36 вопросов, чтобы влюбиться - Ольга Тимофеева

— Рейн? — падает на колени передо мной, — что он сделал?

— Не успел, — едва говорю последнюю фразу и срываюсь на плач, закрывая лицо ладонями. Крепкая рука обнимает меня за шею, прижимая к себе. Тело бьёт в ознобе от пережитого страха. Меня только что чуть не изнасиловали, а может потом и убили бы.

— Рей, тише, — прижимает крепче к себе, — твою мать. Завтра я найду его, знаю этого парня. Не волнуйся, больше он к тебе не подойдёт. — Растирает мои руки, пытаясь их согреть. — Ты вся трясёшься, давай я отвезу тебя домой.

— Нет, — качаю головой, — мне нельзя домой. Не в таком виде. Папа… ему нельзя переживать.

— Куда тогда? — Риторический вопрос. Найти Сета и поехать к нему? — Давай, ко мне, отцу от меня позвонишь и придумаешь что-нибудь. — Не задаёт вопрос, а принимает решение.

— У тебя мама, мне стыдно, — скрещиваю руки на груди, прикрываясь разорванной блузкой.

— Всё нормально, — кладёт руку на затылок, проводя по волосам. — Что это? — одёргивает резко руку и, обходя меня, подсвечивает телефоном. — Да у тебя тут ссадина! Это он сделал?

— Да, — тихо отвечаю, снова начиная часто дышать, еле сдерживая волнение. Голова раскалывается от страха, боли и напряжения. Разворачивает к себе и рассматривает под тусклым светом моё лицо. Проводит большим пальцем по разбитой губе, сменяя на лице сотни эмоции.

— Извини, что не пришёл раньше, — прижимает к себе, целуя в лоб. Откуда он мог знать, что происходит со мной?! Это просто совпадение.

— Чудо, что вообще кто-то меня услышал, — голос начинает дрожать, снова вспоминая те жуткие минуты. — Джадд… — проглатываю волнение, — найди там где-то мои босоножки, телефон и возле стены… и белье. Не хочу, чтобы пошли какие-то разговоры.

— Хорошо, подожди. — Находит то, что нужно быстро и возвращается ко мне. Молча подхватывает на руки и идет в сторону дороги. Не могу сейчас сопротивляться и просто обнимаю за шею, прижимаюсь к парню, чтобы согреться.

Через пару минут меня опускают на ноги. Машина Джадда рядом. Он открывает багажник автомобиля, лезет в спортивную сумку и достаёт оттуда толстовку. Помогает одеться и усаживает на пассажирское сидение.

Жду, когда сядет рядом, и мы уедем. Но Джадд задерживается. Оборачиваюсь, замечая, как что-то пишет в телефоне. Вероятно, Элли.

Почему оставляет её там одну, увозя меня оттуда? Слишком много вопросов. Но сейчас нет сил думать об этом.

Вижу, как Джадд убирает телефон в карман и идет к своей двери.

Отворачиваюсь раньше и прикрываю глаза. Начинает мутить и, не сопротивляясь, я проваливаюсь в темноту.

— Эй, — лёгкое касание щеки, — Рей, тебе плохо? — приоткрываю глаза и щурюсь от света фар встречных машин.

— Голова раскалывается.

— Может тебя в больницу отвезти? — Джадд хмурится, а я обнимаю себя, чтобы согреться.

— Не, надо, — качаю головой. — Просто от удара голова болит.

Джадд набирает номер и, управляя второй рукой, ожидает ответа. Кому звонит? Ничего не говорит мне.

— Мам, — наконец начинает разговор, — скоро буду дома. Не один. Надо кое-кому помочь и обработать раны. — Замолкает, ожидая ответ, — Нет, пара ссадин и гематома на голове. — Через пару минут… Спасибо. Люблю тебя. — Режет по живому своим отношением с мамой. Искренностью и теплотой. Сердце сжимается в невидимых тисках. Кажется, последние капли крови покидают его, оставляя чёрствый безжизненный обломок. У меня уже никогда этого не будет. Не смогу.

