Анжелика в Квебеке - Анн Голон

Чтобы потуже завязать на подбородке свой капор, Анжелика имела неосторожность поставить ребенка на землю. Сильный порыв ветра подхватил Эрмелину, раздув колоколом ее юбки. Анжелика схватила ее уже в воздухе.

Маленькие тележки, корзинки, стремянки, все вещи, забытые на улице, пустились в причудливый танец, взмывая вверх и падая на землю. Прижавшись к стене, выла собака. Анжелика быстро пересекла Соборную площадь, согнувшись, как старуха. Ветер рвал на ней пальто, и она боялась, что не удержит в руках хрупкую Эрмелину. С крыш зданий сорвало флаги со звуком, похожим на оружейный залп. Впереди себя Анжелика увидела слугу из дома Меркувилей. Этот старый человек уже не мог сопротивляться порывам ветра, он застыл на месте, стараясь не быть сброшенным на землю. К счастью, повалил сильный снег, который хоть немного утяжелил людей и предметы. Анжелика доковыляла до порога дома Меркувилей и успокоилась только тогда, когда увидела Эрмелину, шагнувшую навстречу своим братьям, в надежные руки своей кормилицы. Тем временем господин судья надевал свое пальто, чтобы поспешить на помощь слуге.

— Оставайтесь! Оставайтесь, мадам! — кричала вся семья, собравшаяся в вестибюле. Но Анжелика решила воспользоваться тем, что буря еще не достигла своего накала, и добраться до своего дома, который уже был близко. Ветер немного стих, снег валил все сильнее. Она решила подняться по улице Птит-Шапель. Снег стал колючим, летел прямо в лицо, и Анжелика с трудом продвигалась вперед, закрыв лицо руками. Резкий порыв ветра закружил ее, она потеряла равновесие, протянула вперед руки и наткнулась на подоконник, за который держалась, пока шквал ветра не утих. Воцарилось затишье, Анжелика подняла голову и увидела над собой блестящую вывеску: «Восходящее солнце». Затем чья-то рука схватила ее за кисть и втянула вовнутрь.

Рука эта принадлежала хозяину таверны.

— Ах, мадам, — сказал он, ухаживая за ней, — вы пренебрегаете мной. За время вашего пребывания в Квебеке вы от силы два раза зашли в мое заведение. И только когда буря бросила вас на мой порог, вы оказали мне милость посидеть рядом со мной.

Он снял с нее потяжелевшее от снега пальто, пододвинул ей стул, до блеска протер стол быстрыми движениями.

— Решено! Приготовьте мне ваш знаменитый сироп, — сказала Анжелика, в то время как г-жа Буавит, жена хозяина, принесла ей полотенце, чтобы вытереть лицо и волосы. — Но добавьте туда горячий напиток, я совсем закоченела.

— Не извольте беспокоиться, моя бабушка тоже была трактирщицей и поведала мне свой знаменитый рецепт. Сироп смешивают с теплым молоком и добавляют обжигающий кофе. Моя бабушка была из Нормандии, а ее муж много путешествовал и научил ее варить настоящий кофе.

Он быстро принес ей большую дымящуюся пиалу, куда добавил различные ингредиенты, а сверху положил большую ложку взбитых сливок. Считая этот напиток довольно безобидным, Анжелика взяла пиалу двумя руками и большими глотками осушила горячее зелье, маслянистое, с запахом миндаля и сахара, это угощение для женщин и детей, это, что называется, «пальчики оближешь».

Оказалось, что напиток бабушки-нормандки содержал полпинты крепкого вина; Буавит с гордостью продемонстрировал ей бутылку, в которой переливалась жидкость, по праву называвшаяся «вода жизни» или же «огненная вода».

— Действительно, это прекрасно согревает, — воскликнула Анжелика и тут же заметила, как чьи-то руки ухватились за ее стол.

Ее глаза затянуло пеленой, а голос ослабел, когда она произнесла:

— Г-н Буавит, вы предатель…

После чего она увидела или же ей показалось, что она увидела, как Никола де Бардань сел справа от нее, а герцог де Вивонн — слева. Таверна, казалось, наполнилась какими-то людьми, похожими на призраков. Прежде всего она увидела ту, которую никак не ожидала здесь встретить: Кружевницу.

— Чтобы я пришла в ваш притон разбойников и грабителей! — смеялась та, откидывая голову назад. — Я никогда не покидала Квебек, даже ради поездки в Монреаль!

Вовенар подал знак Анжелике. Да он ли это был? Он встал, чтобы поцеловать ей руку.

— Я постараюсь убедить ее…

Он немного покачивался.

Незнакомая женщина, очень светлая блондинка, довольно интересная, подумала Анжелика, такой, наверное, была Гильомета в молодости, с независимым видом сидела за одним из столиков; ее окружили несколько мужчин, не сводя с нее глаз и смеясь любой ее шутке. Среди них был Гранбуа и майор д'Авренсон. Увидев, что Анжелика разглядывает ее, трактирщик подошел к ней и прошептал ей на ухо:

— Это владелица поместья на побережье озера Сен-Пьер, госпожа де ла Доверни.

Ей было сорок лет, она была вдова и имела в своем распоряжении обширные земли и прекрасное имение. Она приехала в Квебек в надежде покончить со своим вдовствующим положением. Она хотела найти верного спутника жизни и хорошего любовника, чтобы коротать долгие ночи в своем поместье.

Молодой человек сидел в одиночестве на бочке рядом с очагом. Он курил длинную трубку. Его лицо было очень красиво в обрамлении длинных черных волос. Его взгляд был задумчив и спокоен, он мечтал. «О господи, как он волнует меня!»

— Почему вы так смотрите на этого метиса? — спросил голос герцога де Вивонна.

— Он красив.

Тут молодой человек встал. Она обнаружила, что у него короткие ноги, и ее возбуждение спало.

— Я не являюсь сторонником этих новомодных браков, — заявил молодой чиновник, сидевший за их столом, — они производят на свет новых французов, которым нет места ни в высшем свете, ни в диких лесах. Но они прекрасные солдаты и просто необходимы нам в войне с ирокезами.

Сам он был канадцем, много пил, но не терял головы. Его звали Адриан Дефорж. Он находился в распоряжении герцога де ла Ферте.

— Если бы когда-нибудь она посмотрела на вас так, как она смотрела на этого метиса, вы были бы самым счастливым человеком на земле, — обратился ла Ферте-Вивонн к Никола де Барданю. — Но я считаю, что вы не можете этим похвастаться. Она, как птица, порхает в небесах, подвергая вас восхищению, но она неуловима, недоступна, понимаете? Она свободная птица и сдается в плен лишь тогда, когда сама этого хочет. Я упустил момент и не смог завладеть ею… Она смеялась надо мной… Но она любит заниматься любовью. Она очень любит…

— Замолчите, — оборвал его Никола де Бардань. Пот выступил на его лбу, монолог герцога вызвал в его представлении волнующие картины.

К Анжелике вновь вернулся дар речи.

— Какое проклятие сводит вас вместе? Вас! Обоих!

— А что вас связывает с этим презренным? — спросил у нее Вивонн, указывая подбородком на Барданя.

— И оба вы задаете мне одни и те же вопросы: что вас связывает с этим? А что от вас хочет тот? Почему он? Почему не я?

— Уж не меня ли вы назвали презренным? — спросил Бардань, нахмурив брови.

— А кого же еще?

— Вы пьяны!