Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

– Черт возьми, что все это значит? – сказал Кольберг.

– Кто вы такой? – спросил мужчина в спортивном костюме.

– Полиция, – сказал Кольберг.

– Ой! – произнес тот, что пониже, встал и начал отряхивать брюки.

– Ну, в таком случае мы должны попросить у вас прощения, – сказал первый. – Ну и захват у вас. Где вы ему научились?

Кольберг не ответил. Он заметил, что на земле валяется какой-то плоский предмет, и, нагнувшись, поднял его. Это был маленький черный автоматический пистолет «Астра», изготовленный в Испании. Кольберг взвесил его в руке и подозрительно посмотрел на обоих мужчин.

– Черт возьми, что все это значит? – повторил он.

Тот, что повыше, гордо выпрямился.

– Мы уже сказали, что просим у вас прощения, – произнес он. – Но вы стояли здесь в кустах и смотрели на детей и… Ну, вы ведь понимаете… Этот убийца…

– Да? Продолжайте!

– Мы живем там, – сказал тот, что пониже, и махнул рукой в направлении многоэтажных домов за железной дорогой.

– Да?

– У нас точно такие же дети, и мы знаем родителей той девочки, которую убили здесь несколько дней назад.

– Да?

– Ну, мы решили помочь…

– Да?

– Ну, мы организовали такой добровольный отряд для охраны и ходим в парк дежурить.

– Что вы сделали?

– Организовали добровольный отряд…

Кольберг внезапно пришел в еще большую ярость.

– Черт возьми, что вы несете! – взорвался он.

– Послушайте, прекратите орать на нас! – возмущенно сказал старший. – Мы вам не какие-нибудь пьянчуги, которых вы могли бы шпынять и мучить у себя в полиции. Мы порядочные люди и понимаем свою ответственность. Мы вынуждены защищать себя и своих детей.

Кольберг повернул голову и внимательно посмотрел на него. Он открыл рот, потому что собирался заорать, но, сделав волевое усилие, взял себя в руки и сказал довольно спокойно:

– Этот пистолет принадлежит вам?

– Да.

– У вас есть разрешение?

– Нет. Я купил его несколько лет назад в Барселоне. Как правило, я держу его дома в запертом ящике стола.

– Как правило?

В парк въехал черно-белый патрульный автомобиль управления полиции округа Мария с включенными фарами. Было уже почти темно. Автомобиль остановился, и из него вышли двое полицейских в униформе.

– Что тут происходит? – спросил один из них.

Тут он узнал Кольберга и повторил чуть изменившимся тоном:

– Что тут происходит?

– Заберите этих двоих, – сказал Кольберг бесцветным голосом.

– Я ни разу в жизни не переступал порог полицейского участка, – запротестовал старший из двух мужчин.

– Я тоже, – присоединился к нему мужчина в спортивном костюме.

– Ну так самое время вам это сделать, – заявил Кольберг, затем помолчал, посмотрел на обоих полицейских и добавил: – Я приеду через пару минут.

Повернулся и ушел.

В полицейском участке округа Мария уже стояла длинная очередь пьяных.

– Что мне делать с этими двумя инженерами? – спросил дежурный.

– Обыщи их и посади под замок, – велел Кольберг. – Я сейчас отвезу их в криминальную полицию.

– У вас будут неприятности! – возмутился мужчина в спортивном костюме. – Вам известно, кто я такой?

– Нет, – ответил Кольберг.

Он вошел в дежурную комнату, чтобы позвонить, и, набирая номер, с грустью в сердце смотрел на старомодную мебель и оборудование. Когда-то он служил здесь простым патрульным. Ему казалось, что это было страшно давно, но уже тогда это был наихудший округ в городе по количеству пьяных. Теперь здесь уже жили главным образом состоятельные люди – в так называемых «капиталистических бункерах», уродливых жилых домах с высокой квартирной платой, однако округ по-прежнему надежно занимал почетное третье место по статистике алкоголизма вслед за округами Клара и Катарина.

– Кольберг слушает, – сказала его жена.

– Я немного задерживаюсь, – сказал Кольберг.

– У тебя какой-то странный голос. Что-то не в порядке?

– Да, – ответил он. – Всё.

Он положил трубку и минуту сидел неподвижно. Потом позвонил Мартину Беку.

– Несколько минут назад в парке Тантолунден на меня напали и сбили с ног два вооруженных инженера-строителя, – сказал он. – Они организовали здесь гражданскую милицию.

– Не только они, – заметил Мартин Бек. – Час назад избили какого-то пенсионера в парке в Хагалунде. Я только что узнал об этом.

– Похоже, наши дела все хуже и хуже.

– Да, – согласился Мартин Бек. – Откуда ты звонишь?

– Из второго. Сижу в дежурке.

– А что ты сделал с этими двумя героями?

– Они внизу, в камере.

– Привези их сюда, ко мне.

– Хорошо.

Кольберг спустился в подвал, к камерам. Некоторые из них уже были полностью заняты. Мужчина в спортивном костюме стоял и смотрел через решетку. В соседней камере сидел высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, колени он подтянул к подбородку и что-то громко напевал по-английски.

– У нас здесь уже почти как на Диком Западе, – заметил полицейский, дежурящий у камер.

– Что он сделал? – спросил Кольберг.

– Ничего, – ответил мужчина.

– Верно, – сказал полицейский. – Сейчас мы его отпустим. Его притащили ребята из морской полиции. Их было пятеро! Он подшучивал над какими-то моряками в проходной Шеппсхольменского порта, и эти болваны задержали его и привезли сюда. Сказали, что якобы не могли найти никакой другой полицейский участок. Мне пришлось посадить его в камеру только для того, чтобы избавиться от них. Впечатление такое, что у них совсем нет работы…

Кольберг подошел к соседней камере.

– Ну вот, теперь вы уже переступили порог полицейского участка, – сказал он мужчине в спортивном костюме. – А через несколько минут увидите, какие условия у нас, в криминальной полиции.

– Я намерен подать на вас жалобу за превышение служебных полномочий.

– Ну вы даете! – воскликнул Кольберг. Он вытащил из кармана блокнот. – Прежде чем мы отправимся в путь, будьте настолько любезны и сообщите мне имена и адреса всех членов вашей организации.

– Это вовсе не организация. Это всего лишь несколько отцов семейств и…

– И вы ходите вооруженные в общественных местах и пытаетесь сбивать с ног полицейских, – сказал Кольберг. – Давайте имена.

Через десять минут он затолкал обоих отцов семейств на заднее сиденье, отвез их на Кунгсхольмсгатан, поднялся с ними наверх и втолкнул их в кабинет Мартина Бека.

– Об этом вы будете жалеть до самой своей смерти, – заявил старший из мужчин.

– Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не сломал вам руку.

Мартин Бек быстро и испытующе посмотрел на Кольберга:

– Спасибо, Леннарт. Ты уже можешь ехать домой.

Кольберг ушел.

Мужчина в спортивном костюме сделал глубокий вдох, словно хотел что-то сказать, но Мартин Бек жестом остановил его. Он показал им кивком, чтобы они присаживались, и несколько секунд сидел молча, поставив локти на стол и сжав ладони. Потом сказал:

– То, что вы сделали, безответственно. Такие действия для общества намного опаснее, чем