Горячая Линия для дракона - Светлана Ледовская

— Я знаю, — возразила она воинственно и задрала подбородок.

— За то, что ты проделала со мной тебе грозит депортация, а на родине тебя скорее всего определят в дом удовольствий для отработки повинности.

Кэнди хихикнула, посчитав сказанное неудачной шуткой. Я продолжал смотреть на нее испытующе, ожидая, когда до нее дойдет осознание происходящего. В том, что девушка не была идиоткой, сомнений не было. И вскоре на ее лице появилось неуверенное выражение, постепенно сменяющееся испуганным.

— Ты серьезно? — она сглотнула. — Ведь я ничего не делала. Просто подменяла внешность и внушала желание…

— Подлог и манипуляция. Ты намеренно обманывала клиентов. Если бы ты сразу сообщала, что Летящая, мужчина понимал, с кем имеет дело, и решал, желает ли быть с суккубом.

— Никто не жаловался, — пролепетала она.

— Тебя не ловили с поличным. Или же не решались заявлять о том, что их одурачили, когда понимали.

— Я не делала ничего плохого.

— Делала, — припечатал я и сощурился. — Ты не осознаешь, что каждое действие совершеннолетнего Высшего влечет последствия, и ты сама несешь ответственность за свои поступки.

— Ведь я… — Кэнди закусила губу. Она не пыталась казаться жалкой, но сейчас выглядела именно так.

Я подался вперед и положил на ее ладонь свою, отчего девушка дернулась.

— Откуда у тебя синяки и ссадины?

— Тебе то что? — она едва сдерживала слезы, но, не выдержав моего взгляда, ответила. — У меня есть Хозяин.

Неужели, — пробормотал я негромко. — Он заботится о тебе или ты ему должна?

Затравленное выражение на лице суккуба подсказало мне правильный ответ.

— Какую клятву ты ему дала?

— К чему…

Вместо ответа я сдвинул ее браслет и показал свою метку под ним.

— Ты взял с меня клятву? — испуганно просипела она.

Разубеждать и говорить, что на самом деле, я взял на себя ответственность не стал. Что-то мне подсказывало, что для этого откровения время не пришло.

— Я тебя не обижу, — добавив в голос убедительности, добился того, чтобы девушка меня услышала. — Ты же понимаешь, что рядом со мной тебе безопасно. Ведь я вижу тебя настоящую и все равно хочу заботиться.

Кэнди кивнула и взглянула исподлобья, словно пытаясь поймать на лжи.

— Зачем тебе это?

— Ты напомнила мне дочь, — ответил, почти не раздумывая. — У меня не было возможности воспитывать ее. А потом — защитить.

— Меня воспитывать не нужно.

— Могу уйти прямо сейчас?

Она дернулась, будто хотела удержать мою руку и тут же опустила ладони на колени.

— Мне уйти?

— Как хочешь, — пробормотала она.

— А чего хочешь ты?

Моя спутница отвернулась, уставившись на гуляющих людей. В ее глазах появилась тоска, свойственная прожившим долго и уставшим Высшим.

— Не голодать, не бояться, высыпаться. Еще хочу… — она вздохнула, — маникюр настоящий.

Обкусанная кожа вокруг ее ноготков обросла за эту ночь, но пальцы смотрелись неухоженными.

— Здесь есть салон?

— Наверно.

— Иди, побалуй себя, — на стол между нами легла карта.

— Не боишься? Вот возьму и сниму все деньги, — она не решалась тронуть кусочек пластика.

— Не боюсь. Если я ошибся в тебе, значит дешево отделаюсь. А ты продашься. Недорого, в общем-то. Деньги однажды закончатся. А вот это, — я тронул метку на запястье, — может открыть любую дверь в твоей долгой жизни. Я могу дать тебе больше, чем средства. Но если тебе нужно другое — бери. Метка сойдет сама.

— Ты меня пугаешь.

— Это не так. Ты боишься довериться. А точнее — ошибиться.

— Вот прям все-то ты знаешь, — проворчала Кэнди, но кредитку взяла и сунула в карман джинсов. Именно так назывались эти штаны. — Я сделаю самый дорогой маникюр.

— Можешь и педикюр сделать. И про стрижку не забудь.

— Какая щедрость.

— Потрать время на себя, девочка.

— А когда освобожусь?

— Позвони. Номер ты знаешь. Я заберу тебя…

— Домой? — она затаила дыхание.

— Да.

Мне стоило держать ее дальше, но я привык, что остальные делают так по собственной воле. Кэнди же не испытывала предрассудков и подскочила ко мне, чтобы поцеловать в щеку.

— Я освобожусь не скоро, — пообещала она и прежде, чем я успел хоть что-то сказать, побежала прочь.

Возможно, я потерял кредитку и головную боль. Даже не знаю, стоит ли надеяться на возвращение того и другого.

ЛИНИЯ

Мне стоило быть внимательнее, когда соглашалась на маникюр в стиле "лето". Совершенно точно я не была готова к ногтям с рисунком арбузных долек. Косточки смотрелись очень натурально и, хотя и не выступали над поверхностью, но прорисованные семечки с каплями сока выглядели аппетитно. Ну, а зеленая корочка по самому краю, была на удивление реалистичной.

Расплатившись за услуги, я вышла из салона и направилась гулять. Иногда люди были необходимы. К примеру, для того, чтобы вспомнить вкус жизни.

Они суетились, говорили слишком громко и смеялись, забывая прикрывать рты. Часто я встречала Высших, которые провожали меня задумчивым взглядом. Ведь я не пахла человеком или хищницей. Мой аромат был приглушен настолько, что вызывал смятение и порой желание выяснить, кто же я на самом деле. К счастью, как только мне удавалось уйти из поля зрения Высшего, он терял ко мне интерес и возвращался к прерванному занятию. Артефакт не стирал память, но делал мой образ расплывчатым и нечетким, а мысли обо мне хаотичными и причиняющими дискомфорт. Никому не нравится думать о неприятном. Потому, я могла не беспокоиться, что заинтересую кого-то опасного. Или интересного.

Забавно, что я грезила о мужчине, встреченном мною на лестнице. Он ведь не вспоминает обо мне. Не может, даже если бы захотел. А он и не захотел бы. Достаточно вспомнить, как я выглядела вчера: всклокоченная, в изрезанных джинсах, глупой футболке с принтом тортика. Сложно заставлять себя выглядеть достойно, когда о тебе забывают, стоит отвернуться и потому, я часто надевала удобную, а не самую красивую одежду. Вот встретила бы я его сегодня, ощущала себя увереннее. Наверняка даже согласилась бы на свидание. Или прямо сразу, пока он не отвернулся, пошла бы с ним в кафе. Он б смотрел на меня так долго, что…

— Какие у вас ногти! — воскликнула девушка, бесцеремонно хватая меня за руку. — Шикарные.

— Приятно, что нравится, — я не спешила вырывать ладонь, отчего-то умилившись ее реакции. — Совсем свежие.