Погибель королей - Дженн Лайонс

Идеальное место для членов Черного Братства, которым нужно незаметно проскочить в Жериас. Большинство из них засели там, а затем отправились туда, где Хамезра устроила новый тренировочный лагерь.

Я сидел на ящике и смотрел, как люди грузят вещи на знакомый корабль с черными парусами – тот самый, который уже приходил в гавань полдюжины раз, а то и больше. Однако на этот раз он был другим, он был прекрасен во всех отношениях.

На этот раз корабль должен отвезти меня в Куур.

– Ты ведь понимаешь, что ведешь себя как идиот?

Я оглянулся и бросил свирепый взгляд на Тераэта.

– Ты ведь понимаешь, что твоего мнения не спрашивали?

Не обращая внимания на мои слова, Тераэт уселся на ящик напротив меня.

– Почему ты считаешь себя единственным человеком, который может остановить Гадрита и Дарзина? Думаешь, что такие люди – редкость? Поверь, это не так. Единственное, что отличает этих двоих, – тот факт, что ты знаешь их имена. Двор Самоцветов переполнен столь же подлыми и злобными людьми. Вся система создана для них, рассчитана на то, чтобы их поддерживать. Ты собираешься бороться с каждым из них? Низвергнуть королевские семьи и Высший Совет?

– Нет, конечно…

– А почему бы и нет? Это было бы правильно.

Я ошеломленно понял, что попался в его ловушку. Какое-то время я беззвучно шевелил губами.

Тераэт уперся локтями в колени и наклонился ко мне.

– Твоя беда не в том, что ты глуп. Ты не глуп. Но ты думаешь, что зло – это Старик, Релос Вар и то существо, которое спит посреди Харас-Гулгота. По-твоему, зло можно просто убить.

Я фыркнул.

– Напомнить тебе, что ни одного из них я не могу «просто убить»?

– О, но ты попытался бы, верно? Только вот настоящее зло – это не демон и не волшебник, а империя вроде Куура, общество, которое пожирает собственных бедняков и угнетенных, словно мать – собственных детей. Демоны и монстры – очевидные мишени; мы всегда объединяемся, чтобы отразить их натиск.

Я вдруг вспомнил, как несколько лет назад вломился в дом семьи казиварцев и, увидев пытки, сказал себе, что это меня не касается. Я попытался поскорее прогнать эти мысли.

– Да что с тобой? Ты хочешь, чтобы я отправился в Куур или нет? Только что ты сказал, что я идиот, раз возвращаюсь в столицу, а теперь утверждаешь, что я должен устроить революцию и свергнуть правительство. Включи мозг и выбери уже что-нибудь одно.

– Меня больше беспокоит не мой мозг, а твой. Я хочу выяснить, что и почему ты это делаешь. Может, ты просто сожалеешь, что бросил родных на четыре года? Пока ты был в рабстве, пока тянулась эта история со Стариком, у тебя было оправдание, но сейчас ты должен сделать выбор. Гадрит, на самом деле, тебя не касается…

– Нет, касается…

– О нет, – возразил Тераэт. – Да, он злодей, и да, если его не остановить, то он и дальше будет мучить и убивать людей, но причин нападать на де Монов у него нет. Может, дело в Дарзине? Если так, то я договорюсь о том, чтобы его устранили. Это легко. Труп не найдут, а мы сможем сосредоточить все усилия на главном враге: Релосе Варе.

– Убивать Дарзина нельзя, – пробормотал я. – Я был бы рад его прикончить, но он должен отвести нас туда, где прячется Гадрит.

– Турвишар…

– Не настолько глуп, чтобы действовать так небрежно. – Я сурово взглянул на него. – Да, я внимательно читал донесения шпионов. Вы хоть знаете, где ночует Турвишар после последнего покушения?

– Это были не мы, – Тераэт прижал ладонь к груди. – У семьи де Лор много врагов. Неудивительно, что кто-то еще решил рискнуть и убрать с дороги ее лорда-наследника. И, кроме того, ты пытаешься переменить тему.

– Ты о том, почему именно я должен уничтожить Гадрита? – Я встал. – Ты что, все пропустил? Ничего подобного я делать не буду. Я просто стану приманкой. Это ты пойдешь по следу Дарзина туда, где прячется Гадрит. Ты найдешь его и сообщишь Тьенцо, а она передаст императору Санду и сообщит, куда он должен направить гнев империи. И уже Санд уложит этого ублюдка в могилу. Видишь? Это называется «совместные усилия».

– Я не это имею в виду. – Он тоже встал и нахмурился.

– Я понимаю, о чем ты. Почему я этим занимаюсь? Потому что кто-то должен это сделать. Потому что четыре года назад, когда я увидел, как Гадрит и Дарзин пытают того ванэ, я мог бы пресечь все это на корню – если бы знал, к кому обратиться. Теперь я это знаю, и будь я проклят, если позволю этим мерзавцам причинить кому-нибудь вред. Дело не в Релосе Варе, и не в Вол-Кароте, и не в пророчествах о демонах. Дело в Галене. Дело в Талее. Дело в Турвишаре.

Конечно, я мог назвать и другие имена, и прежде всего «Мия». В тот момент я понял: что бы ни случилось с остальными, у нас с Терином состоится разговор относительно моей матери и ее свободы. Тераэт удивленно посмотрел на меня.

– Турвишар? Вряд ли его следует считать…

Я щелкнул пальцами по гаэшу на моей шее.

– Я знаю, как ведет себя человек, у которого есть гаэш. Ставлю все на то, что у Гадрита где-то спрятан амулет с частицей души Турвишара. Вот почему Гадрит не потрудился солгать ему относительно его родителей: он знал, что Турвишар не сможет никому об этом рассказать. Да, Турвишар – лорд-наследник де Лоров и удивительный маг, но он все равно раб, как и все остальные, кого я назвал. – Я покачал головой. – Может, я и не спасу тысячи людей, убив Гадрита и Дарзина. Может, я не спасу даже несколько сотен, но я совершенно точно дам свободу этим людям. Так почему я этим занимаюсь? Потому что могу.

Тераэт заморгал, услышав такую ярость в моем голосе, а затем расхохотался. Я сделал глубокий вдох и почувствовал, как меня накрывает волна гнева. Будь он проклят.

Я повернулся, чтобы уйти, но Тераэт схватил меня за руку.

– Постой, постой. Извини. Клянусь, я не над тобой смеялся. – Он отпустил мою руку и сел на край ящика, все еще ухмыляясь, но слегка пристыженно. – Хамезра или Док не говорили тебе, кем я был в прошлой жизни?

Я почувствовал, что получаю крайне редкую возможность.

– Нет.

Он кивнул.

– Когда я стал подростком, то начал вспоминать. Я вспомнил все, и не только прошлую жизнь. Я помню, как был в Стране Покоя. – Он искоса взглянул на меня. – Там мило.

– Какое отношение это имеет…

– Поэтому я, естественно, помню, как пришли Восемь Бессмертных и стали набирать добровольцев: они искали четверых, которые помогут исполнить пророчества. Но за это нужно было заплатить. Добровольцы должны были покинуть рай и снова попасть в мир, полный тягот, боли и страданий. И знаешь, кто стал первым добровольцем? Кто не колебался ни секунды?

– Ты?

Он усмехнулся.

– Нет. Ты.

У меня закружилась голова.