Хичкок. Ужас, порожденный "Психо?" - Стивен Ребелло

Ни режиссеру, ни писателю второй встречи не понадобилось. Хичкоку не хотелось повторения истории с Джеймсом Каваной. Но Стефано чувствовал, что разрушил броню Хичкока. «Он посчитал, что я очень забавный, и мы с ним много смеялись», — вспоминал сценарист. Но вторая встреча все же состоялась — в офисе Хичкока, — и режиссер начал с соблазнительного предложения: «А что, если на роль девушки мы пригласим большую кинозвезду? Никто не будет знать, что она быстро умрет!». Стефано вспоминал: «Он хотел кого-то гораздо более знаменитого, чем Джанет Ли, кого-то, кто бы мне не сильно нравился. Но как только он упомянул Джанет Ли, у меня начала складываться общая картина: она была той, с кем картина типа саспенс не ассоциировалась никак, так же как и с Перкинсом, и с Хичкоком, и со мной».

К середине сентября 1959 года Хичкока удалось уговорить окончательно: он нанял Стефано, но только на условиях понедельной оплаты. Для Стефано это казалось не очень удобоваримым, но для Хичкока это был хороший путь для отступления, если бы сценарист не справился с задачей. Тем не менее писатель загорелся идеей, и за свои труды получил 17 500 долларов. Но Стефано продолжал питать надежды, что они с режиссером расширят, углубят и гармонизируют основной материал, доведя его до того, что Стефано называл «настоящим фильмом Хичкока, на который тратится много денег только потому, что это его проект». Однако так не вышло. «Когда я спросил его, почему он купил права на эту книгу, он ответил: мол, «Америкэн Интернэшнл» выпускал фильм за фильмом стоимостью до миллиона долларов, а доход от них составлял от десяти до тринадцати миллионов. Тогда я все понял: он специально купил небольшой роман и не собирался раздувать бюджет до грандиозных масштабов».

Хичкок полностью «потопил» первый сценарий Джеймса Каваны и, согласно внутриофисной переписке «Ревю», тот вариант сценария никогда не показывали Стефано. «Мне он сказал, что читать его не было надобности, — объяснял Джозеф. — Не думаю, что даже сам Блох сознавал, что он написал в своей книге, — как, например, сцена в ду́ше. Но там была динамика. Меня больше всего вдохновляла идея отобрать эту теплую, обаятельную женщину у зрителя и заменить ее Тони Перкинсом, а не Норманом Бейтсом из книги Блоха».

Со своей стороны Хичкок был более милосерден к Блоху и его роману. В книге «Целлулоидная муза: говорят голливудские режиссеры» (1969) Чарльз Хайам вспоминает слова Хичкока: «Психо» полностью взят у Роберта Блоха. Джозеф Стефано… в основном создал диалоги, но не идеи». Роберт Блох вызвал у Стефано стремление к простой, кондовой конкуренции. «Хорошо, что мистер Стефано не адаптировал Библию», — заметил режиссер. Но было давно замечено, что чужие идеи Хичкок охотно осваивал как свои собственные.

Хичкок и Стефано в течение пяти недель ежедневно обсуждали сценарий на «Парамаунт», начиная в 10.30 утра. Режиссер согласился на это время, чтобы Стефано мог продолжить свои беседы с психоаналитиком. Согласно воспоминаниям писателя: «Когда доходило до «давайте что-нибудь сделаем», он всегда воспринимал это без энтузиазма. Его трудно было связать обещанием. Мне было нужно, чтобы он рассказал, чего ждал от фильма, каким тот должен быть, — но он предпочитал болтать ни о чем, сплетничать и смеяться — это он очень любил. Думаю, Хичкок действительно получал удовольствие от общения со мной. Рассказал, что его последний сценарист Эрни Леман («На север через северо-запад») был какой-то беспокойный и беспорядочный; а я постоянно смеялся, думая про себя: «Не ожидал, что буду в кино на первых местах — и вот тебе на, уже работаю с Хичкоком».

