Время новой погоды - Шон Мерфи

– С этими ребятами, – продолжал Стоунфеллоу, – нам не придется беспокоиться о последствиях контузий и о психических травмах в результате боевых действий: все это у них и так уже есть!

Но когда новый ГИД заговорил о планах, разрабатываемых для тех, кому настал срок уходить на пенсию, Полли навострила уши.

– Что касается пожилых – что ж, раз запасы времени быстро истощаются, как можем мы оправдать столь интенсивное его потребление гражданами, которые просто сидят и ничего не делают, вместо того чтобы быть продуктивными членами общества? Так что мы решили предоставить им фантастическую возможность. Легко устроить так, что их запасы времени будут сокращены постепенно, в течение какого-то периода, скажем, нескольких месяцев, чтобы они сумели завершить свои дела; таким образом, они смогут высвободить огромные запасы времени для его использования более молодыми, более продуктивными гражданами. Или же они могут поступить на работу – в качестве постоянно живущих в доме «помощников» – к работающим гражданам, особенно к членам правительства, и помогать им в осуществлении домашних обязанностей. Мы называем эту программу «Двусторонним договором о протезоносных слугах».

Слова ГИДа вдруг выкристаллизовались в мозгу Полли. А как же ЕЕ пожилые ученики? А что будет с ЕЕ друзьями и клиентами?

– Обожемой! – произнесла она вслух, хотя услышать ее было некому. – Это заходит слишком далеко! Надо немедленно позвонить Хипу и Хапу. И Корсике. Прямо сейчас.

Хьюберт П. МакМиллан, главный помощник Бывшего Президента Спада Томпсона, чувствовал, что все это начинает ему смертельно надоедать. Под мостом было темно, мрачно и грязно. И вызывало очень явственные мурашки по коже, по правде говоря. То же самое следовало сказать и об остальных мостах, которые он обследовал по всей округе во время поисков, чем дальше, тем больше походивших на поиски иголки в стоге сена. «У меня предчувствие, что вы отыщете его под мостом» – таков был единственный ключ, который ему удалось вытянуть у Спада касательно местопребывания Биби Брауна, если не говорить о предположении бывшего шефа, что мост этот, скорее всего, находится где-то в радиусе нескольких сотен километров от Столицы. А средства, которыми Хьюберт должен был, по инструкции, выманить свою дичь из укрытия, казались прямо-таки абсурдными.

– Браун всегда любил сэндвичи с арахисовым маслом, – сообщил ему Спад. – Вы просто подойдите к мосту с большой корзиной сэндвичей и спросите… так, дайте подумать… Надо придумать какой-нибудь заковыристый вопрос, чтобы выманить его из укрытия, такой вопрос, на который только просвещенный человек вроде него самого может дать ответ. А что если вы попросите любого, кого обнаружите под мостом, забрать сэндвичи, не пользуясь руками? Когда кто-то даст вам убедительный ответ, вы поймете, что он и есть Биби Браун!

Каков должен быть «убедительный ответ», бывший шеф объяснить не смог. Пока что Хьюберт П. МакМиллан столкнулся с тем, что корзину с сэндвичами выбивали у него из рук ногой: такая тактика, хотя и оказавшаяся весьма эффективной со стороны шайки обитателей подмостья, применивших ее, все же не показалась ему слишком просвещенной, когда потом, убегая прочь по берегу мимо гниющих пирсов и заброшенных доков, он обдумывал происшедшее. Из другой шайки подмостных бродяг кто-то просто крикнул ему: «Поставь корзину, не то убьем!» – и это была не менее эффективная реакция, но, как подумалось Хьюберту, еще более далекая от просвещенности; и он снова бежал, на сей раз через покинутые химические заводы и минуя брошенные бензохранилища, заполонившие этот конкретный отрезок речного берега.

Вполне естественно, что Хьюберт испытывал немалое беспокойство, предпринимая свою следующую попытку.

