Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго

Рековски использовал эти успехи для подкрепления своих просьб о дополнительной высылке денег. В докладной от 7 марта 1941 года на имя Канариса Лахузен писал:

«Рековски сообщает, что он не в состоянии достать деньги на месте. Необходимость в дополнительных средствах объясняется тем, что диверсанты, большинство из которых являются рабочими и среди которых очень мало нанимателей, не могут сами финансировать эти акции. Пересылку денег и указаний обеспечивают курьеры-связники, не являющиеся немцами. Связь между вторым отделом абвера и Рековски в настоящее время поддерживается надежными агентами-испанцами».

Через цепочку банков в различных странах Южной Америки Лахузену удалось перевести Рековски 50 тысяч долларов.

Как было условлено еще в Берлине, постоянным местом жительства Рековски стала Мексика. Отсюда он руководил подрывной работой своих пособников в США. В одном из писем в абвер он просил выслать рецепт для изготовления бомб с удушливым газом «для срыва политических митингов в Соединенных Штатах». Опасаясь провалить свои связи в этой стране, Рековски действовал с большой осторожностью. В отчетах Лахузену он объяснял, что не рискует приезжать в Штаты для непосредственного руководства диверсиями и поэтому поддерживает связь с Маккарти через «отца Чарльза», католического священника из Техаса. Встречи с ним и с диверсантами Маккарти или Гриббеном, приезжавшими из Нью-Йорка, Рековски проводил в Сьюдад-Хуарес и Матаморосе, неподалеку от границы с США.

«Друзья с севера сообщают об успешных диверсиях на 17 пароходах», – докладывал Рековски 9 марта 1941 года. – Взрывчатка частично доставлялась отсюда, что вызывало необходимость поездок к границе. Сеть расширяется и действует теперь уже и в Канаде. Трудности ощущаются только со снабжением взрывчаткой и в связи с невозможностью лично руководить проведением акций.

Нелегальная доставка большого количества взрывчатки и других материалов для диверсий представляла известную сложность, и Рековски неоднократно требовал снабдить его «северных друзей» рецептурой для изготовления всего необходимого на месте.

Но это было не единственное затруднение, с которым пришлось встретиться Рексу. Полученные им 50 тысяч долларов лишь на время облегчили положение. По следу Рековски уже шли агенты американской и английской контрразведок. В донесении от 19 марта 1941 года, например, он жаловался, что его положение осложнилось:

«Я предполагаю, что из-за усилившегося в последнее время сотрудничества между мексиканскими и американскими властями в случае войны с Соединенными Штатами мое дальнейшее пребывание в Мексике окажется невозможным».

Прошло всего лишь шесть месяцев со дня приезда Рекса в Мексику, но он уже обратился в абвер за разрешением перебраться в Гватемалу или Уругвай, а вместо себя оставить своего помощника. Однако из Берлина последовал приказ оставаться на месте до тех пор, пока это возможно. К следующему донесению, более уверенному по тону, Рековски приложил несколько газетных вырезок в доказательство того, что его ирландская сеть продолжает действовать, причем с удивительной безнаказанностью.

Казалось, операция «Рекс», как называли в абвере миссию Рековски, охватила всю территорию США, претворяясь в изуродованные суда, разрушенные заводы, сожженные леса, сошедшие с рельсов поезда. Этот фантастический успех кружил голову Канарису и Лахузену, но в значительной степени был плодом воображения Рековски.

Лахузен вообще плохо разбирался в людях, но особенно он оскандалился с выбором руководителей групп диверсантов: Гаусбергер оказался мотом, Бергман – неудачником, Рековски – обманщиком. Соглашаясь поехать в Соединенные Штаты, Рекс рассчитывал выманить у своих доверчивых хозяев в Берлине как можно больше денег и с этой целью посылал им газетные вырезки с описанием обычных производственных или транспортных происшествий, выдавая их в донесениях за диверсии. Но и сам Рековски нередко становился жертвой надувательства со стороны «северных друзей», осуществлявших «диверсионные акты» главным образом в своем воображении. Зато вознаграждения они требовали вполне реального. Рековски передал им почти все полученные от абвера деньги и должен был распроститься со своими надеждами разбогатеть на предпринятой авантюре и открыть в Мексике свое дело.

В тот период немецкая разведка располагала в США, кроме группы Рековски, еще одной диверсионной организацией. В конце 1940 года секретное совещание в чикагском мотеле, созванное видным нацистом из Филадельфии Герхардом Кунце (одновременно агентом второго отдела абвера), открыло перед Лахузеном новые возможности для подрывной работы в США. С 1938 года Кунце поддерживал связь с подпольной группой украинских националистов некоего Анастаса Андреевича Вонсяцкого, маскировавшего свою пронацистскую ориентацию антисоветской деятельностью и утверждавшего, что у него «20 тысяч последователей».

Вонсяцкий был одним из тех красивых, но нищих бездельников-белоэмигрантов, что сами себе присваивали аристократические титулы и приобретали богатство женитьбой на американских миллионершах. Во время Гражданской войны в России он служил в армиях Деникина и Врангеля, потом бежал в Париж, где некоторое время был шофером и в конце концов познакомился с Мэрион Рим – наследницей чикагского банкира Нормана Б. Рима. Шесть лет спустя они поженились в Соединенных Штатах, и Анастас присвоил себе титул графа, чтобы производить впечатление на свою богатую родню и их окружение.

После непродолжительной работы на заводе фирмы «Болдуин» в Филадельфии он уединился с женой в ее огромном поместье неподалеку от Томпсона, штат Коннектикут, и на ее деньги создал Международную русскую фашистскую партию. В 1934 году на съезде партии в Харбине, организованном японской разведкой, он был избран ее вождем.

Вернувшись в США, Вонсяцкий занялся сколачиванием тайной военной организации, крышей для которой служила созданная им партия. Обучение членов организации проходило все в том же поместье, охраняемом детективами и овчарками. Здесь Вонсяцкий собрал целый арсенал винтовок, револьверов, боеприпасов, бомб со слезоточивым газом, обмундированием и таким количеством взрывчатки, что ею можно было бы взорвать все заводы в штате Коннектикут. Своей главной целью партия провозгласила «насильственное свержение теперешнего русского правительства».

К Вонсяцкому зачастили с визитами германские агенты, которым он за стенами охраняемого поместья представил свою банду украинских экстремистов, обученных диверсиям и терроризму. Среди ветеранов террористических акций был и Федор Возняк, самый известный террорист времен Первой мировой войны, получивший кличку Поджигатель[177].

Вонсяцкий охотно согласился с предложением Кунце сосредоточить усилия организации на шпионаже и диверсиях. Соглашение оказалось для немцев весьма выгодным. Вонсяцкий не только финансировал из средств жены собственную организацию, но и неоднократно ссужал Кунце крупными суммами «для финансирования деятельности германских агентов в США».