Стефано должен был постоянно сражаться за то, чтобы настроить внимание Хичкока на «Психо». По его воспоминаниям, если режиссер вообще заводил разговор о работе, то обычно он просто сыпал «сумасшедшими идеями», которые надо было вплести в сценарий. Казалось, что Хичкок считал необходимым «научить» писателя жизни в соответствии с самим собой: своими умом, мудростью, дерзостью и силой. Стефано говорил: «До Хичкока легче всего можно было добраться, когда он беседовал с писателем. К примеру, Лью Вассерман обычно заходил без церемоний, и они начинали разговаривать об акциях, деньгах, деньгах, и снова деньгах!» Тем не менее, несмотря на сложное расписание режиссера, с его стороны были некоторые уступки. Стефано пояснял: «Исключительно из бюджетных соображений, как я узнал, он решил сделать фильм черно-белым. И без лишних разговоров мы решили снять фильм в готическом стиле, чего Хичкок прежде никогда не делал».

Стефано понимал, что занять воображение Хичкока можно было путем концептуализации и вербализации истории в виде визуальных образов. Согласно Стефано, «он совсем не интересовался героями и их мотивациями. Это была работа сценариста. Если я говорил, что хочу, чтобы девушка была в отчаянии, он обычно отвечал: «Прекрасно, прекрасно». Но когда я сказал: «Хочу, чтобы в самом начале фильма над городом появился вертолет, который потом направится прямо к обветшалой гостинице, где Мэрион ужинает с Сэмом», он произнес: «Камера заглянет прямо в окно!» Такие вещи побуждали его к творчеству».

Предоставленный самому себе в преодолении трудностей структуры и характера, Стефано ощутил, насколько свобода обезоруживает и радует. «Я работал на уровне создания характеров, что, возможно, было неслыханно для фильма ужасов. Фактически мне казалось, что я пишу сценарий фильма про Мэрион, а не про Нормана. Я видел, как Мэрион годами работает на скучной работе, среди неприятных и невзрачных людей. Она влюблена в человека, но их свадьба невозможна из-за отсутствия денег. Самое замечательное в Мэрион было то, что она никогда не перестает думать: «Справлюсь ли я со всем этим когда-нибудь?». Это очень похоже на ситуацию, когда кто-то изображает сумасшедшего, не являясь сумасшедшим на самом деле. Когда мы добрались до сцен в мотеле, для меня все изменилось. С того момента мы приступили к манипуляциям высочайшего порядка. Главное было измучить зрителя. Поскольку в прежних работах Хичкока не было ничего похожего на «Психо», я приступил к написанию сцен с удивительной и невероятной свободой».

В других деталях построения сцен Хичкок был совершенно точен. «Мы отрабатывали в сценарии сцену за сценой, — вспоминал Стефано. — Он был чрезвычайно опытен в таких технических деталях, как, например, поездка девушки в автомобиле. Он обычно говорил, что «надо бы показать, что она захватила с собой важные бумаги, когда вернулась домой, чтобы собраться в дорогу, — розовое белье и все такое». Хичкок не любил, когда зритель задает вопросы. Он считал, что надо уметь предвидеть, о чем собирается спросить зритель, и давать ответ на этот вопрос как можно скорее».

Чтобы убедиться в том, что Стефано точен в деталях, Хичкок даже нанял голливудского сыщика в качестве технического консультанта. Сценариста также заставили наблюдать манеру поведения продавца подержанных автомобилей Ральфа Аутрайта с бульвара Уилшир в Санта-Монике. Стефано были предоставлены данные по каждому сюжету сценария, от топографической карты трассы 99 (включая названия, адреса и цены на номера каждого мотеля) вплоть до детального описания контор и внешнего облика продавцов недвижимости; от информации о дорожно-транспортных происшествиях и помешательствах на основе эдипова комплекса до сведений из области любительской таксидермии.