Парень отключается, убирая телефон. Стыдно перед его мамой, но перед моим папой будет хуже. Запихиваю гордость и стыд глубоко внутрь. Плевать сейчас на них. Плевать на обещания, что больше не сяду в эту машину. Что снова переступлю порог его дома. Сейчас мне нужна эта помощь. Он него. От Джессики. От кого угодно, только, чтобы папа не узнал.

Вижу контур знакомого дома, Джадд припарковывает автомобиль и заглушает двигатель. Отстёгиваю ремень безопасности, замечая боковым зрением, как он выходит из машины. Открываю дверцу и ступаю босой ногой на прохладный асфальт. Где мои босоножки даже не знаю, и просто хочу их выкинуть, чтобы не было напоминаний об этой ночи. Парень закрывает машину и ставит на сигнализацию. На цыпочках иду по прохладному асфальту в сторону дома.

— Давай, помогу. — Как всегда не спрашивает, а только ставит в известность. Подхватывает на руки и идёт в сторону дома.

— Джадд, я сама могу.

— Мне не сложно, — смотрит в глаза, успокаивая. В окнах свет, значит, нас ждут. Боль в висках усиливается. Морщусь, глубоко выдыхая. Джадд быстро сокращает расстояние до дома. На пороге нас уже ждёт его мама. Знаю, что здесь я в безопасности.

— Рейн? — пропускает нас в дом Джессика, закрывая за нами дверь. — Боже, детка, что с тобой произошло? — идёт следом за нами. Джадд опускает меня на диван и разворачивается к матери.

— Мам, — болезненно выдыхает, — я позже расскажу, — говорит всё за меня. Звучит так мерзко, но я не хочу еще раз слушать пересказ. Сжимаюсь, опускаю глаза и чувствую, как из глаз снова начинают катиться слезы. Остановить которые не в силах. — Я случайно оказался там и спас её.

— Тише, девочка, не плачь, — присаживается рядом Джессика и гладит по голове, — я догадываюсь, надо обратиться в полицию и написать заявление.

— Нет, — хватаю её за руку, — пожалуйста, не надо, — заглядываю в глаза, — мне нельзя. — Смотрит недоверчиво, но не настаивает. — Можно мне в душ? — спрашиваю у женщины. Хочу смыть с себя всю эту грязь и мерзость. Отскрести гниль от разложения моей души.

— Да, конечно. Джадд, проводишь, потом я обработаю раны. — Парень берет меня за руку, поднимаюсь следом и иду за ним. Только сейчас чувствую, как болит нога, наверное, потянула, когда падала. Опять оказываемся в той самой ванной. Поднимаю глаза, разглядывая своё отражение в зеркале. Небольшая ссадина возле губы. Покраснение на щеке после пощёчины. Перевожу взгляд в сторону и встречаюсь с растерянными карими глазами. Опять вдвоём в этой ванной. Только обстоятельства совсем другие. Джадд подходит ближе, продолжая смотреть на меня.

— Давай помогу раздеться, — молчу, и парень, не дожидаясь ответа, начинает стягивать с меня толстовку. Кожу бросает в тревожную дрожь. Остаюсь перед парнем в разорванной грязной блузке. Не хочу, чтобы видел меня такой.

— Спасибо, Джадд. Дальше я сама, — останавливаю его.

— Хорошо, — включает душ, настраивая мне воду. — Я буду в коридоре, если что-то надо зови. — И, заглядывая в глаза, уточняет: — С тобой точно всё в порядке? Голова не кружится? — Качаю головой из стороны в сторону. — Мойся. Я принесу тебе что-нибудь из одежды. — Оставляет одну. Чувствую себя тут в безопасности и не закрываю дверь на замок. Скидываю одежду, что сыграла со мной злую шутку. Оставаясь обнаженной, рассматриваю себя в зеркало. На руке остались синяки от мужской хватки. Множественные царапины. Дотрагиваюсь пальцами до затылка, нащупывая большой болезненный синяк. Но самые ужасные шрамы остались в голове. Как стереть те воспоминания и страх?! Как доверять после этого людям? Как заниматься сексом, не ассоциируя это с изнасилованием?