Стас решит извиниться, я не верила, а вот что Ромке за него стыдно – охотно. Хороший он все же парень. С таким бы, возможно, я могла сдружиться когда-нибудь. Только, боюсь, Соломинцева совсем это не порадует.

Вечерние посиделки с Катей стали традицией. Конечно, они и были традицией – раньше мы подолгу засиживались в сети, обсуждая все на свете, – но теперь превратились в настоящие встречи раз в два дня, а порой и каждый день. Мы бродили по городу, болтая без умолку, и иногда заходили в ее однокамнатную квартирку попить чая, но излюбленным местом был центральный парк. Здесь по-прежнему шумел фонтан, а зелень укрывала, казалось, от целого мира. В одиночестве же… девочку, мечтающую заполучить кусочек истории Ассоль, тянуло к морю.

– Энжи, – недовольно протянула подруга, – я уже начинаю за тебя переживать. Что это за бесконечная грусть на лице?

– Все по-прежнему: Соломинцев. – Я нахохлилась, сложив руки на груди и исподлобья взирая на подругу. – Я рассказывала.

– Это было полторы недели назад, солнц. – Катя скептически прищурилась. – Все еще бесишься?

– Я… просто не могу успокоиться.

Мы вновь помолчали. Катюша присела на бортик фонтана и задумчиво поболтала пальцами в воде. Нежный голубой маникюр поблескивал, напоминая снежинки, которые в этом году получится увидеть, наверное, только по телевизору.

– Это ненормально, – наконец выдала она. Я вопросительно приподняла брови. – То, что тебя настолько колышет этот парень.

– Чем же?

– Энжи, ты уже взрослая девочка и должна понимать, что я имею в виду. – Катюша закатила глаза. Но я действительно не понимала. Подруга глубоко вздохнула и пояснила: – Черт, я имею в виду: он точно тебе не нравится?

Я потеряла дар речи. Мне? Соломинцев? Нет, не спорю, он действительно симпатичный, но из-за того, что человек нравится, обычно не бесятся. Это по-другому работает.

– Мы только и делаем, что ругаемся, Кать.

– И что? – Я ее не убедила. – Правило детского садика иногда действует и на взрослых. Это раз. А два: от ненависти до любви, как говорится…

Я поджала губы, но на всякий случай еще раз попыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Ожидала ли я от встречи с Соломинцевым чего-либо особенного? Наверное, да. Девочки так восторгались им, что мысленный портрет рисовался идеальный. Казалось, к нам в офис должен прийти настоящий принц – прекрасный, солнечный, запоминающийся и галантный. Всепрощающий и понимающий. А вместо этого явился… дракон! Местный Монстр. Это разочаровало, определенно. Еще и тот факт, что Монстра величают именем моего любимого персонажа, совсем не порадовал. Может, я злюсь не от великой любви или ненависти, а от разрушенных надежд?

Тут же вспомнилось искаженное злостью лицо Стаса в тот вечер, когда он орал на меня. Нет, дело в другом. Но и не в симпатии в том числе.

– Нет, Катюш. Он мне точно не нравится. Возможно, я и ожидала встретить принца, когда слушала рассказы коллег, но теперь – нет.

Подруга хотела сказать что-то еще, видимо, в очередной раз смутить меня странным предположением – она редко останавливается, если в голову приходит интересная идея, – но я постаралась быстро и безболезненно перевести тему.

– Кстати, а я сегодня неплохо пообщалась с другом Стаса, с Ромой Марковым. Помнишь, я рассказывала, низенький такой, белобрысый. Поболтали в обеденный перерыв, оказался обаятельным парнем…

– А может, он для Соломинцева старался, расспрашивал? – Катя не отступала, не позволяя увести себя с выбранного курса. Все очарование воспоминаний о Маркове было мгновенно уничтожено.

Я печально призналась:

– Тоже об этом думала. Но Марков… он такой…

– Ну, может, ты хоть в него влюбилась?

Поджав губы, я посмотрела на подругу. Она развела руками: ничего не могу поделать, отрицаешь заинтересованность одним парнем – подумай о другом. Иногда Катюша бывала упрямой, как таран, но за это я любила ее в тысячу раз больше. Мы были бы не мы без маленьких компромиссов. Так что пришлось задуматься и над этим вопросом. Нравится ли мне Ромка? Вот так, просто, с первого взгляда: да или нет? Он теплый, добрый. Я могу представить его рядом… но не с собой.

Я кинула взгляд на Катю. Крошечная, гораздо ниже меня, фигуристая, с выразительными карими глазами. Сидит на бортике, скрестив руки на груди и надув пухлые губки, и ждет. Длинные ресницы, темные волосы. Прекрасна, как есть.

Да, не с собой, а с ней.

– Нет, не влюбилась, – уверила ее я, едва сдерживая улыбку. – Но после первой и единственной беседы с ним могу тебя заверить, что Рома светлый и солнечный. Даже если он разузнает что-то для Стаса, то точно не во зло мне.

– Ты в своем репертуаре, Энж, – укорила меня подруга. – Опять безоговорочно веришь незнакомцам. Как этому своему «парню с зонтиком», к примеру.

Какая есть, какая есть… Но, пожалуй, общение с Марковым действительно стоит свести на нет. Чтобы не провоцировать Соломинцева.