Нестандартный вариант - Марик Лернер

Они прошли к своему воздушному транспорту, дядя Саша без особо напряга подтянулся, и не нуждаясь в лестнице пролез в кабину. Никита ухватился за край люка и невольно отдернул руку. С вида это действительно был самый обычный вертолет. Что он в Чечне не летал? Вот на ощупь было неприятное ощущение чего-то живого. Совсем не металл, будто животное.

- Ты чего? - с недоумением спросил дядя Саша, устраиваясь в кресле.

- Все в порядке, - вымучивая из себя улыбку, ответил Никита и одним прыжком поднялся в кабину, стараясь лишний раз не касаться обшивки.

- А! - понял дед. Я тоже это не люблю. Механизм это одно, полуживой или живой… как-то неприятно по первости. Потом привыкаешь. Говоря, он давал указания куда лететь, увеличивая на экране карту и указывая маршрут. - Сначала в музей, потом, по моим делам. Собираешься вернуться?

- Я сам пока не знаю, - честно объяснил Никита. - Посмотрю по сторонам, а если что позвоню по радиофону.

- Номер-то помнишь?

- Записал.

Вот радиофоны были совершенно бесплатные и не требовали номера и отпечатков пальца. Просто до сих пор ему названивать было некуда и незачем.

- Не стесняйся, - строго сказал дядя Саша, - в первый раз город сильно по мозгам бьет. Очень много разной информации. Совсем не обязательно все в один раз.

Никита послушно кивнул. На покровительственный тон он не обижался, прекрасно понимая, как со стороны могло смотреться его недоумение по поводу электропечки или шурующих по двору многоногих уборщиков. Парень вылез из таежного угла, где живут при лучине и не имеют понятия про культуру и цивилизацию.

Огромный квадрат облицованного мрамором здания был виден издалека. Это и не удивительно. В окошко вертолета Никита внимательно рассматривал проплывающую внизу местность. Москва была мало на себя похожа, никаких высотных зданий, сплошные парковые зоны, с редким вкраплением красных и белых крыш особняков. На улицах почти нет движения. Иногда только мелькнут люди или велосипедисты, да в одном месте вроде бы стояли грузовики. На этом фоне огромный комплекс в несколько этажей был прекрасно заметен.

На разной высоте в несколько эшелонов над городом шли вертолеты и нечто махающее крыльями на манер птиц. У таких машин размер был не слишком впечатляющим, на одного-двух пассажиров. Вот вертолеты были самые разнообразные. Иные огромные и с прицепленными снаружи крупногабаритными грузами, но всегда по нижней трассе. Одна радость пробок не наблюдалось, лихачей тоже. В районе города почти все шли на автоматике, за неимением светофоров.

Со стоянки, где дядя Саша его высадил, прекрасно была видна изрядная толпа народа. Чем ближе Никита подходил, тем более понятно и знакомо смотрелась ситуация. Очередь. Оказывается, и при коммунизме в этом смысле ничего не изменилось. Все дружно приперлись с утра пораньше, а двери никак не откроют. Торопиться-то некуда, не за зарплату работают.

Вблизи оказалось еще хуже. Из динамика висящего над мощными деревянными воротами, обитыми полосами железа, так что и не понять, не ожидают ли работники музея штурма, с применением таранов и прочей осадной техники, раздавался грустный женский голос. Он вещал о временном закрытии и нес чушь про реставрацию, замену экспозиции и улучшение обслуживания. Как будто все сразу энтузиасты кинулись реставрировать и менять, по частям никак не получается. Фразы повторялись дословно и начинались снова сразу с окончанием последней. Говорил явно не человек, а автомат, хотя интонации были вполне человеческие. Скорее всего, обычный автоответчик.

Толпа собравшихся ничуть не отличалась от хорошо Никите знакомых обманутых в своих лучших ожиданиях людей. Типичная компания явившихся со своими бумажками к конторе МММ и выяснивших, что с сегодняшнего дня оплаты не будет. Сначала тупое изумление, потом крики, повышающиеся до воплей, следующая стадия жалобы в правительство и попытка прорваться в помещение, сметая все на своем пути. Человеческая психология за век с лишним ничуть не изменилась. Он встал чуть в стороне, с интересом прислушиваясь к разговорам.

Люди были самые разные. Одни приехали на экскурсию, другие являлись научными работниками, которым до зарезу требовалось именно сегодня поработать с некими экспонатами, и абсолютно не было дела реставраций и забот работников. Из возмущенных воплей легко понять, что заявку в таких случаях подают за день заранее и получить доступ можно исключительно после разрешения. Мало ли, часть этих предметов неизвестного назначения, а часть признана потенциально опасными. Не каждому доверят. Теперь надо начинать процедуру с самого начала. Как минимум день-два потеряны, да еще никто не дает гарантии, что музей завтра откроется.

Тут же стояла кучка хихикающих подростков во главе с растерянными взрослыми воспитателями. Эти прибыли проходить трудовую практику и совершенно не расстроенные задержкой норовили расползтись во все стороны. Взрослые периодически отвлекались от спора, куда отправить подростков для общественно полезного труда взамен запланированного музея, успокаивая особо разошедшихся или пытающихся смыться из коллектива без разрешения.

Зрелище было любопытное. Никита разжился у дяди Саши нормальной одеждой в том же простом стиле - рубашка, штаны, сандалии. Все уже не слишком новое, но чистое и подходящее по размеру, одноцветное и считал, что уже не так похож на чучело огородное, но сейчас понял, что зря старался. Даже если бы он прибыл в своем первоначальном виде голым, никто бы и бровью не повел. Если ученики и часть взрослых, относящихся к группе желающих ударно трудиться на ученом поприще, еще были одеты схоже - белый верх, темный низ, то туристы и молодежь демонстрировали лучшие образцы хиппизма. Или шизоидных заскоков, на манер наиболее продвинутых абстракционистов. Все очень постарались выразить свой глубокий индивидуальный мир.

Разноцветные гребни все форм на головах, раскрашенные лица и тела. У одного на бритой голове присутствовал татуированный паук огромных размеров, у другого золотое кольцо в носу. Куда там быкам! У них размер куда меньше будет. За такое вполне можно было немало получить в скупке. Одежда всех видов и расцветок. Одна из девушек была во фраке поверх еле заметного купальника, вторая в облегающем платье, подстраивающем цвета под окружающую обстановку, так, что иногда казалось, что она абсолютно голая. Наиболее приличное платье смотрелось как древнегреческий хитон, с талией под грудью, которая была выставлена на всеобщее обозрение. Хитон доходил только до колен и на ногах у нее были вполне знакомые сапоги из замшевой кожи. Что-то в этом роде было у матери Никиты. При этом короткие волосы торчали во все стороны и были очень тщательно выкрашены во все цвета радуги. Каждая прядка в свой неповторимый оттенок, надо было убить на это не один час.

Никита проникся знанием, что он вахлак деревенский не сознающий как правильно одеваться. И уж совсем не соображающий как краситься. Слабонервные товарищи, встретившие кое-кого из присутствующих в темном переулке запросто приняли бы за вампира, жаждущего крови.

- Раз все равно нам удовольствие обломали, - громко сказала «гречанка» ловко пиная сапожком пытающегося собирать мусор маленького робота. Под одобрительное ржание остальных он отлетел в сторону и, перевернувшись, начал жалобно дрыгать многочисленными ножками, - предлагаю всей компанией отправиться и отметить столь обидное событие! Приглашаю в гости на веселуху!