Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - Вячеслав Никонов

Все партии — за демократию, но «свою», не западную. Либеральные идеи органичны индийцам. Индийские газеты и неправительственные организации поднимают те же вопросы и тревожатся по тем же поводам, что и западные. Но такая позиция отражает скорее взгляды англоязычной элиты Индии — по-прежнему составляющей меньшинство, — которая чувствует себя более комфортно в западном мире, чем в своем собственном.

Основной массе населения не до политики. На вопрос, интересуетесь ли вы политикой, большинство населения отвечает отрицательно. В то же время за годы независимости в Индии состоялись 16 раундов выборов в парламент (в нижнюю палату — Лок Сабху) и более 120 — в законодательные собрания штатов, причем в них обычно принимали участие до 60–70 % избирателей. Такая высокая явка обеспечивается именно теми неграмотными массами, которым, по опросам, не до политики.

К парадоксам индийской политической культуры относится и восприятие коррупции. С одной стороны, как и во всех восточных странах, она составляет важный встроенный элемент политической и экономической жизни: считается естественным, что люди добиваются постов и власти, чтобы обогатиться. Но, с другой стороны, страну сотрясают постоянные коррупционные скандалы, похожие на те, что случаются на Западе. Обвиненные в коррупции министры уходят в отставку, подвергаются судебным преследованиям. В 2000 году был приговорен к тюремному заключению бывший премьер-министр Нарасимха Рао за финансовые махинации в поддержку ИНК.

Индийская демократия настолько не укладывается в схемы мирового политического развития, что ряд ученых заявляют, что ее нет, потому что ее просто не может быть. Кто-то называет страну «функционирующей анархией», кто-то — «парламентским авторитаризмом». Но все же в Индии функционирует именно демократическая система, хотя и весьма своеобразная и не вполне западная. Так, в декабре 2013 года Верховный суд Индии отменил решение нижестоящего суда от 2009 года, которым декриминализировалась гомосексуальная связь взрослых людей. Верховный суд, вызвав массу возмущенных откликов в западной прессе, вернулся к формуле индийского колониального кодекса, установленного британцами в 1861 году, которым запрещались сексуальные связи, «противоречащие природе» (against the order of nature)[783].

Объединенный прогрессивный альянс премьера Сингха, состоявший из коалиции ИНК и девяти небольших партий, попадал из одного скандала в другой, среди которых крупнейшим стала выдача лицензий на радиочастоты за взятки. Популярность правительства падала на фоне снижения темпов экономического роста. ИНК в преддверии избирательной кампании 2014 года сделал ставку на Рауля Ганди, который возглавлял его молодежную организацию и проповедовал идеи возрождения духа великого Махатмы. Однако уже в 2013 году опросы общественного мнения стали фиксировать его отставание от лидера БДП Нарендры Моди, которого в прессе порой характеризовали как «комбинацию Путина и Ли Кван Ю»[784]. Моди позиционировал себя как «государственника» и «эффективного менеджера», добившегося успехов во главе штата Гуджарат. Правда, его обвиняли в том, что в 2002 году он был причастен к межобщинной резне, унесшей более тысячи жизней мусульман. В связи с этими событиями Моди находился под санкциями США — ему был запрещен туда въезд; аналогичные санкции до конца 2012 года действовали и в ЕС.

Партия, чей официальный цвет — оранжевый, символизирующий очищающий огонь и святость, а символ — цветок лотоса, на котором восседали Брахма и Шива, сделала откровенную ставку на религиозное большинство — индусов. Программным лозунгом БДП стали: «Национализм — наше вдохновение. Развитие и хорошее управление — наша цель»[785]. Сам же Моди предпочел избегать поляризующих тем, подчеркивая свое стремление к переменам, развитию и созданию рабочих мест. На выборах в мае 2014 года Индийский национальный конгресс не просто проиграл, он потерпел самое сокрушительное поражение за всю историю, сумев получить только 44 места в Лок-Сабхе (было 206). БДП набрала достаточно кресел в парламенте, чтобы в одиночку сформировать правительство — 272 места из 543, а вместе с партнерами по 11-партийному Национальному демократическому альянсу — 336.

Политикой Моди у власти недовольны две важные политические силы. Первая — пресса, которая всегда была прозападной и либеральной, и для нее Моди — отсталый националист. Поводов для возмущения множество. Новый министр развития человеческих ресурсов — бывшая официантка, модель и телеведущая Смирити Ирана — советовалась с ведийским астрологом. В ряде школ стали вводить преподавание санскрита. Говорится о необходимости развития образования на языках народов Индии (а не только на английском), на которых, как считается, нет нормальных образовательных ресурсов[786]. «Будущее потеряно, на нас наступает мифическое прошлое, варвары у ворот. Где мой билет в по-настоящему либеральный кампус или мозговой центр на восточном побережье Америки»?[787], — описывает настроения либеральной интеллигенции известный журналист Шекар Гупта. Моди отвечает либералам взаимностью, называя их реликтом колониальной эпохи, «делийским клубом», членом которого он никогда не был и не будет. «Он дышит индуистской культурой и историей и ценит его преимущества и его личной жизни, и жизни страны, — пишет его биограф Энди Марино. — Но он говорит, что не соблюдает ритуалы»[788].

Вторая — старая карьерная бюрократия. Смена правительства означала усиление влияния высшей бюрократии по той причине, что у БДП оказалась очень короткая скамейка опытных государственных деятелей. Министры оказались не очень подготовленными. Но карьерные чиновники считают, что Моди и его команда слишком мало с ними советуется.

ИНК — продолжает существовать как семейное предприятие Ганди, а это исключает смену руководства, что может быть необходимым для реального возрождения партии. На середину 2015 года партия не демонстрировала никаких признаков возрождения, ее кадры в центре и на местах находились в состоянии деморализации.

Период быстрого экономического роста начался в Индии еще на базе государственного капитализма в 1980-е годы, когда ВВП ежегодно прибавлял в среднем 6 %, главным образом, за счет роста промышленного производства. В начале 1990-х годов страна столкнулась с кризисом платежного баланса, обусловленным проблемами на рынке энергоносителей, распадом социалистической системы и главного партнера — Советского Союза. Переход к новой модели развития был объявлен в июне 1991 года, когда правительство провозгласило экономическую реформу: обеспечение большей свободы рынка, частного предпринимательства, интернационализации экономики. Творцом экономических реформ был министр финансов Монмохан Сингх, позднее ставший премьером.