До последнего - Дэвид Бальдаччи

Прежде чем ответить, Бейтс тоже немного помолчал.

— Исчез. Как говорят, пропал с концами.

Веб напрягся.

— Как же так? Он ведь совсем еще ребенок.

— А я и не говорю, что он сам от нас ушел.

— У тебя есть о нем хоть какие-нибудь сведения?

— Его полное имя Кевин Вестбрук. Возраст — десять лет. Здесь обитают кое-какие его родственники, но они не из нашего штата. У него также есть старший брат. Уличная кличка Большой Тэ. «Тэ» — это как раз то, о чем ты подумал, — то есть он здесь всех трахает. Главарь уличной банды, здоровенный, как дуб, и умный, как выпускник Гарвардского университета. Торгует наркотиками, но нам пока не удалось накопать достаточно улик, чтобы упрятать его за решетку. Этот квартал, что называется, его земля.

Веб осторожно согнул и разогнул пальцы на раненой руке. Пластырь не отклеился и плотно прилегал к ране. Вебу стало стыдно, что он вспомнил о такой ничтожной царапине.

— Не странно ли, что Кевин, брат главаря здешних бандитов, оказался так близко от объекта, когда мы готовились его атаковать? — Как только Веб заговорил о мальчике, его состояние резко ухудшилось, душа словно переместилась куда-то в горло, как бы желая покинуть его тело, у него даже появилось ощущение, что он сию минуту грохнется в обморок. Веб подумал, что ему срочно следует обратиться к врачу — или, возможно, экзорцисту.

— Мы установили, — продолжал Бейтс, — что он живет неподалеку от этого места. Нам удалось выяснить, что жить с родственниками ему не особенно нравится. Возможно, именно по этой причине он и шляется по улицам.

— А этот его здоровяк братец тоже исчез? — спросил Веб, после того как овладевшее им полуобморочное состояние прошло.

— Нельзя сказать, чтобы он постоянно проживал по одному и тому же адресу. Когда человек занимается наркобизнесом, ему часто приходится менять лежки. Как я тебе говорил, у нас нет свидетельств, которые позволили бы нам отдать его под суд, но мы его уже ищем. — Бейтс посмотрел на Веба и сказал: — Что-то ты неважно выглядишь. Может, закончим на этом?

Веб помахал в воздухе рукой, отметая это предложение.

— Как случилось, что наши люди потеряли парня?

— Пока неясно. — Бейтс переключился на другую тему. — Возможно, мы получим дополнительные сведения по делу, когда обойдем все соседние дома. Должен же был кто-то из местных видеть, как завозилось оружие и как оборудовались пулеметные гнезда. Даже для этого квартала такого рода приготовления — нечто из ряда вон выходящее.

— Ты и вправду думаешь, что кто-то из здешних жителей будет с тобой разговаривать?

— Но попытаться-то не мешает, верно? К тому же нам нужен всего один разговорчивый свидетель и пара наблюдательных глаз.

Мужчины снова замолчали. Наконец Бейтс поднял на Веба глаза. Выражение лица у него при этом было непроницаемое.

— Скажи, Веб, что в действительности здесь произошло?

— Уточни, что ты имеешь в виду. Тебя интересует, почему не удалась идеальная операция, имеющая кодовое обозначение «семь к семи»?

— Именно это я и хочу выяснить.

Веб посмотрел на то место во дворе, где он рухнул на асфальт.

— Я вышел из аллеи позже всех. Каждое движение давалось мне с огромным трудом. Я даже подумал, что у меня случился инсульт. Ну так вот — как только я вошел во двор, так сразу же и грохнулся. Это было до того, как началась стрельба. Не знаю, почему все так произошло. — Сказав это, Веб на мгновение отключился — как телевизор, у которого вдруг забарахлило питание, — но сразу же пришел в себя. — Все это продолжалось секунду, не более. За какую-то секунду все было кончено. Но это была худшая секунда в моей жизни.

