Боевой устав эльфа - Олег Никитин

– Подноси по одной, – скомандовал Федор. – Да угомоните этого жадного труса! Надо привязать его к доске, рунами к спине. Веревку тоже не забывайте. Вдруг парень не сумеет вернуться сам. Мы должны будем его вытащить. Бессмысленные жертвы нам ни к чему!

Он пристроил первую хухум поверх костяного круга на ковре, стараясь не касаться бронзового черепа. Затем взял вторую змею за хвост и аккуратно просунул его первой в пасть. По счастью, твари вели себя смирно. Вучаддарр подавал боссу змей. Первый ветеран ловил их, второй усмирял тувлюха – дело спорилось. Разве что пышные перья и оборки национального костюма несколько мешали процессу.

Наконец все восемь змей разместились на основании из костей. Круг был замкнут. Апатичные твари едва цеплялись за опору, и каждую минуту могли шлепнуться. Федор поманил Вучаддарра, вручил ему одну из колдовских погремушек, другую взял сам. Проклиная вполголоса громоздкий наряд, начал приплясывать, звонко потряхивая косточками. Ветераны смотрели на его ужимки без смешков, с огромным уважением, а стреноженный тувлюх – со страхом. Рот ему пришлось заткнуть кляпом из шторы.

Вучаддарр живо присоединился и завел колдовской наговор. Подхватил его и Федор. Незнакомые слова будто сами собой прыгали на язык, от них становилось весело. Хотелось трясти погремушкой и топать ногами изо всех сил. Премьер не стал сдерживаться. Вскоре они с будущим министром скакали и завывали как настоящие колдуны.

Змеи оживились. Хоть рты у них и были заняты, но послышалось ритмичное шипение. Красно-черный ворс ковра внутри змеиного кольца начал исчезать. На его месте возникла гладкая поверхность, напоминающая воду, покрытую радужной пленкой. Словно колодец, в который выплеснули стакан бензина. Только расположен он был, вопреки законам природы, горизонтально. И, вопреки тем же законам, в нем плавала бронзовая сфера – череп Люсьена. Сам боевой гомункулус болтался под ней, будто наживка под поплавком. Одежда на нем сопрела, и через радужную поверхность было видно, как он слабо шевелит конечностями. Но никаких действий Люсьен пока не предпринимал.

– Сейчас как вылезет! – малодушно пробормотал кто-то из ветеранов. Седины в его шевелюре явно добавилось.

Федор геройски подскочил к кругу Номмо и погремушкой толкнул гомункулуса вглубь. Тот начал тонуть, сначала медленно, но затем все быстрее. Наконец он полностью растворился во мгле.

– Твоя очередь, храбрец! – провозгласил Премьер, обращаясь к помертвевшему от ужаса тувлюху. – Держи погремушку, она лучше любого оружия. Там осмотришься, да запоминай что к чему и как там вообще обстановка, понял? Долго не надо, поглядел только и обратно. Потом проведешь этой штукой круг, будто рисуешь его в воздухе – и тут же вернешься сам собой! Или веревку дергай, если погремушку выронишь, мы тебя вытянем. Сто быров твои будут! Понял?

Тувлюх механически закивал. Федор вынул у него из зубов кляп, и парень тотчас завопил, будто его резали живьем.

– Не хочу, я передумал! Я слишком молод!

– А мы тут дряхлые старики что ли? – хмуро оборвал его Премьер.

– Нет, вы очень-очень молоды!

– Так ты нас сопляками считаешь?

Седовласые воины капитана Перье уставились на тувлюха с презрением. Тот не нашел, что ответить и смущенно примолк.

– Макайте его, ребята, – скомандовал Стволов, пока тувлюх не опомнился. – Да не выпустите веревку, он должен вернуться назад. Мы впишем его имя в учебники истории!

– Господин Премьер, храбреца зовут Онибабо, – напомнил Вучаддарр.

– Счастливого пути, Онибабо! – воскликнул Федор, когда ветераны подтащили привязанного к рунной доске орущего тувлюха и швырнули его в круг Номмо.

Онибабо сразу ушел в глубину. Полетели брызги. Премьер ловко увернулся от них, а одному из гоблинов не повезло. Брызги попали ему на лицо. Тот сперва закричал от неожиданности, но быстро заткнулся.

– Теплые, – сообщил он, размазывая волшебную влагу по щекам. – И пахнут рекой.

– Мы здесь не затем, чтоб нюхать, – осадил его Федор. – Стравливайте…

Веревка постепенно разматывалась. От тувлюха пока не было никаких знаков – ни кровавых пузырей, ни резких рывков. Похоже, все шло хорошо. Федор стянул с лица осточертевшую маску, отер со лба пот и уселся на краешек постамента скульптурной группы, рядом с собственным деревянным изображением. Вучаддарр встал рядом.

– А раньше времени круг не закроется? – спросил его Стволов.

– Нет. Будет существовать, пока мы не сотворим вторую часть заклинания. Хотя, если одну змею перерубить…

– Ну, этот способ мне известен. Эй, воины, много там еще веревки осталось?

– Локтей пятьдесят, – сообщил один из гоблинов, и тут же его морда расплылась в улыбке. – Кажется, разведчик достиг дна!

Веревка и впрямь ослабла. Федор встал, чтоб подойти ближе, но в этот момент ветераны напряглись, а потом испуганно заголосили.

– Тянет! Кто-то тянет! – орал один.

– Нет, лезет! По веревке кто-то лезет! – вопил второй. – Очень тяжелый, не Онибабо!

«Это Люсьен, – сообразил Стволов. – Возвращается, чтоб отомстить за унижение».

– Бросайте веревку! – закричал он.

Приказ запоздал. Веревка лопнула, из змеиного круга вылетел только короткий, локтей в десять обрывок. На конце он был опален.

– Наср! – в голос прокомментировали упавшие ветераны.

– Вучаддарр, запевай закрывающее заклятье, – сказал Федор, вглядываясь в темные глубины колдовского омута. Никакого движения там пока не было, но вдруг это всего лишь затишье перед бурей? – Скорее, мужик. Если Онибабо жив и не обезумел, он и так вернется на своей доске. Только-то и надо – погремушкой покрутить!

Повторять не пришлось. Будущий министр начал так резво приплясывать и громко петь, что задребезжало стекло у террариума. Федор не отставал. Вместо погремушки он колотил кулаком по снятой маске.

Повинуясь колдовству, змеи раскрыли рты. Хвосты «личинок дракона» освободились, а вместе с тем пропал и колодец в Подтеменье. Хухум дружно осыпались на пол.

– Облом, – вынужден был признать Премьер, когда опасность, а вместе с ней и возможность поживиться в Подтеменье миновала. – Собирайте змей, парни, несите их на кухню. Чиновникам-таха сегодня крупно повезло.

Ветераны приуныли. Пусть и стал Даггош государством, свободным от национальных предрассудков, но змеи хухум по-прежнему считались у гоблинов-киафу священными.

Федор добавил в сердцах несколько «молитв русским богам». Один из гоблинов шепотом вторил Премьеру, запоминая незнакомые слова. Особенно хорошо у него получались глаголы. Второй низко кланялся копью Либубу, будто именно эта дурацкая палка спасла его от ужасной гибели.

И только Вучаддарр был абсолютно спокоен. Кремень, а не гоблин. Все-таки бывший Президент, хоть и служил в Даггоше кровавым тираном, толк в кадрах знал!