Мир между нами - Анастасия Эльберг

— Да. Мы ведь не знаем, что случится завтра или послезавтра, даже если уверены в непоколебимости наших моральных принципов. Почему бы вам не попробовать что-нибудь новое? В вашем случае пробовать можно бесконечно — есть масса вещей, о которых вы и понятия не имеете.

— Джеральд достаточно уважает меня для того, чтобы понимать и принимать мои взгляды.

— Он понимает и принимает их до тех пор, пока чаша его терпения не переполнится, доктор Гентингтон. Не подумайте, что я осуждаю ваши жизненные устои, пусть и не принимаю их, потому что они мне чужды. Давайте посмотрим на это с другой стороны. Ваша вера не запрещает вам исследовать мир. И уж тем более не запрещает вам быть счастливой. А также получать удовольствие от жизни в общем и от секса в частности. Иначе это совсем глупая и лишняя вера — зачем человеку верить во что-то, что делает его несчастным?

Анжелика сделала глоток и обхватила чашку руками, согревая ладони.

— Если бы у меня спросили, как должен выглядеть, говорить и мыслить Дьявол, доктор Мори, то я предложила бы вашу кандидатуру.

— Разве я сказал что-то дьявольское?

— Нет, не сказали. Но в том, как вы это преподнесли, что-то дьявольское определенно присутствовало.

— Пожалуй, я приму это за комплимент.

Вивиан поставил на стол свою чашку с кофе.

— Нас с Афродитой пригласили на костюмированный бал в субботу. Насколько я знаю, ваш муж тоже там будет. Вы составите ему компанию?

Анжелика удостоила его надменным взглядом.

— Если, конечно, к тому времени вы будете лучше себя чувствовать, — добавил он поспешно.

— Я подумаю над вашим предложением, доктор Мори. Сначала мне нужно переварить то, что вы мне сказали сейчас.

Сотовый телефон Вивиана, лежавший на столе между бумаг, напомнил о своем присутствии негромкой трелью. Он взял аппарат, бросил взгляд на определитель и ответил на звонок.

— Да?

— В холодильнике полно еды, а ты ни к чему не притронулся? Ты опять ешь всякую гадость?

Пауза затягивалась, и Афродита на другом конце провода не торопилась нарушать молчание.

— Я много работал, дорогая. Домой приходил только для того, чтобы спать.

— Это оправдание уже устарело. Пожалуйста, приезжай.

***

На Афродите было длинное шелковое платье кремового цвета с глубоким декольте и открытой спиной. Она открыла дверь и посторонилась, пропуская Вивиана в квартиру.

— Тебе пришло несколько писем, — сказала она. — Судя по всему, это счета. И там есть еще одно — от одного из твоих парижских друзей. Я нашла твой нож для писем. Он был на столе в гостиной. Вещи не теряются, если класть их на место.

Вивиан снял плащ.

— Когда ты вернулась? — спросил он.

— Пару часов назад. Этого времени мне хватило для того, чтобы принять душ. А также для того, чтобы убедиться, что ты ничего не ел. Если тебе не будут накрывать на стол, ты умрешь от голода?

— Я хотел попросить прощения. Я не очень красиво с тобой разговаривал.

— Да, ты часто грешишь подобным.

— И еще я хотел сказать, что соскучился.

Афродита приподнялась на носки и уткнулась носом в его шею.

— От тебя пахнет только «Армани», от которого сходит с ума каждая встречная женщина. Но женщиной от тебя не пахнет. Ты соскучился по мне? Или просто соскучился?

— Обычно я использую точные формулировки.

Она взяла его за руку.

— Пойдем. Я кое-что принесла. Надеюсь, ты оценишь.

***

Большие цифры электронных часов на тумбочке у кровати сообщали, что сейчас начало четвертого утра. Из приоткрытого окна доносился шум дождя, и комнату наполняла ночная свежесть.

— Ты сегодня явно в духе, — заговорила Афродита, сворачивая очередную порцию принесенной «травы». — Откуда у тебя берутся силы после двадцати часов работы?

— Пусть это будет моим маленьким секретом.

Вивиан щелкнул зажигалкой и осторожно затянулся.

— Не знаю, что ты принесла, — прокомментировал он, — но такого я не курил как минимум года два.

— Я же сказала, что тебе понравится. — Афродита наклонилась к его руке и тоже сделала затяжку. — Когда-нибудь мы вырастем, и больше не будем курить «траву».

— Конечно, вырастем. Все когда-нибудь вырастают. Но не думаю, что это случится скоро.

Она помолчала.

— Я решила, что тебя создали для секса, — объявила она серьезно. — Есть люди, которых создали для того, чтобы они были актерами, писателями, художниками. Есть люди, которых создали для того, чтобы они вдохновляли. А тебя создали для секса. Если бы мне не нужно было уходить по делам, я бы занималась с тобой любовью двадцать четыре часа в сутки. Только не думай о себе слишком много, есть много мужчин, которые в постели лучше тебя. Но с тобой это… иначе. Все те мужчины одноразовые. Максимум раза на два или три. А с тобой можно заниматься любовью постоянно, и не надоест. Завтра ты работаешь?

— Нет. Разве что пара дел, связанных с психоаналитической практикой, но это не требует моего присутствия.

— Значит, завтра мы будем заниматься любовью весь день.

— Если я не ошибаюсь, завтра у тебя первые пары в университете? Семинар господина Фельдмана?

Афродита сделала еще пару затяжек и посмотрела на то, как дым медленно растворяется в воздухе.

— О, черт. Ты прав. И спать мне осталось всего ничего. Ну ладно. Я отлично выгляжу, даже если не сплю ночью.

Вивиан погладил ее по волосам.

— Знаешь, в такие моменты мне в голову приходит глупая мысль. Мне хочется сказать тебе, что я люблю тебя.

— После хорошего секса всегда хочется сказать тому, с кем ты спал, что ты его любишь.

— Я не имею в виду секс. Просто я думал… пытался охарактеризовать наши отношения. Мы не просто друзья, не просто любовники… а кто же мы тогда?

Афродита взяла пепельницу и стряхнула в нее пепел.

— Зачем тебе это знать?

— Почему ты живешь именно со мной?

Она задумалась, рассеянно потрепав волосы.

— Ты умный, — начала она. — У тебя много денег. Тебя не волнует мнение окружающих. Ты приятный собеседник. Хороший любовник. Можешь дать совет. Можешь по достоинству оценить то, что я делаю, а можешь и покритиковать, если это нужно. А еще я очень люблю твое тело. — Она поцеловала его в шею. — Это достаточно полный список?

— Адам спросил у меня, люблю ли я тебя. И я поймал себя на мысли, что не могу ответить на этот вопрос.

— Тебя так пугает тот факт, что ты кого-то любишь? Кроме себя?