Чеченская рапсодия - Юрий Иванов-Милюхин

Не заметив ничего настораживающего, Панкрат хотел было уже снова ложиться в постель, когда его внимание привлекло странное поведение собак. Стая собралась вокруг чего-то темного, лежащего на земле, и с глухим урчанием терзала это что-то на куски. Он присмотрелся и различил ободранную баранью тушу. Откуда она взялась, было непонятно. Может, ее специально перекинули через ворота, чтобы отвлечь овчарок от нужного места? Понаблюдав некоторое время за животными, хорунжий протянул руку к ружью, стоящему у стены, и приспособил ствол на подоконник. Он снова повел взглядом, затуманенным остатками сна, по сторонам и вдруг заметил, как на противоположном конце двора через забор будто перелетают крупные птицы с большими черными крыльями.

— Ты чего вскочил? Или сон растерял? — послышался вялый голос Аленушки.

— Спи, я сейчас, — бросил через спину Панкрат.

— Пойдешь назад, подоткни одеяло под Сашеньку, он его вечно на пол сбрасывает.

— Подоткну, не забуду.

— И мальца в зыбке проверь, намочи ему в молоке хлебный мякиш в тряпочке, пускай пососет, — потянулась Аленушка. — С мялкой Павлушка крепче спит.

— Пускай спит…

Между тем птицы быстро приближались к столбам, на которых возвышался курень, и скоро стало ясно, что это люди в черкесках.

Панкрат оглянулся на жену и сдавленно прошипел:

— Аленушка, буди батяку с Захаркой. У нас снова незваные гости объявились.

Жена тихо вскрикнула, разом поднялась с постели и зашлепала голыми пятками в горницу, где тут же возникла торопливая, но очень тихая возня. Через мгновение мужчины заняли места возле окон, женщины подперли входную дверь колами и приготовились перезаряжать ружья. В ухо Панкрата дохнуло теплом, кожу кольнули жесткие волоски от усов, он понял, что рядом отец:

— Абреки? — шепотом спросил Дарган. — Сколько их числом?

— Не считал, они до сих пор через забор перемахивают, — так же негромко отозвался хорунжий. — Кажись, снова кровники наведались, неймется Мусе раньше времени пулю схлопотать.

— Словить бы его да на Петрашку обменять, — помечтал было сотник, но сам же и забраковал свою придумку. — Не так. Мусу этого в распыл надо на месте пустить, а на обмен оставить с пяток абреков из его банды.

— Тут, батяка, не до торгов, — ловя на прицел вертлявую фигуру, возникшую под самой стеной хаты, успел обмолвиться старший сын и покрепче прижал приклад к плечу. — Пора разбойникам напомнить, что врасплох нас не застанешь. Отцу и сыну…

Громкий выстрел разбудил ночную станицу и ее окрестности, отозвался эхом на просторных лугах. В глубине куреня закричали дети и быстро затихли, будто понимая всю важность момента. Фигуры под стеной юркнули за столбы и затаились, выжидая удобный случай. Вдруг с противоположной стороны просторного куреня донесся звон разбитого стекла, гортанный голос прорезал домашний полусонный уют, вмялся в кирпичи русской печки, стоящей в ближнем углу горницы. Таким неожиданным и инородным он показался в казачьем доме, что хорунжй невольно оглянулся назад:

— Там Захарка, — крикнул Панкрат отцу. — Батяка, выручай его, а я тут…

— В той спальне Маланья, тетка твоя, а не Захарка, — всхрапнул Дарган и одним прыжком домахнул до двери. — Упустил момент, старый я бирючина. Отцу и сыну…

У окна в горнице замерла Софьюшка, она снова была готова ко всему, в одной руке сжимая пистолет, а в другой — шпагу с серебряной рукояткой. В свете месяца в проеме рамы отпечатался ее медальный профиль, рядом с ней вертелись дочери Аннушка с Марией. Видимо, запереть их в спальне матери не удалось. В переднем углу мерцали лампадки, зажженные перед темными ликами на старообрядческих иконах.

