Полководцы Московского царства - Дмитрий Володихин

В 1449 году между Москвой и Литвой был заключен мирный договор. В нем была четко показана восточная граница земель, на которые распространяется власть великих князей литовских. Дальше этой границы Литве не суждено было продвинуться никогда. Наступательная энергия державы, в течение полутора веков наводившей ужас на монархов Восточной Европы, исчерпалась. Теперь ей с трудом хватало сил, чтобы обеспечить безопасность собственных границ.

Можайск играл тогда роль западного форпоста Москвы против Литвы.

Через полвека Московское государство сделалось намного сильнее. К Москве тяготели православные князья и города Литвы. К тому же неумение литовских государей оборонять южные рубежи от набегов татар заставляло их подданных во множестве склоняться к переходу под власть великих князей московских. По подсчетам современных историков, три из пяти набегов крымских татар на земли Литовской Руси оказывались успешными…

К большой войне требовался только повод. Литовско-польские монархи с тревогой смотрели на подчинение Москве Новгорода Великого и Твери, где в последние десятилетия литовское влияние было весьма сильным. В свою очередь, Иван III не видел оснований оставлять под властью западного соседа старинные русские земли и претендовал на возврат всей Литовской Руси. Чувствуя его силу, русские князья, подданные польско-литовского государя Казимира IV, начали один за другим переходить с семьями и войсками на сторону Москвы.

На границах московских и литовских владений в 1486 году начинается необъявленная война: набеги, ответные набеги, малые столкновения, почти большие сражения, борьба нервов… Многие полагали, что эта приграничная война будет тлеть еще долго. Но Иван III, внимательно следивший за ее ходом и как бы прощупывавший, какова обороноспособность противника, высчитал удобный момент для нанесения решающего удара. Владея Новгородом Великим, Тверью, избавившись от угрозы со стороны Большой орды и поставив себе под контроль Казань, государь московский чувствовал себя значительно увереннее в этом конфликте. Отец его не обладал и половиной тех сил, которыми располагал теперь Иван Васильевич.

Масштабные боевые действия начались в 1492 году, когда умер Казимир IV: государственный аппарат Великого княжества Литовского оказался в какой-то степени заторможен безвластием, а также борьбой аристократических группировок у трона. Отличный момент! С этого года отсчитывается долгая эра московско-литовских войн. Жесточайшая борьба Москвы и Литвы — один из главных политических процессов в истории всей Восточной Европы. Уже и Великое княжество Литовское влилось в Речь Посполитую (Польско-Литовское государство), уже и Московское государство превратилось в Российскую империю, а борьба все продолжалась и ожесточение не стихало. Отголоски этого вооруженного противостояния звучали даже в XX веке, и нет гарантий, что в XXI столетии оно не возобновится.

Первая московско-литовская война окончилась оглушительным поражением Литвы. Множество городов было занято московскими воеводами, притом в ряде случаев население само открывало им ворота, не оказывая ни малейшего сопротивления. «Кандидат в мастера спорта» очень быстро отправил «чемпиона» в нокаут.

Москва нанесла ряд ударов по нескольким направлениям. В числе наиболее удачных оказался поход из Твери на «Литовскую землю», вскоре продолженный походом на Вязьму. Возглавил войска Щеня. Под командованием у Даниила Васильевича в первом случае собралась армия, состоящая из четырех полков: Большого, Передового, Правой руки и Левой руки. Большинство воевод — тверичи боярского и княжеского происхождения. Под рукой у князя явно оказалось далеко не столь много сил, как в 1489-м, когда он покорял Вятку. Во втором походе он располагал уже пятью полками (еще и Сторожевым), но у каждого полка имелось всего по одному воеводе, а это верный признак того, что и в этом случае сил собралось не особенно много. Если бы полки были более многолюдными, Москва назначила бы по обычаю двух-трех воевод на каждый из них. Тылы Щене обеспечивает под Тверью князь Василий Иванович Косой-Патрикеев, но тактика, по всей видимости, — именно за Щеней.

Даниилу Васильевичу, несмотря на незначительный масштаб ратного контингента, зимой 1492/93 года удалось взять Вязьму[50]. Более того, как сообщают документы того времени, князь пленил и отвез в Москву тамошних князей и панов. Те перешли к Ивану III на службу, дав крестное целование и получив от него в пожалование собственные земли.

Лишь один из вяземских князей, а именно Михаил Дмитриевич, попал в заточение и умер в кандалах. Очевидно, он не хотел смириться с властью Москвы и оказал сопротивление. Ему, в отличие от остальных, было за что драться: князь носил почетный титул «королевского слуги», являлся богатым, притом привилегированным землевладельцем, считался в политических раскладах Великого княжества Литовского крупной фигурой. Следовательно, вяземская кампания не была исключительно мирной, Даниилу Васильевичу пришлось применить вооруженную силу, пусть и без больших боев — ни летописи, ни документы того времени их не упоминают. Скорее всего, полевое соединение Щени стремительно подошло к Вязьме, не дав старшему из тамошних князей собрать серьезные силы для противодействия. И, быть может, Михаил Дмитриевич попытался дать отпор с небольшим отрядом — кто был под рукой, — ожидая помощи из глубины Великого княжества Литовского. Но помощь не пришла, а прочие вязьмичи, в том числе и остальные члены княжеского рода, не испытали желания всерьез биться с московским войском, неожиданно появившимся у стен города. Быстрота и решительность действий московского полководца решили все дело.

Между тем взятие Вязьмы — очень серьезный стратегический успех. Вяземское удельное княжество представляло собой выступ, глубоко вклинивающийся в земли литвинов. И оно станет для российского военного командования превосходным плацдармом для будущего натиска в общем направлении на Дорогобуж и Смоленск.

Вот вторая боевая заслуга князя Д. В. Щени перед юной Россией. Притом заслуга — весомая.

Когда закончилась война, Иван III по договору 1494 года получил как Вязьму, так и иные города, а его дочь, княжна Елена Ивановна, вышла замуж за нового великого князя литовского Александра Ягеллона. Родственные связи, протянувшиеся между Москвой и Вильно (столицей Литвы), не предотвратили новой войны.

Она обернулась для зятя Ивана III крахом.

О второй, гораздо более масштабной московско-литовской войне речь пойдет ниже. До нее еще целых шесть лет. И… как бы ни был талантлив тот или иной полководец, и в его военной судьбе раз-другой случаются осечки. Поражение — урок, который впоследствии может привести к победе… если этот урок хорошо усвоен.

«Осечка» в воеводской карьере Даниила Васильевича произошла летом 1495 года.

После того как Иван III присоединил Новгородскую вечевую республику к России, ее дела, в том числе и ее внешнеполитические проблемы стали проблемами великого князя. Одна из них — очень непростые взаимоотношения со шведами («свейскими немцами»). С домонгольской эпохи шведы считали Северную Новгородчину своей территорией. Неоднократно вступали в вооруженную борьбу за Ижорскую область, да и в целом за все обширные земли, с севера и юга прилегающие к течению Невы. Ситуацию совершенно не меняло то, что Швеция находилась к концу XV столетия в подчиненном положении относительно могучего Датского королевства, контролировавшего в ту пору и собственно шведские территории, и страну норвежцев, и (через шведов) значительные финские области.