Гражданка Иванова, вас ожидает дракон - Татьяна Абалова

— Не смейся! Лютик — символ рода Хариим. Он везде, — нэн ткнула пальцем в потолок и насладилась зрелищем: Вася открыла рот, настолько был прекрасен вырезанный из камня лютик-розетка, служащий основой для люстры. — Наш милорд поддерживает древние традиции, и когда при ремонте замка ему предложили сменить деревянные панели, он отказался, поскольку на них сохранилась тончайшая резьба — венец из лютиков.

Василиса мазнула взглядом по панелям, где по багету шла самая настоящая кружевная вязь — сплетение изящных веточек и распустившегося лютика.

— В этом шкафу нижнее белье. Убедись, что прачки не перепутали вещи милордов.

— На них тоже вышиты лютики и единороги? — Вася провела пальцем по шелковому цветку, крохотному, но хорошо заметному на тончайшем белье. — Вещи милордов хранятся вперемешку?

— Нет, это не допустимо. Поэтому и предупреждаю. У лорда Индиса есть свои шкафы.

Посплетничать о хозяине замка и его гостях удалось только во время ужина. Прислуге накрыли в помещении, примыкающем к кухне — длинном и плохо освещенном, поскольку окна находились под самым потолком. Правда, почти тут же зажгли лампы, и Василиса с удовольствием убедилась, что непривычных для нее блюд нет. Есть очень хотелось, и она в любом случае отважилась бы испробовать все предложенное, лишь бы не лечь спать с пустым желудком. В последний раз ей удалось перекусить лишь на постоялом дворе.

Пока во главе стола сидела чопорная нэн Хосефина, в комнате хранилось молчание, но стоило ей уйти, как атмосфера разрядилась. Послышались разговоры и смешки. Даже ложки принялись стучать громче.

— Новенькая! Эй, Гражданка! А можно я тоже буду называть тебя Ги? — лакей, что стоял в дверях во время прибытия Василисы в замок, кинул в нее скатанный кусочек хлеба. Тот плюхнулся в жаркое, и Вася прекратила есть.

— Что позволено Юпитеру не позволено быку, — Василиса отложила вилку.

— Да ладно, не обижайся! Сам не ожидал, что попаду в тарелку, — вряд ли парень с лицом хорька понял, что произнесла Вася, но хорошо хоть поспешил оправдаться. — Просто ты сидела с таким мрачным видом…

— Ну, теперь она определенно выглядит веселее, — хмыкнув, заметила соседка по столу — та самая, что шепнула фривольную шутку об отсутствии желающих польститься на панталоны нэн Хосефины. — Меня зовут Марисоль или просто Мари, — чуть наклонившись сообщила она. — Не слушай Тьяго, он тот еще завистник.

— Чему здесь завидовать?

— На тебя положил глаз лорд Индис, и теперь Тьяго не смеет даже подступиться к тебе. А еще ты красивая. Кожа белая, лицо светится, особенно когда улыбаешься. И волосы как у эльфов, только у них они шелковые и совсем прямые, как льющаяся вода.

— А лорд Индис — эльф? — заподозрила Василиса и попала в яблочко. — Эльф?! Вот здорово! Никогда прежде не видела ушастый народ!

— Тише! Для них оскорбительно услышать о себе такое. Хотя да, уши у них выдающиеся во всех отношениях! — Мари покраснела от потуг не рассмеяться. — И очень чувствительные. Стоит женщине подуть туда, и эльф уносится в небеса.

— Откуда такие сведения? Ты сама, что ли, дула?

— Нет, что ты. Где эльфы и где я! — Мари сдвинула вьющуюся прядь волос и обнажила небольшой, но круто загнутый рог. — На девушку с Ахтыбарана ни один господин не посмотрит. Мы признанные слуги. Вон даже Тьяго брезгует меня под руку взять, когда мы по праздникам всей гурьбой ходим в парк развлечений, что уж говорить об эльфах — самых красивых мужчинах во всех Тридевятых мирах?

— А с чего ты решила, что лорд Индис положил на меня глаз?

— Разве не заметила, как он на тебя смотрел? А уж то, что принц впервые спустился на кухню и вовсе удивительно! Только будь с ним поосторожней: замуж все равно не возьмет, а хорошее место потеряешь.

— Я вовсе не собираюсь с ним любезничать. Мне бы осмотреться да деньжат накопить, чтобы выкупить себя.

— А зачем тебе свобода?

— Как зачем?! Хочу самой себе быть хозяйкой.

— Фи! Видела я эту свободу. Семья из десяти ахтыбаранов, вещи носишь после трех старших сестер, круглые сутки приглядываешь за младшими и ешь от силы два раза в день. Нет, здесь намного лучше. Нас кормят и одевают, по праздникам дают бесплатный билет в парк развлечений. А там уж кто куда: кому на качели, кому кости охота в казино бросить, а некоторым так и вовсе в «Улыбку русалки» наведаться… Ну, ты понимаешь… — Мари многозначительно подвигала бровями. — Туда обычно только мужчины ходят.

— Бордель?

— Тшшш… О таких вещах громко не говорят, — Мари вытерла руки о край скатерти, и Василису затошнило. При всем при том, что простыни милорда хрустели от чистоты, о скатерть, судя по пятнам, вытирались не меньше недели.

«Неужели так трудно простирнуть лишний раз или завести салфетки?»

— А после ужина вы чем занимаетесь? Вас отпускают в город? Хотя бы просто погулять?

Мари посмотрела на подругу как на умалишенную.

— А кто работать за тебя будет?

— Но день вроде кончился? — Вася обернулась на окно, за которым сгущались сумерки.

— Мы работаем до первой луны.

— А подъем?

— С рассветом.

— Нет, точно нужно деньги копить, — Вася была настроена решительно. Из прекрасного далека ей улыбнулась Роза Люксембург.

— А сколько за тебя заплатили? — Мари махнула рукой ждущей ее у дверей служанке, мол, погоди, дай завершить разговор. Та нахмурилась и осуждающе покачала головой.

— Две тысячи драков.

— Ха! — вырвалось у Марисоль. — Да тебе и полвека не хватит, чтобы заработать такие деньжищи. А я уж испугалась! Ну все, Ноа, иду-иду! — служанка с грохотом отодвинула стул и направилась к ждущей ее «сотруднице». Вася только отмерла, осознав, как много за нее заплатили, когда Мари вдруг вернулась. — Мой совет: попробуй выкачать деньги из лорда Индиса. Просто так ему не отдавайся, — и добавила, скептически оглядывая фигуру подруги: — Хотя кто тебя будет спрашивать?

* * *

Василиса сортировала постельное белье, когда в соседней комнате зажегся свет — его яркая полоска выявила вторую дверь, о существовании которой Вася не догадывалась. Ее больше занимали подсчеты белья и сожаление, что в этом мире записи все еще ведутся в большой канцелярской книге, а не на компьютере.

«На тебе книгу, на карандаш! Потом, как проверю, перепишем начисто!» — напутствовала ее нэн Хосефина.

С непривычки Василиса все время сбивалась и уже подумывала о том, чтобы вытащить из шкафа все простыни и пересчитать их по одной, но мужские голоса, наполнившие соседнее помещение, прервали занятие.

— Ты где пропадал? Я уже собирался отправиться на поиски!

«Их Высочество эльф», — догадалась по голосу Вася и замерла, будто мышь, услышавшая крадущегося кота.