— Дарган, кажется, абреки проникли в хату, — быстро сказала Софьюшка, когда супруг пробегал мимо. — Будь острожным, не суйся в пекло сгоряча.

Подскочив к двери, сотник ударил по ней ногой, а сам быстро спрятался за стенку. В темноте молнией сверкнула сабля, конец ее стесал с косяка кусок щепы. Не давая невидимому противнику возможности взмахнуть клинком еще раз, Дарган придавил лезвие голой пяткой к полу, сунул вперед армейское ружье со штыком, ворвался в комнату и едва не опрокинулся на пол сам. Ружье потянуло вниз, с конца длинного треугольного штыря пытался сдернуть голову в лохматой папахе бандит, стоявший за дверью. Острие вошло ему в глаз и выперлось через затылок.

Дарган кулаком помог абреку избавиться от штыка, поводил дулом по помещению. Увидев, что в разбитое окно спешит прошмыгнуть очередной разбойник, он не мешкая нажал на курок, отбросил ружье в сторону, выхватил из ножен шашку и приготовился срубить любого, кто осмелится показаться на подоконнике. Но было уже поздно, из глубины спальни на него набросились сразу несколько человек, воздух осветился тучами искр от скрестившихся над головами булатных клинков. Дарган то стлался по полу, то извивался водяной змеей, то рвался на врага разъяренным барсом, он словно забыл про возраст, ощутив, что судьба всего рода Даргановых теперь находится полностью в его руках. Краем уха он слышал, что в других комнатах тоже идет бой, выстрелы там затихли, звенели только стальные клинки, закаленные особым способом. Не слышно стало ни женских визгов с детскими вскриками, ни мужских яростных восклицаний, только прошибающий насквозь душу нескончаемый звон. Вскоре и он затих, превратился в редкие тупые удары то ли по дереву, то по чему-то мягкому, похожему на арбузы или на тыквы.

Абреки отскочили от Даргана, собрались уже метнуться в горницу, и вдруг оттуда донесся резкий возглас:

— Говори, где спрятаны сокровища, иначе на куски разрублю.

Дарган похолодел, сразу поняв причину появления в хате разбойников. Значит, Муса сумел умастить немирных чеченцев, пообещав им золотые горы, сам же спрятался за их спинами, заодно решив чужими руками исполнить обет кровной мести. Скорее всего, самого главаря среди бандитов не было — скакать на одной ноге было бы несподручно, но свою долю он бы все равно получил, если бы налетчики отыскали драгоценности, припрятанные в хате. Значит, не зря вчера вечером станичники предупредили своего сотника о возможной вылазке абреков.

— Нет у нас никаких сокровищ, — последовал ответ Софьюшки, и по голосу жены Дарган определил, что она держалась молодцом. — А если бы и были, то не вам ими распоряжаться.

— Женщина, твои слова могут стать последними, — взревел взбешенный разбойник, видимо, главарь банды. — Показывай место, где лежит бриллиант французского короля.

— Надо же! Неужели вы в бриллиантах разбираетесь?

— Я тебя на шашлык разделаю, поганая свинья…

— Иди ближе, трусливый шакал, я покажу тебе, как это делается!

Снова звон крепкой стали заполнил горницу, он то поднимался к потолку, то у самого пола рассыпался на серебряные монеты. Из комнаты, в которой оставался Панкрат, донесся звук выстрела, там шло настоящее сражение. Дарган перевел дыхание, поняв, что все члены семьи живы. И тут же в голове у него мелькнула мысль, что в пылу боя он не успел приметить, где пристроился Захарка. Не видно было нигде и Маланьи. Средний сын должен был находиться в этой спальне, помогая своей тетке. Она жила здесь, до сих пор не сподобившись выйти замуж.