Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

Фэнтези – большой взрыв

В 1937 году, вскоре после смерти Говарда, малоизвестный сорокапятилетний мистер Толкин публикует в Англии детскую книжку под названием «Хоббит, или Туда и обратно». Толкиновская концепция Never-Never Land’а, поименованного Средиземьем, родилась в двадцатых годах нашего столетия, но лишь в 1954 году издательство «Allen & Unwin» издает «Властелина Колец». На то, чтобы создать произведение, трилогию, которой предстояло потрясти мир, автору потребовалось двенадцать лет. Его опередил К. С. Льюис со своей «Нарнией», увидевшей свет в 1950 году, однако, несмотря на это, не Льюис, а именно Толкин повергает мир на колени. Однако, поскольку, как известно, нет пророка в своем отечестве, вышеназванное «повержение» по-настоящему осуществилось лишь в 1965–1966 годах, после того как в Штатах эти книги опубликовали в мягкой обложке (так называемое издание paperback)[142].

С фактом такого издания трилогии совпадает переиздание (и перередактирования) всей серии «Конанов», пополненной Л. Спрэг де Кампом.

Заметим – два автора и два произведения. Два произведения столь разных, сколь различны их авторы. Молоденький невротик и зрелый, основательный профессор. Конан из Киммерии и Фродо Бэггинс из Хоббитона. Две такие разные Страны Никогда-Никогда. И общий успех. И созданный жанр. Начавшийся культ и безумие.

Когда начались культ и безумие, тогда оглянулись назад. Конечно, обнаружили «Нарнию» Льюиса и в перечень вписали третье имя. Но обнаружили также и стародавний «Лес за пределами мира» Уильяма Морриса, «Алису в Стране Чудес» Льюиса Кэрролла, даже «Удивительного мудреца Страны Оз» Фрэнка Баума, написанного в 1900 году. Заметили также «Король былого и грядущего» Т. Х. Уайта из 1958 года. Верно, это тоже была фэнтези, правда, по-английски означавшая не более чем «фантазия». Однако же, как заметили «холодные судьи», эта предтолкиновская «чепуха» не обладала тем, что наличествовало во «Властелине Колец» или «Конане». А кроме того, добавили «холодные судьи», если уж в такой степени подгонять критерии, то где место для «Питера Пэна» и «Винни Пуха»? Ведь это тоже фантазия, фэнтези. Поэтому быстренько сляпали термин – adult fantasy – взрослая фантастика, фантастика для взрослых – не иначе, для того, чтобы перекрыть Винни дорожку в список фантастических бестселлеров.

Фэнтези – расширение

Жанр развивается лавинно, ставит очередные километровые столбы, быстро заполняется портретами авторов Зал Славы. Hall of Fame.

В 1961 году возникают саги «Эльрик» и «Хокмун» («Elric», «Hawkmoon») Майкла Муркока. В 1963 году – первый «Колдовской мир» Андрэ Нортон. Возобновляется в paperback’е «Фафхрд и Серый Мышелов» Фрица Лейбера. Наконец, в 1968 году, с великим гулом – «Волшебник Земноморья» Урсулы Ле Гуин, а одновременно «Последний единорог» Питера С. Бигла – два произведения абсолютно культового характера. Нахлынула волна семидесятых годов – появляются и побивают все рекорды по продаже книги Стивена Кинга. Правда, в них больше хоррора, чем фэнтези, но это практически первый случай, когда писатель из «гетто» вытеснил «майнстримовцев» из всех возможных списков бестселлеров. Вскоре после него появляются «Хроники Томаса Ковенанта, Неверующего» Стивена Р. Дональдсона, «Амбер» Роджера Желязны, «Ксанф» Пирса Энтони, «Дерини» Кэтрин Курц, «Восставшая из пепла» Танит Ли, «Туманы Авалона» Мэрион Зиммер Брэдли, «Белгариад» Дэвида Эддингса. И следующие. Следующие. Следующие. Конъюнктура не ослабевает.

Как уже сказано – безумие, культ, побивающая все рекорды продажа, гигантская популярность и гигантская прибыль. И как всегда – сморщенные носы критиков. Популярно, читабельно, любимо, хорошо продается – а посему… ничего не стоит. Чепуховина. Какая-то там фэнтези! Вдобавок идущая по прямой линии от pulp magazines и «Weird Tales», издаваемого на скверной бумаге примитивного чтива для кретинов. Никто не слушал Толкина, когда старый улыбающийся хоббит спокойно объяснял, что свое «Средиземье» он творил не как убежище для дезертиров из трудолюбивой армии реальной действительности, а совсем наоборот, хотел раскрыть двери узилища, заполненного несчастными смертниками повседневности. «Фантазирование, – говорил старый Дж. Р. Р., – естественная тенденция в психическом развитии человека. Фантазирование не оскорбляет благоразумия и не мешает ему, не затмевает правды и не притупляет стремления к познанию. Совсем наоборот – чем живее и проницательнее ум, тем прекраснее фантазии, которые он в состоянии создавать[143].

Хотелось бы сказать – верно. И – хотелось бы добавить, – наоборот. Потому что когда начался бизнес, творчески фантазировать принялись различные, очень даже различные умы. И таланты. Но об этом позже. Сначала есть смысл взглянуть и подумать, что же такое есть эта знаменитая фэнтези.

Определение в карете из тыквы

Что такое фэнтези, скажет любой правоверный фэн, видит каждый. А родом фэнтези из сказки. Уже Лем писал, скажет любой правоверный фэн, что фэнтези – это сказка, лишенная оптимизма детерминированной судьбы, это повествование, в котором детерминизм судьбы подпорчен стохастикой случайностей.

Хо-хо! Звучит мудро, аж зубы болят, а ведь это еще не конец. Продолжая штудировать классика, мы узнаем, что фэнтези, с одной стороны, принципиально отличается от сказки, ибо фэнтези есть игра с ненулевой суммой, а вот с другой, понимаешь, стороны совершенно от сказки не отличается, ибо она не поддается проверке в плане событийной осуществимости (она «антиверистична»). Зубы болят все невыносимее, но что делать, лемовская «Фантастика и футурология» была рассчитана не на таких, как я, простачков, которым разжуй и положи в рот, да еще и подтверди это тривиальным примером. Скажем, вот так:

Сказка и фэнтези тождественны, ибо непроверяемы. И в сказке, и в фэнтези Золушка, к примеру, едет на бал в тыкве, запряженной мышами, а трудно придумать что-либо более непроверяемое. Детерминизм событий, пресловутый «гомеостат» сказки требует того, чтобы дающий бал принц ощутил при виде Золушки удар, приступ неожиданной любви, граничащий с умопомрачением, а «игра с нулевой суммой» требует, чтобы они поженились и жили долго и счастливо, предварительно покарав злую мачеху и единокровных (по отцу) сестер. В фэнтези же может сработать «стохастика случайностей» – принц, допустим, ловко разыгрывает страсть, выманивает девушку в темную галерею и лишает невинности, а затем приказывает гайдукам выкинуть ее за ворота. Обуреваемая жаждой мести Золушка скрывается в Серых Горах, где золота, как известно, нет. Там организует партизанский отряд, чтобы низложить насильника и лишить его трона. Вскоре благодаря древнему предсказанию становится известно, что именно Золушке-то принадлежат права на корону, а отвратник принц – незаконнорожденный тип и узурпатор, да к тому же еще и марионетка в руках злого чародея. Ясно? Я понятно изложил?