Мэр в законе - Борис Седов

А Таганке ничего не оставалось, как только собрать вокруг себя таких же спортсменов и организовать по примеру Соболя бригаду, ставшую известной в бандитских кругах и оперативных сводках МВД как организованная преступная группировка "Олимпийцы".

Пришло время и "Олимпийцев" расстреляли на ВДНХ возле банка "Планета", что, впрочем, уже известно читателю. Таганка надолго сел в колымский лагерь. И, пока сидел, мама, так и не дождавшись, умерла.

Сбежав из лагеря и добравшись до Москвы, Андрей первым делом отправился в Люберцы, на кладбище.

Могилка мамы была, как ни странно, прибрана и ухожена. Кто-то регулярно смотрел за ней, даже стелу из серого мрамора установили. И цветы здесь лежали свежие.

Никаких родственников у Таганки не было на всем белом свете, и кто бы мог позаботиться о могиле матери, пока он сидел на "зоне", в голову не приходило. Да и не об этом он сейчас думал, честно говоря.

Упав на могильный холм, Таганка громко расплакался, обнимая землю так, как будто перед ним была сама мама - живая, теплая, нежная. Мольбы о прощении громким криком вырывались у него из груди, а слезы так лили из глаз, как, наверное, самый бурный ливень не смог бы оросить эту кладбищенскую землю.

Выплакавшись, Таганка еще долго стоял на коленях, задрав голову и молча глядя в серое безутешное небо.

А когда поднялся на ноги и собрался уходить, увидел совсем рядом… Соболя.

Игорь стоял неподалеку и не мешал ему. Потом медленно подошел.

- Здравствуй, братан. - Произнес тихо. - Я тут за могилой присматривал, пока тебя не было.

Они по-братски обнялись… Потом молча выпили по стакану водки, которую Игорь Соболев предусмотрительно принес с собой.

- Ты знаешь, - с горечью в голосе говорил Андрей. - У меня никого на свете не было, кроме мамы. И я никого так не любил, как ее…

- Понимаю. - Соболь положил ему руку на плечо, выражая, таким образом, сочувствие и поддержку. - Не кори себя. Все случилось в твоей жизни, так, как назначено судьбой.

- Судьбой?! - Таганка поднял на друга глаза, в которых снова блеснули слезы. - Да свинья я последняя! Даже похоронить ее не смог! Какой я сын после этого?!

- Жить нужно, брателло. Нужно жить дальше. А мертвых, к сожалению, не вернешь.

- А как я без нее жить буду?! Скажи мне - как?! Она - самое дорогое, что у меня было!

- Положись на меня, Андрей. Все будет хорошо…

- О-о! Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек! - расплылся Захар Матвеевич в самой что ни на есть доброжелательной улыбке. - Проходите же, присаживайтесь! Мне Игорь Николаевич много хорошего о вас рассказывал. Прошли, как говорится, огни, воды и медные трубы… Что ж, давайте-ка, вместе подумаем, как разрешить наши насущные проблемы…

Через месяц с небольшим Таганка получил на руки новенький гражданский паспорт и водительские права, оформленные, как полагается, во всех соответствующих органах внутренних дел. О наличии его судимости и факте побега с мест лишения свободы, похоже, забыли напрочь. Во всяком случае, люди в погонах называли его теперь не гражданином, а товарищем. А из оперативных ориентировок отделений, отделов и управлений милиции изъяли информацию о разыскиваемом особо опасном преступнике Андрее Таганцеве.

- Соболь, ты настоящий братан. Спасибо тебе, - благодарил Андрей своего бригадира за помощь с документами. - Век не забуду.

Они сидели под тентом в одном из летних кафе неподалеку от станции метро "ВДНХ". Пили молочный коктейль и, не спеша, беседовали.

- Брось, Андрей, - улыбался в ответ Соболь. - Все мы люди. И помогать друг другу должны в трудную минуту. Скажи, разве ты не помог бы мне, окажись я в такой ситуации?

Таганка согласно кивнул.

- Ну вот, видишь! Так что, не думай ни о чем, живи спокойно. И во всем положись на меня. Со мной не пропадешь.

- Не знаю, смогу ли я оплатить свой долг.

- Чтоб я больше не слышал ни о каких долгах, - шутливо пригрозил Соболь. - А вот о работе твоей теперь подумать надо. Следует тебя к делу приставить.

- Да я и сам уже засиделся! - обрадовался Андрей тому, что наконец-то ему предстоит заняться чем-то реальным. Месяцы, проведенные в вынужденном подполье, повергали его в уныние. Хотелось движения, смены обстановки. Хотелось, в конце концов, стать полезным для Игоря Соболева, приютившего его после побега с "зоны", вернувшего ему возможность ходить по улицам Москвы, не оглядываясь и не шарахаясь от каждого постового.

- Тут у меня дельце одно подворачивается, - как бы в раздумье произнес Соболь. - Не хилое дельце. И поручить его я хочу тебе.

- Что за дело, расскажи поподробнее, - попросил Андрей, внутренне готовый в лепешку разбиться, но сделать для Игоря все, что только тот пожелает.

- Расскажу. Но - чуть позже. Для начала вот, держи, - Соболь протянул Таганке конверт.

- Что это?

- Бабки. Здесь три тонны. Оденься поприличнее. И - вот еще. - Он положил на стол серую книжицу. - Это - техпаспорт на машину.

- На какую? - удивился Андрей.

- А вон на ту, - Игорь взглядом указал в сторону, где был припаркован новенький джип "Гранд Чероки" - черного цвета, с хромированными литыми дисками и тонированными "в глухую" стеклами.

- Мне?! - Таганка, казалось, был сражен наповал. Он раскрыл техпаспорт. Документ был оформлен на его имя. - Я не могу принять такой подарок!

- Это не подарок, брателло, - улыбнулся Соболь. - Машина, считай, служебная. Понадобится тебе для работы. Хотя, можешь распоряжаться ею и в свободное время. Это не возбраняется. Доволен?

- Еще бы! - восхищенно воскликнул Андрей, не в силах оторвать взгляда от красавца внедорожника.

- Ну, все, - Соболь хлопнул ладонью о столешницу. - Покатайся по городу, одежду нормальную купи, с "индейцем" поближе познакомься.

- С каким индейцем? - не понял Андрей.

- "Гранд Чероки" называют "Большим Индейцем", - пояснил Соболев. - Кстати, там коробка "автомат", так что педали сцепления нет, привыкнуть надо. Сильно не гоняй, не раздави никого на дороге. Завтра в двадцать два часа жду тебя в нашей харчевне. Там и о деле поговорим. Бывай.

Соболь поднялся из-за стола и направился к своей машине, в которой его ждали еще несколько братков. Как только Игорь уселся в салон, "мерседес" резво рванул с места и скрылся за ближайшим поворотом.

- Как встреча прошла? - полковник государственной безопасности Харитонов сидел за рабочим столом в служебном кабинете на Лубянке. Напротив полковника расположился Захар Матвеевич Рыбин. Во всяком случае, под таким именем его знали в среде крупных российских предпринимателей, в стенах Государственной Думы и в различных министерствах. Так он в свое время представлялся и Игорю Соболеву.

- Как я и предполагал, Соболев предложил мне Таганцева. Скорее всего, он планирует использовать его в готовящейся операции, а потом убрать. Лучшего расходного материала просто не найти.