Он посмотрел на Бейтса, пытаясь определить его реакцию. Глаза у Бейтса сузились. Этот внимательный взгляд прищуренных глаз сообщил Вебу все, что он хотел знать.

— Не напрягайся так, Пирс. Я и сам не верю, что со мной такое могло случиться, — сказал Веб.

Бейтс продолжал хранить молчание. Поскольку оно стало затягиваться, Веб решил затронуть тему, которой собирался коснуться в конце разговора.

— Где флаг? — осведомился он.

Бейтс посмотрел на него с удивлением.

— Я имею в виду флаг ПОЗ. Мне нужно отвезти его в Куантико.

Этот флаг при выполнении каждой операции носил при себе старший группы. После завершения операции он должен был сдать его командиру ПОЗ. Поскольку из всей группы в живых остался один только Веб, ему и предстояло взять эту миссию на себя.

— Пойдем со мной, — сказал Бейтс.

В аллее стоял принадлежавший ФБР фургон. Бейтс приоткрыл заднюю дверь, сунул в образовавшуюся щель руку и, вынув сложенный по-военному флаг, передал его Вебу.

Веб некоторое время держал флаг обеими руками, внимательно его рассматривая. Все детали ночной бойни снова ожили в его памяти.

— В нем теперь несколько дырок, — заметил Бейтс.

— Как и у нас в душе, — сказал Веб.

На следующий день Веб поехал в Куантико, в штаб-квартиру ПОЗ. Он проехал по 4-му шоссе Корпуса морской пехоты мимо похожего на университет здания академии, которая была родным домом и для ФБР, и для ДЕА. В этом здании Веб провел 13 насыщенных учебных недель, готовясь получить профессию агента ФБР. Ему платили крохотную стипендию, а жил он в общежитии с общей ванной комнатой, куда надо было приходить с собственным полотенцем. Но Вебу все равно здесь очень нравилось, и каждую свободную минуту он посвящал учебе, надеясь в один прекрасный день стать хорошим агентом, а если повезет, то и лучшим, потому что ему казалось, что он был просто создан для этой работы.

Веб вышел из академии свежеиспеченным агентом, которому было позволено носить при себе револьвер «смит-и-вессон» 357-го калибра. Чтобы спустить курок этого револьвера, требовалось приложить усилие как минимум в девять фунтов, поэтому инцидентов, когда кто-нибудь случайно стрелял себе из этого оружия в ногу, почти не было. В нынешние времена выпускники получают полуавтоматические пистолеты системы «глок» 40-го калибра, с магазином, вмещающим 14 патронов, и с куда более легким спуском. Веб, однако, до сих пор поминал добрым словом свой старый «смит-и-вессон» с коротеньким, в три дюйма, стволом. Современнее и новее вовсе не обязательно значит лучше.

Следующие шесть лет после академии он упорно работал, чтобы стать высокопрофессиональным «специальным» агентом ФБР. Он изучил горы всевозможных инструкций, которые должен был знать каждый агент ФБР, искал улики, учился работать с информаторами, участвовал в задержаниях, выезжал на вызовы, днем и ночью вел слежку, занимался перехватом телефонных разговоров и радиосообщений, заводил дела и арестовывал по ним людей, которым за решеткой было самое место. Вскоре он уже мог за каких-нибудь пять минут набросать план операции, управляя при этом идущим на скорости сто десять миль в час автомобилем Бюро, или «букаром», как его называли, и одновременно вставляя патроны в барабан своего револьвера. Он научился искусству ведения допроса, разыгрывая перед подозреваемым простака, а потом неожиданно нанося ему разящий удар и заставляя его сгибаться под тяжестью улик. Кроме того, он научился давать показания в суде — так, чтобы его не сумели сбить с толку адвокаты другой стороны, стремившиеся закопать истину вместо того, чтобы ее обнаружить.