– О Жители Подмостья! – крикнул он во тьму, царившую под мостом. Он использовал такой метод обращения как достойный и вполне пригодный для его задачи или – во всяком случае, он так надеялся – достаточно уважительный, чтобы отвести любые возможные попытки насилия. – О Жители Подмостья! – воззвал он в пещерную тьму и услышал эхо собственного голоса, возвращенного ему опорами моста. – Я принес сэндвичи с арахисовым маслом! Вы можете получить их, сколько захотите – если сумеете забрать их, не используя рук!

Ответа не последовало. Хьюберт вглядывался в черноту, ноздри его заполняли темные сырые запахи замусоренного речного берега. Он поправил галстук и опустил взгляд на свои ботинки, покрытые пылью и явно требующие, чтобы их хорошенько почистили. Хьюберт уже совсем было собрался отправиться назад, в свою комнату в мотеле, и выяснить, не сможет ли он поймать по телеку соревнования по лакроссу, когда совершенно беззвучно откуда-то сверху, из потайного места на ферме моста к нему спустилась веревка. К ее концу был прикреплен огромный рыболовный крючок. Крючок подцепил корзину за ручку, выдернул ее из пальцев Хьюберта, и она быстро поехала вверх, в сплетение мостовых конструкций у него над головой.

Умный ответ, решил Хьюберт. Умный, но вовсе не просвещенный. Что бы это ни означало.

«Во всяком случае, сам я сейчас просвещаюсь, получаю образование, – думал Хьюберт, торопясь с пустыми руками к шоссе, на этот раз, к его великому облегчению, никем не преследуемый. – Вот ведь как, я живу здесь, в Америке, где прожил всю жизнь, а не имею ни малейшего понятия о том, как много вокруг людей, вынужденных обитать под мостами».

Это был последний день Президента Спада Томпсона в Большом Доме, и хотя быстро приближалась полночь, он не мог заставить себя уйти. Лучи фар от машин, бегущих по Трансильвания-авеню, ползли по потолку Продолговатого кабинета, где он сидел в темноте, в отчаянии мечтая о напитке, более крепком, чем имбирное пиво, которое он меланхолично побалтывал сейчас в бокале. Спад провел ладонями по гладкой поверхности старого письменного стола, привычно уперся локтями в чуть заметные углубления на крышке, образовавшиеся за рекордные пять сроков его президентства… Будущее представлялось огромным, невообразимым, пугающим.

Наконец он опустил голову на руки – отдохнуть.

Бывшему Президенту Спаду Томпсону снимся сон. Во сне он увидел несколько крупных темных фигур, напоминавших огромных воронов или каких-то хищных птиц. Они кружили в воздухе высоко над куполами и монументами Столицы. Они кружили в восходящих потоках воздуха, почти не испытывая необходимости взмахивать крыльями. В то время как Бывший Президент наблюдал их полет, к ним присоединились другие птицы, потом еще и еще, скоро их были уже десятки, а затем и сотни. Спад все смотрел, а они начали снижаться. Они спускались все ниже и ниже огромными ленивыми кругами, неторопливые, уверенные в себе и в своем предназначении, словно стервятники, спускающиеся на пир, который не требует спешки, ибо добыча уже мертва.

Потом, когда птицы стали кружить еще ниже, Спад разглядел, кто они были на самом деле. Оказалось, это вовсе не птицы, скорее люди – мужчины в темных костюмах с широко распахнутыми пиджаками, чтобы, как крыльями, ловить ветер, время от времени лениво взмахивая полами. Их галстуки свисали прямо вниз, словно маятники, и каждый мужчина сжимал в зубах сигару, однако длина сигар была разной. Облачка дыма выходили у них изо ртов, а они все кружили и спускались, спускались, спускались, теперь двигаясь более энергично; глаза их горели от голода, и они один за другим садились среди столичных зданий, чтобы наброситься на еду.