Красный Принц - Э. Дж. Смит

«Наслаждение и кровь, наслаждение и кровь». Ритуал в равных долях содержал и то и другое.

Тянулись минуты, и Гленвуд скоро отвел взгляд. Безумцы творили друг с другом такое, что совершенно точно не было разрешено в цивилизованных странах. Почему проклятый ассассин просто не воткнет ей катану меж ее идеальных грудей? Она танцевала в ореоле света, и Гленвуд подумал, может, тоже стоит подойти к ней поближе. Тьма за ней, казалось, тоже извивается, будто дерево колышет ветвями на ветру, – или это просто обманчивая игра света факелов.

Затем она перестала извиваться на помосте и повернулась к нему. Будто проникнув в его мысли, она прищурилась, и сквозь тьму, сквозь мешанину из переплетенных в извращенном экстазе тел, рук и ног, их взгляды встретились. Она заметила его. Всего на мгновение, но этого было достаточно.

Серебристый смех заставил его улыбнуться, несмотря на его страх. Она села, выпрямилась и посмотрела на него хищным взглядом. Ее вид одновременно успокаивал и возбуждал. Обнаженная, прекрасная – она полностью захватила его разум.

– Меня называют Шильпа Тень Лжи, и ты здесь – самый желанный гость, – прошептала она в его мыслях.

Голова его неожиданно потяжелела, он поднялся и шагнул к ней, беспомощный и будто бы тоже обнаженный, захваченный ее вниманием. Его полностью поглотило желание служить ей, и он почти не обратил внимания на темное, ухмыляющееся лицо, возникшее за спиной колдуньи.

– Мне не нравится это делать… – произнес Рам Джас.

Женщина охнула, глядя на лезвие катаны, пронзившее ей грудь.

– …Но вы, суки, убили моего сына и отняли у меня дочь.

Шильпа выпучила глаза, попытавшись вдохнуть, но кирин обхватил ее шею одной рукой, а другой провернул в груди катану. Гленвуд видел, как жизнь покидает лицо колдуньи.

Окровавленные фанатики, едва дыша, пораженно уставились на подергивающееся тело своего кумира.

– Кейл, твой меч сейчас нам пригодится, – резко бросил кирин, пинком откинув от себя мертвое тело колдуньи и хмуро глядя на ее фанатов.

Гленвуд, разум которого пребывал в полном беспорядке, выхватил меч, испытывая желание немедленно атаковать Рам Джаса, и медленно вышел из-за толпы.

– Не стоит напрасно тратить свою жизнь, – прорычал Рам Джас, переступая через тело Шильпы и направляя меч на толпу фанатиков. – Идите лучше поклоняйтесь Одному Богу или какому-нибудь идиотскому диктатору, но Мертвый Бог вам больше не нужен.

Гленвуда захватила ярость. Только ужасная усталость, сковавшая его разум, не позволила ему напасть на Рам Джаса. Вместо него на кирина набросились беззащитные фанатики Шильпы Тени Лжи. Они визжали, рыдали, молотили руками воздух и мгновенно умирали под лезвием его катаны.

Те из них, кто обернулся против Гленвуда, были в бешенстве и плевать хотели на его боль от смерти Шильпы и на его ненависть к убийце, который оборвал ее жизнь. Кейл набросился с мечом на человека с отметинами от укусов на груди и убил его. Разум его сосредоточился на одной мысли – добраться до кирина и свершить отмщение.

– Мы уходим, Кейл! – крикнул Рам Джас, стремительно спрыгивая с помоста.

Перед Гленвудом неожиданно возникла каресианская женщина, которая замахнулась на него железным держателем для факела. Удар пришелся Гленвуду в висок, он упал, и перед глазами у него все потемнело. Его накрыло волной острой боли, и он потерял сознание.

«Все хорошо, милый Кейл, пусть разум твой успокоится… наше время еще придет», – тихо нашептывал ему чарующий голос.

Когда-то давно он жил в Темных Глубинах, далеко к юго-востоку отсюда, за безмолвными землями. Там были покой и безвременье, и ранние годы его проходили в играх и проказах. Нанон точно не помнил, сколько ему лет, но мог поднять из глубин разума воспоминания за последние двенадцать веков. Первые два века прошли в Темных Глубинах среди его народа. Следующие пять – в поселении Сердца, где он изучал мастерство доккальфаров. Он стал Тиром – воином – и научился менять форму. Он спаривался с супругой, растил детей, сражался в битвах, войнах и поединках. Он научился быть осторожным и расчетливым. Он выжил. Нанон был одним из самых старых из ныне живущих доккальфаров и воспринимал мир рекой бесконечных сражений. В нем шла Долгая Война, а он был ее солдатом.

Последние несколько веков он провел среди людей. Он прошел теми дорогами, которые они считали важными, и научился действовать так же, как они. Люди нравились ему, нравилась и их короткая жизнь, наполненная страстями: глупые, увлекающиеся существа, они были способны на героические поступки и в целом казались ему удивительными. Они научили его шутить, а ведь сама концепция юмора была почти незнакома доккальфарам.

Он улыбнулся своим мыслям и вернулся в реальность. Они сражались уже несколько недель. Нанон уже сбился со счета, сколько дней он провел без отдыха и скольких друзей убили на его глазах. Его помощник, Тир Диус Дневное Небо, позаботился о том, чтобы доккальфары Фелла пришли им на подмогу, и потому, несмотря на все потери, в отряде Нанона в настоящее время было не меньше пятидесяти воинов.

Стояло раннее утро, и Псы Каресии не шли на новый штурм вот уже несколько часов. Но древний Тир еще не отдыхал: он позволил своим соратникам спокойно медитировать, а сам остался на страже, устроив наблюдательный пункт на ветвях высокого дерева.

У них имелось двойное преимущество. Во-первых, пока они оставались в Фелле, Псы не могли напасть на них целой армией. Во-вторых, людям необходимо спать, а доккальфарам – нет. Несколько часов тихой медитации каждые несколько дней – и обитатели леса чувствовали себя вполне отдохнувшими, и это преимущество делало их более стойкими и эффективными, чем можно было подумать, исходя из их скромного числа.

Свежие стрелы и черную бородавку поставляли к ним каждый день, и люди еще не пересекли границу, обозначенную Наноном. Сухой ствол первого Темного Отпрыска, которого они убили, все так же возвышался над полем боя неподалеку от их засады. Под ним в тлеющем пепле деревьев Фелла грудами лежали тела мертвых Псов. Еще больше их в панике отступило или сгорело от огненных снарядов своей же армии. Больше они не обстреливали лес – похоже, даже погонщики Псов поняли, что негоже закидывать собственных воинов пылающими валунами. Нанон молча оплакивал потерю стольких древних деревьев из-за первых обстрелов, но упрямо отказывался позволить им сжечь весь лес.

– Оборотень! – послышался голос Тира, скрывающегося в темноте под деревом.

– Я занят.

– Витар Лот просит тебя присутствовать на собрании в поселении, – произнес голос.

Нанон нахмурился, взгляд его темных глаз оторвался от деревьев и устремился на более молодого обитателя леса.

– Повторю слова моего друга-кирина – какого рожна им от меня надо? – возмутился Нанон, копируя Рам Джаса.

Доккальфара смутило незнакомое ругательство, но тон он понял хорошо.