Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Затем… Затем лорд Грегор начал целовать леди Ириталь.
Многие в зале подались вперед, предвкушая сальные подробности, а у некоторых дам, прикрывшихся веерами, заблестели глаза от возбуждения.
— Было ли что-то еще? — Рувиний приблизился к свидетельнице, не спуская с нее глаз.
— Да… Они долго целовались, а после леди Ириталь принялась снимать с себя одежду.
Шум в зале усилился, и герольду пришлось снова зареветь, призывая к тишине. Демос внимательно следил за реакцией Ладария. Великий наставник наблюдал за латанийкой с выражением безмятежного спокойствия, словно присутствовал на будничной церковной службе. Ни удивления, ни возмущения, ни гнева.
«Чертов дирижер».
— Что же сделал лорд Грегор, когда леди Ириталь начала раздеваться? — задал вопрос Рувиний, глядя мимо свидетельницы прямо на Ладария.
— Сначала он отказывался, говорил о клятвах, долге. Но госпожа настаивала, — Леди Адаль нервно сглотнула. — В конце концов его светлость уступил и тоже принялся раздеваться. Он еще что-то говорил, но слишком тихо и неразборчиво. А потом… — латанийка едва ли не впервые за допрос посмотрела Рувинию прямо в глаза. — Ваше преосвященство, все прекрасно знают, что происходит после того, как мужчина и женщина, оставшись вдвоем, срывают с себя одежду. Я могу лишь сказать, что именно это тогда и произошло, — заключила девушка и спрятала лицо в ладонях, содрогнувшись от рыданий.
Высокие своды Великого Святилища наполнились криками и воплями. Вельможи извергали проклятья, призывали божью кару, дамы возмущенно охали. Иные громко требовали подробностей. Одна юная дева, не справившись с избытком чувств, театрально упала в обморок, и над ней тут же засуетились слуги. Энриге тяжело вздохнул, покачал головой и молча осушил целую чашу вина. Серхат цокнул языком и злорадно улыбнулся.
«Портки Хранителя, ну ты-то чего веселишься? Знаю я одну историю о тебе и твоих племянницах-близняшках. Зал будет кататься по полу, ежели здесь сейчас рассказать о твоих жалких потугах удовлетворить обеих разом».
Демос украдкой смотрел на Эйсваля. Лицо правителя Латандаля уже не хранило и следа былого гнева. Король был подавлен.
Когда первые эмоции были выплеснуты, в меру посмакованы, пережеваны и выплюнуты толпой, а шум затих, теряясь под высокими сводами потолка, наставник Рувиний вернулся к допросу.
— Вы видели, что происходило после этого… акта, леди Адаль?
Латанийка снова притронулась платком ко лбу и, комкая кружево в руках, заговорила:
— Когда все закончилось, господа долго молчали, а потом начали обсуждать свою связь и судьбу их отношений. Ведь все знали о миссии леди Ириталь, а после смерти императора… Но лорд Грегор не хотел расставаться с госпожой.
Писцы снова зашуршали бумагой и перьями, предчувствуя долгую работу.
— Что же они говорили? — не унимался Черный гриф.
— Леди Ириталь сказала, что хочет быть императрицей. Что всю жизнь готовилась к этому и больше ничего не умеет, что это ее долг. Насколько я поняла, она собиралась вернуться в Миссолен. Господа спорили. Я не видела лица лорда Грегора, но по голосу поняла, что он был расстроен, — свидетельница перешла на шепот. — А затем его светлость сказал, что леди Ириталь станет императрицей, только если он сам станет императором.
У подножия исполинской статуи Гилленая воцарилась гробовая тишина.
— Простите, леди Адаль, — выгнул брови Ладарий и подался вперед, подхватив полы длинного одеяния. — Кажется, я плохо расслышал последнюю фразу.
Латанийка сжала в кулаке пришедший в полную негодность платок и повторила чуть громче:
— Грегор Волдхард сказал, что леди Ириталь станет императрицей, только если он сам станет императором.
«Интересно. Почему ты умолчала об этом, когда мы готовили тебя к допросу?»
— Заговор! — выкрикнул кто-то из зала.
— Предательство! — взвизгнули на галереях.
Демос немигающим взглядом уставился на Ладария. Великий наставник все еще сохранял поразительное спокойствие.
«О чем еще ты знаешь из того, что неизвестно мне?»
— Леди Адаль, — обратился к свидетельнице глава церкви. — Вы не могли бы пояснить, что это означает?
Девушка печально улыбнулась:
— Стоит ли мне говорить об этом, ваше святейшество? Ведь все знают, что позже леди Ириталь осталась в Эллисдоре, а лорд Грегор уехал в Миссолен, где заявил о своих правах на трон. Мы с госпожой остались в замке, и нас берегли, как сокровище.
«Еще бы».
— Но все же кто-то покусился на жизнь леди Ириталь, верно? — уточнил Рувиний.
— Именно. Дважды, если быть точной. В первый раз ее пытались отравить, во второй — был убийца. Эннийский наемник, как утверждал лорд Грегор.
— Да, его светлость писал мне и обвинял в покушении лорда Демоса, — кивнул Ладарий, — ссылаясь на связи его матери. Коллегия провела расследование и выяснила, что обвинения безосновательны.
«Об этом я тоже узнаю только сейчас. Благодарю, очень своевременно».
— Но все в замке были убеждены, что убийц подослали Деватоны, — отметила леди Адаль. — Если бы не монах, появившийся, словно благословение, госпожа была бы уже мертва.
Черный гриф резко развернулся на каблуках и впился глазами в свидетельницу.
— Какой монах? Раньше вы о нем не упоминали.
«Кажется, сюрпризы сегодня ждут не меня одного».
— Брат Аристид, ваше преосвященство. Он назвался странствующим братом церкви, много рассказывал о путешествиях по самым дальним землям и знает толк в искусстве врачевания. Сначала он вмешался, когда леди Ириталь едва не убил яд. А позже, когда пришел человек с мечом, брат Аристид был в покоях госпожи и защищал ее. Ему удалось задержать убийцу, и это помогло предотвратить кровопролитие.
Ладарий и Рувиний обменялись пристальными взглядами. Демос отметил, что рассказ латанийки взбудоражил обоих.
— Вы говорите, он много путешествовал…
— Да, — кивнула девушка. — Брат Аристид рассказывал, что некоторое время жил в Эннии, изучал там медицину. Благодаря этому монах смог определить яд и найти правильное лечение.
От Великого наставника повеяло холодом. Личина добродушия вмиг сползла и обнажила истинные эмоции. Демос заинтересованно наблюдал за выражением лица церковника.
— Благодарю вас, леди Адаль, — ледяным тоном сказал Ладарий. — Вы свободны.
«Странно. Мучили девушку и общественность битый час, смакуя каждую деталь скандала, но стоило ей упомянуть какого-то монаха, как вы забеспокоились. Что же это за брат Аристид?»
Латанийка присела в реверансе и, шурша юбками, удалилась под конвоем братьев-протекторов. Ладарий поднялся со своего кресла, имевшего куда больше сходства с троном, и вышел к кафедре.