Тайны серых кхоров - Ален Лекс

– Зажмурься и возьми меня за руку.

Очень хотелось воспротивиться этому указанию. Хотелось – но она покорно закрыла глаза. Слишком хорошо помнился первый переход. Когда она не послушалась.

Серая вязкая муть окутала ее, отзываясь на коже ледяными покалываниями, как заиндевевшее шерстяное одеяло. Сначала казалось, что мгла была однородной и плотной, как предрассветный туман, но вскоре девушка поняла, что ошиблась. Чем дольше она вглядывалась в опутавшую ее серость, тем точнее вокруг проступали контуры – сначала тонкие и схематичные, постепенно они становились все четче и четче. Огромные сизые головы молча кружили во мгле, непрерывно клацая безгубыми челюстями в тщетных пока попытках разорвать незваных гостей в клочья.

Но ее испугало даже не то, что эти головы были увеличенной копией ее собственной. А то, что захотелось остаться в этом тумане. Отпустить горячую руку колдуна и сделать шаг в сторону от танцующего над тропой золотистого шара, растворяясь в серой мгле. И это было не ее желание. Не она, а кто-то чужой, проснувшийся внутри, подталкивал ее сбежать.

В тот раз ей удалось прогнать чужака прочь. Но теперь она боялась открывать глаза. Боялась, что мгла снова потянет к себе и чужак в ее душе сможет победить.

Руку своего проводника она стискивала с такой силой, что наверняка наставила синяков тщедушному кхору. Впрочем, он пока не жаловался.

Это был четвертый переход. И четвертая деревенька. Они все были разные – и все оказывались похожи. Во всех предыдущих поиски кхора не принесли никакого результата. Гелере начинало казаться, что не принесут и в этой.

Кхор традиционно согласился разместиться в доме старосты, не менее традиционно перенеся «смотр» детей на утро. Как и везде, потребовал две комнаты – одну для себя, вторую для своего «слуги». Отлучаясь, свою он неизменно запирал на ключ.

Гелере претило, что колдун так представляет ее, а временами и заставляет выполнять обязанности прислуги. Но каждый раз, когда начинала спорить, она только делала себе хуже. Как в первый день их встречи, когда он не заставил – а убедил! – спать на полу именно ее. Кажется, тогда он утверждал, что это невыразимо полезно для осанки, в качестве примера приводя собственную сутулую спину. Гелера не знала, насколько улучшилась ее осанка, но только с утра она чувствовала себя так, будто таскала мешки с камнями. В отличие от свежего и отдохнувшего кхора.

– Не спи, дитя мое. Ты еще не расставила мои книги.

Гелера с отвращением уставилась на объемную сумку, набитую дурацкими книгами. Сумка была тяжеленной. Девушка потерла все еще слегка нывшее плечо. Интересно, а как он сам все это таскал раньше?

– Сам расставишь. Откуда я знаю, куда чего класть?

– Дитя мое. – Кхор мягко коснулся ее запястья. – Не стоит преуменьшать значение физических нагрузок. Они помогают сохранить фигуру в совершенстве. Ты ведь не хочешь вернуться к своему жениху расплывшейся колодой?

– У меня и так прекрасная фигура! – фыркнула Гелера. – Этого не может скрыть даже дурацкий балахон, что ты нацепил на меня.

– Ммм… а мне показалось, на твоем боку одежда как-то слишком туго натянулась. И вон та складочка… Но я уже подслеповат. Видимо, ошибся… – Он равнодушно пожал плечами и склонился над второй сумкой, вытаскивая непонятные склянки.

Гелера обеспокоенно попыталась рассмотреть свой бок. Но ручное зеркальце кхора она ухитрилась разбить еще два дня назад, а других отражающих поверхностей поблизости не наблюдалось. Чуть высунув от усердия язык, она скосила глаза и пощупала подозрительное место. Вроде ничего страшного… Хотя нет… Или… Ну почему здесь нет нормального зеркала?! Она зло скрипнула зубами.

– Ладно, старик, давай я разберу твои книги. – Она вытащила из сумки пару фолиантов и забралась на табурет, начав небрежно рассовывать их по полкам.

– Дитя мое! А не затруднит ли тебя расставить их по порядку? А то мне неудобно, когда первый том произведения ты кладешь на верхнюю полку, а второй – на нижнюю. Я уже так стар… Ты ведь добрая девушка и не заставишь меня мучиться, наклоняясь лишний раз?

– Да откуда я знаю, где у тебя тут что! – Она раздраженно всплеснула руками, напрочь забыв о находящихся в них книгах. С тяжелым стуком тома посыпались вниз, едва не саданув кхора по темечку. – Я и так ставлю их правильно! По цвету!

Кхор задумчиво уставился на разбросанные на полу книги. Ну насчет цвета Гелера преувеличила. Скорее фолианты она сортировала по степени засаленности и облезлости. Цвет как таковой там встречался довольно редко.

– А ты не хочешь научиться читать, дитя мое? – поинтересовался он, поудобнее опираясь на свой посох.

Гелера нехорошо уставилась на него глазами, превращенными в провалы золотистого света. Ей очень, очень и очень не нравилось это обращение колдуна. Она еще в самый первый день сказала, что у нее есть имя, и потребовала называть ее нормально. Колдун немедленно согласился, долго рассыпался в извинениях… а потом четыре раза подряд переврал произношение до такой степени, что Гелера сочла за благо не настаивать. Уж лучше «дитя», чем нечто, что можно спутать с песьей кличкой – если не с заковыристым ругательством.

– Вот еще! Я умею читать! А в твои книги я и не собираюсь заглядывать! Что за интерес – читать книги без картинок?

– Полагаешь, с картинками интереснее? – вежливо спросил кхор.

– Ну… да… – Немного некстати Гелере вспомнилась единственная книжка с картинками, которую она довольно досконально изучила. Эту книжку в свое время где-то раздобыл Налек. Нет, книжка ее действительно заинтересовала. Особенно картинки. Особенно их… ммм… практическое применение…

– Тогда не смею настаивать.

Гелере показалось, что колдун над ней смеется. Но не может же он читать мысли! Или может? Она почувствовала, как слегка горят щеки.

Кхор неподвижно стоял на месте, тяжело опираясь на свой посох. Седые пряди неаккуратной челкой падали почти до кончика носа, не давая никакой возможности нормально разглядеть выражение его лица.

Гелера раздраженно фыркнула и отвернулась, стремясь побыстрее покончить с оставшимися книгами.

Как и предполагала девушка, «смотр» детей кхор обставил так же, как и в прошлых деревнях. Развалившись на покрытом мягкой шкурой кресле, он с видом пресыщенного вельможи потребовал, чтобы дети выстроились в линейку и подходили к нему по очереди.

Для Гелеры кресла не выделили. Стула тоже. Хорошо еще, что дали подушку. Нет, по правде говоря, она могла бы и попросту сесть на пол – тем более что в честь высокого гостя его отдраили и навощили – разве что ноги не разъезжались, но на подушке было все-таки поудобнее.

Староста вытолкнул вперед очередного испуганного мальчика. Глаза у ребенка едва не лезли из орбит. Кхор протянул вперед левую руку, делая над головой мальчика непонятные пассы. Тот побледнел и начал меленько дрожать. Кхор не обращал на это никакого внимания, спокойно продолжая свои колдовские штучки. Гелера отвернулась. Ей не хотелось смотреть на перепуганных детей. Мерзкий кхор прямо-таки упивался своей властью! Ведь наверняка можно было сделать все так, чтобы дети боялись меньше! Но нет… Ему бы только на чужих нервах поиграть.