Урал грозный - Александр Афанасьевич Золотов

Завод работал на полный ход, и трудно было представить себе, что такая огромная махина может когда-либо сорваться с места,— так плотно вросли машины и люди завода в почву родного города. Но на фронте были тяжелые дни. Части Красной Армии с боями отходили на восток. Фронт придвинулся близко к Харькову.

В эти дни под смутный грохот накатывающейся с запада канонады заводские старожилы с болью в сердце снимали с фундаментов станки, вынимали из земли кабели, трубы и все это грузили в вагоны и на платформы.

Так начался путь завода на северо-восток, на Урал. Десятки эшелонов — целый город на колесах, густо населенный машинами и людьми, многие дни странствовал от узла к узлу, от перегона к перегону, по забитым до предела железнодорожным магистралям.

Участникам этого похода машин, тем, кто бережно хранил в пути народное достояние, на всю жизнь запомнились страдные дни странствий. И протяжный рев «юнкерсов», падающих в пике, и пронзительный вой бомб, и лихорадка пулеметных очередей, тонущая в грохоте разрывов, и суровый вагонный быт, и холод, и голод, и беготня за кипятком, за дровами, и томительные стоянки на станциях и разъездах.

Золотую украинскую осень сменила студеная русская зима. На покинутом месте уже хозяйничал враг. Впереди лежала неизвестная, овеянная ранней пургой уральская земля.

Тот морозный день, когда головной эшелон остановился на заводских подъездных путях вблизи старого уральского города, стал днем второго рождения завода.

В немыслимую стужу той суровой зимы все члены заводского коллектива, от директора до подсобного рабочего, героически трудились, строя цехи, разгружали и устанавливали оборудование. Командные кадры ломали голову над организацией конвейера, планировали взаимодействие силового хозяйства, заготовительных, обрабатывающих и сборочных циклов.

Из лихорадки этих дней и бессонных ночей поднялся великан советского танкостроения — могучий завод, выпускающий наиболее любимый танкистами тип боевой машины в таком количестве, какое ее создателям в мирное время даже и во сне не снилось...

Русское слово «подвиг» обозначает подвижническое, самоотверженное подчинение личных интересов человека высокой цели служения родине, общему народному благу. Без готовности к самоотречению нет подвига. Солдат на фронте приносит отечеству свою жизнь и кровь, покупая ценой страданий и лишений победу. Трудовой подвиг работников тыла не сопряжен с постоянным риском жизнью. Но трудности снабжения, бытовые неудобства — спутники напряженного военного времени; по доброй воле сердца принятое правило: работать, не взглядывая на циферблат цеховых часов, отдавать немногие свободные часы неустанному совершенствованию мастерства, рационализации — ведь все это есть будничная, а значит, не более легкая форма подлинного гражданского подвига. Трудности предпускового и послепускового периода были огромны. Здания были, но их надо было приспособить к новому характеру производства. Надо было привести теплоэнергетические возможности в соответствие с потребностями нового профиля работы. И многое, многое другое нужно было сделать, вплоть до оборудования танкодрома, до устройства специальной дороги для танков.

Сейчас танки, сходя с конвейеров, громыхают траками своих гусениц по своеобразным «броневым мостовым», выложенным из стальных плит. А было такое время, когда директор завода, чтобы перебраться из одного угла заводской территории в другой, должен был прибегать к помощи танка. Да и танки иногда застревали в глубоких ямах и рытвинах, наполненных жидкой грязью. Это похоже на экзотический анекдот, но на самом деле так и было.

Все трудности и неудобства существования преодолели люди. Работа для фронта стала целью их жизни.

Преодолели они и трудности превращения разноязыкой и разноплеменной массы людей в единый трудовой коллектив. Заново рожденный танковый гигант — детище многих тысяч людей. Честь его подвигов разделяют и коренные рабочие мощного вагоностроительного завода — «отца», и уральцы, и ленинградцы, и москвичи, и южане. На этом заводе, как и на многих других, в сороковых годах XX столетия произошло то, что в библейской легенде о «столпотворении вавилонском» названо «смешением языков». Столкнулись разные стили работы, разные навыки и привычки, различные уровни культуры производства. Это смешение, однако, не привело к горестным последствиям вавилонским. Новая, советская природа людей дала возможность избегнуть сумятицы и разноголосицы. Одинаково общепонятный для всех язык долга перед родиной сгладил противоречия, помог объединить многие тысячи работающих в единый боевой коллектив. Люди твердо встали на каменистую почву Урала.

Огромная волна людей с запада принесла на Урал высокий стиль и более совершенные навыки работы старых индустриальных центров страны. Это во многом способствовало общему подъему культуры производства.

Завод работал на полный ход, небывалыми, невиданными в мирное время темпами. Если бы не обязательные для каждого пишущего о военной промышленности священные правила сохранения военной тайны, можно было бы скупой статистикой роста единиц продукции, показом кропотливой работы конструкторов и строителей над усовершенствованием боевой машины показать всю грандиозность работы заводского коллектива. Но на нет и суда нет. Оставим на время статистику. Скажем только, что к моменту нашего пребывания на заводе с конвейера ежедневно сходило несколько десятков танков Т-34. Чтобы понять динамику роста, пройдем в сборочный цех завода, где на бесконечной ленте конвейера разрозненные усилия рабочих всех цехов завода сливаются в тот окончательный, завершенный итог, который называется танком.

Мы пришли в цех в один из последних дней месяца, накануне всенародного праздника 1 Мая, когда пульс заводской жизни бьется особенно учащенно.

В эти дни контора начальника цеха очень напоминает блиндаж командного пункта части, ведущей напряженный бой. Почти не смолкая, трещит телефонный звонок. Приходят и уходят люди — инженеры, мастера, бригадиры, рабочие.

Начальник цеха коренной уралец инженер Горбунов одет в штатское. Но его хриплый голос, его покрасневшие от многосуточной бессонницы веки, его особое какое-то спокойствие, сковывающее нервность, стремящуюся прорваться наружу,— все это даже внешне роднит его с командиром боевой части, переживающей дни жестоких схваток с противником.

Продолжим наше сравнение. Судьбу большого боя решает тщательное осуществление взаимодействия родов войск. Несвоевременное начало артподготовки или появление авиации над полем боя может смешать все карты. Работа сборочного цеха — это высшее воплощение взаимодействия всех частей заводского организма. Достаточно одному только цеху задержать доставку какой-нибудь детали на сборку, и станет конвейер, покатятся под гору достижения упорного труда тысяч людей. Инженер Горбунов на площадке своей утлой конторы стоит, как командир у стереотрубы. Он должен за всем углядеть. Каким бы задушевным приятелем