Монтер путей господних - Ирина Сыромятникова

Конечно, существовали еще нетрадиционные способы получения информации, но Шорох не интересовался некромантией в принципе, а просматривать чохом память всех его жертв, надеясь нарваться на Мастера, я был сейчас не в состоянии (да и не факт, что нужный специалист был монстру по зубам). Однако именно чудище проклятое навело меня на ценную мысль.

Я ведь знаю, где хранится собрание древних книг, причем наверняка по нужной тематике. Мне срочно нужно было попасть домой. Где еще помогут черному магу, как не в Краухарде?

Старший координатор Аксель вломился в кабинет шефа департамента по делам практической магии без стука. Бывало, что при таком его появлении чиновников уносили с инфарктом.

— Где… этот?..

Сатал терпеливо ждал. Он ни на секунду не сомневался, что его коллега выучил имя молодого некроманта наизусть. Аксель понял причину паузы и немедленно взъерошился.

— Это исчадье семейства Тангоров! — прорычал он.

— Уехал по делам, — спокойно пожал плечами Сатал. — С моего разрешения и одобрения господина Ларкеса.

— Что?.. — Казалось, старого колдуна вот-вот хватит удар. — Как?..

Хозяин кабинета с интересом наблюдал, как лицо гостя приобретает багровый оттенок. (Как старик этого добивается? Задерживает дыхание?) Заметив, что привычного эффекта его вид не оказывает, Аксель насупился, а потом как ни в чем не бывало уселся в кресло для посетителей.

— Я уже не говорю о душевном расстройстве юноши. Действия наших оппонентов вы просчитываете? Что, если они не удовлетворятся достигнутым эффектом и продолжат преследовать жертву?

— Неплохо бы, но вряд ли они рискнут. — Сатал наклонился и выудил из нижнего ящика стола крутобокий фарфоровый чайник. — Зеленый чай?

Старик сокрушенно вздохнул:

— Давайте!

Видимо, какие-то выводы о своем собеседнике старый маг сделал, потому что перестал кривиться, хмуриться, и даже шевелюра на его голове легла как-то ровнее. Бывший координатор всегда подозревал, что архаичные ужимки Акселя не более чем личина, за которой прячется внимательный и гибкий ум. Старики часто кривляются: в прежние времена разумнее было скрывать свою силу, нежели выставлять ее напоказ.

Через пять минут чай был готов (для получения кипятка Саталу даже огонь не потребовался). Разговор пошел в более деловом тоне.

— Четверка агентов вела его до вокзала, попыток слежки не обнаружено.

— Мелко мыслишь! В Хо-Карге для того, чтобы армейский состав на перегоне столкнулся с экспрессом, саботажники подменили расписание поездов.

Сатал присвистнул.

— Подчиненные Зертака пользуются у сектантов успехом!

— Они-то как раз не пострадали, — отмахнулся Аксель. — Этих говнюков можно прикончить только прямым попаданием фаербола в голову. А вот во встречном поезде покалечились три сотни человек и половина — насмерть. Целители просто не смогли добраться туда вовремя.

— Пустыня! — понимающе кивнул Сатал.

— Зато у координатора Гремани проснулся талант инквизитора, — неожиданно развеселился старый колдун. — Откуда что взялось? Вытряс имена замешанных в деле всего за двое суток.

— Талант!

— Гений. А мы-то считали его гуманистом.

Черные маги понимающе переглянулись.

Сатал заглянул в опустевший чайник и нехотя вернулся к разговору:

— Нет, не полезут они к нему, решат, что в таком виде он им полезнее. Человек-диверсия!

Старый маг не удержался от недовольной мины:

— Скажи, ты так уверен в этом своем ученике?

— Поверь мне, из всех живущих он сойдет с ума последним. Экспериментально проверенный факт.

— Сам смотри, — сдался старик. — Я в некромантах плохо разбираюсь, странные они.

Маленький летний домик в окрестностях Финкауна на время превратился в подобие генерального штаба. Трое мужчин напряженно работали, принимая телефонограммы, снимая показания с амулетов, вычерчивая сложные многоцветные схемы и отыскивая новым данным место в старых чертежах. От того, что армейские грузовики вывозили на полигон отдела очистки емкости со взрывчаткой и боевые амулеты, снятые с ограды дома призрения, дел у Посвященных не убавлялось. Необходимо было отозвать группы поддержки, вывести из-под удара ценных агентов, уничтожить улики и ликвидировать свидетелей. Несколько сотен участвующих в операции сектантов должны пройти через сети надзора, как дым.

Но даже одержимые Искусники не способны работать сутками без перерыва, нужно было сделать паузу, выпить чаю, просто поговорить. Душевные переживания сильно отражаются на здоровье волшебников, ответственный за операцию в Финкауне почернел от беспокойства и выглядел не лучше мертвеца.

— Ни одна из поставленных целей не выполнена, — резюмировал он. — Что я скажу совету Ордена? Столько средств потрачено впустую!

— Будьте оптимистом, брат мой. В столице нашим тоже не удалось выполнить все задуманное, но группа при этом была потеряна целиком. Не самое лучшее решение.

— Брат Марнер…

— …помог нам узнать о новом оружии проклятых. Его жертва не была напрасна! Кстати, о результатах — все не так уж мрачно. Ведущий Круга, проваливший ритуал, обречен. Его смерть — дело пары недель, и она будет ОЧЕНЬ впечатляющей.

Я бросил в Финкауне и мотоцикл, и зомби: мне физически неприятно было обременять себя в дороге спутниками или багажом. Теперь изменения, вызванные неудачным ритуалом, становились заметны даже мне — моя личность словно бы растворялась в пространстве и времени. Терялось ощущение собственного «я», там, где клокотали свойственные черным чувства и эмоции, сейчас поселилась пустота, даже транслируемые Источником искажения приобретали несколько механический характер. Не станут ли в какой-то момент эти животные рефлексы моим единственным побудительным мотивом? Я начал забывать, кто такой и чего хочу.

Путь в Краухард занял два дня. Если подумать, точно так же мы с мамой уезжали из Финкауна почти двадцать лет назад. Была ли тогда угроза моей жизни столь же очевидна? Не является ли это в некотором роде замыканием круга, знаком судьбы?

Сумеречный Край приветствовал меня багряными листьями кустарников и выцветшей до белизны травой — инфернальное зрелище. Добавьте к этому слоистый туман с редкими каплями дождя, и становится понятно, почему белые у нас не живут. Я имею в виду, кроме Джо, конечно.

Меня встречали. Поскольку отправкой телеграммы я не озаботился, вероятно, о моем приезде семье сообщил шеф Харлик (вот он, слева на грузовичке — за мной следит, а мне без разницы). Джо так никуда и не переехал, только Эмми учиться отослал. Наверное, чувство ответственности замучило — где еще местные найдут такого хорошего учителя. Мама, избавившись от заботы о младшеньких, даже похорошела (а кто-то мне говорил, что дети — это праздник!). Я старался держаться как ни в чем не бывало, чтобы их не напугать. Здесь сохранять себя было проще — тени прошлого словно всколыхнули что-то внутри, заставив равнодушие отступить. В результате даже Харлик, поначалу подозрительно щурившийся, счел меня вполне вменяемым и отстал.