Две повести о Манюне - Наринэ Абгарян

Так что теперь и вы знаете, что мой папа и заначка – это два по сути антагонистических явления. Потому что там, где есть заначка, нет папы. И наоборот. Там, где есть папа – россыпью догонские маски да самовары, зато заначек – категорически ни одной!

Строительная техника, появившаяся на пустыре через дорогу, не давала покоя никому. Люди гадали, что же такое будет возводиться в непосредственной близости от нашего дома. Так как рабочие хранили по этому поводу гордое молчание, версий в воздухе роилось множество – от недопустимого для сейсмической зоны многоэтажного дома до завода по производству синтетических каучуков. Народ волновался и негодовал. К вечеру второго дня ситуация накалилась до такой степени, что стали раздаваться призывы к действию: одни предлагали незамедлительно идти убивать главного архитектора городка Мартина Антоняна, другие – под покровом ночи обратно закапывать котлован.

К счастью, на третий день Мартин Антонян явился на стройку собственной персоной и объяснил взбудораженному населению, что на месте пустыря будет возводиться новая двухэтажная аптека. А вокруг аптеки планируется разбить небольшой сквер, где горожане смогут проводить разнообразный культурный досуг. В подтверждение своих слов архитектор разворачивал какие-то рулоны с чертежами, активно ходил ушами и для пущей убедительности клялся мамой. Чем и спас себя от линчевания.

Едва жители нашего дома вздохнули с облегчением, как случилась новая напасть – бульдозер, роющий котлован, зацепил ковшом и вытащил на поверхность кувшин с серебряными монетами.

Что тут началось!!!

День-деньской в новоиспеченном Клондайке рылась вся дворовая мелочь нашего квартала. Дети приходили со своим инструментами – лопаточками, ведерками и ситечками и, в надежде найти хоть какой кусочек сокровища, просеивали каждый сантиметр выкопанной земли. Так продолжалось до тех пор, пока фундамент будущей аптеки не залили цементом. Копаться стало решительно негде, и золотоискатели, несолоно хлебавши, разбрелись по домам. А жаль. Учитывая, с каким остервенением дети ковырялись в земле, не исключено было, что они доковыряются до какой-нибудь архиважной фигулины. Глядишь, эта фигулина взяла бы да изменила традиционное представление о человеческой истории!

А так повезло только бульдозеристу Акопу. На премию, которую выписали ему на работе, он бегом купил себе мотоцикл с люлькой и в одночасье из простого пролетария превратился в завидного жениха с престижным по горным меркам транспортным средством. В Берде тут же нарисовалась волнующая тенденция – подернутые временем девицы на выданье, облачившись во все самое лучшее, в течение всего Акопова рабочего дня ходили по периметру стройки, усиленно делая вид, что на бульдозериста им наплевать с высокой колокольни.

– Слышь, Райка, – говорила одна соперница другой, изящно сплевывая лузгу от семечек в кулак, – а погодка-то жаркая! Смотри, чтобы тебе голову не напекло!

– Ты о своей голове лучше думай, – активно гримасничая, хрустела кислой алычой Райка, – пустой черепушке раз плюнуть перегреться!

Жители нашего дома с большим любопытством наблюдали столпотворение девиц и гадали, кого же из них выберет новоявленный горный мачо Акоп. Но Акоп размениваться не желал. Акоп, напялив на голову строительную каску, гордо рассекал по Берду на своем железном коне и распугивал всю окрестную живность его немилосердным кряхтением.

«Зачем мне местная невеста, если я могу позволить себе любимую из Еревана или, на худой конец, Дилижана! – тщеславно думал он. – Я теперь парень хоть куда, и в люльке моего мотоцикла сочтет за честь прокатиться любая городская красотка в юбке-мини и лаковых сапогах на платформе!»

И, пока Акоп мечтал о городских красотках в юбке-мини и лаковых сапогах на платформе, а местные красотки, начесав себе давно уже неактуальные халы, наматывали круги по периметру стройки, вокруг припаркованного в нашем дворе Акопова мотоцикла разворачивались душещипательные сцены.

Если кто помнит, моя сестра Каринка всю свою жизнь мечтала о мотоцикле.

– Вырасту – обязательно себе куплю такой же, – заявляла она, провожая влюбленными глазами очередное тарахтящее и отчаянно чадящее чудо техники.

– Ну зачем, ну зачем тебе мотоцикл? – удивлялись мы. – Неужели не о чем тебе больше мечтать?

– Не о чем! Да и некогда. Я вон о мотоцикле мечтаю, – упрямо хмурилась Каринка.

– Этот ребенок еще покажет нам, где раки зимуют, – горестно вздыхали папа с мамой.

Сестра угрюмо отмалчивалась и, не находя поддержки среди близких, всяко отыгрывалась на окружающей действительности, нанося своими варварскими выходками огромный урон родной семье, городу, стране, да и мирозданию в целом.

При виде новенького трехколесного мотоцикла сестра окончательно потеряла покой. Она не спала ночами и маялась днями. Она даже бросила рыть подкоп из нашего подвала в соседний, хотя раньше уверяла, что там полно кувшинов с золотом – вот только доберемся до них и мигом разбогатеем. Мы с Манькой, ее преданные оруженосцы и землекопатели, постоянно взывали к ее совести и увещевали вернуться к подкопу – по нашим расчетам, копать осталось всего ничего, буквально полметра. Но в бетонной стене. За неделю упорной работы мы неплохо продвинулись вперед, проковыряв металлической штуковиной, угнанной на свой страх и риск со стройки, основательную ямку. С такими темпами, глядишь, к концу лета мы добрались бы до золота!

– А там покупай на это богатство хоть сто тыщ мотоциклов! – говорили мы Каринке.

Но Каринка не слушала нас – день-деньской она ходила вокруг Акопова мотоцикла и любовно гладила его по выступающим частям экстерьера. Открутить какую-либо штуковину и унести домой ей и в голову не приходило, настолько велик был пиетет к трехколесному чуду техники.

Древняя берберская поговорка гласит: когда ослабевает лев, голову поднимают шакалы. Это я к чему? Это я к тому, что, как только Каринка позволила себе немного расслабиться и отвлечься на мотоцикл, тут же активизировался Рубик. И в той части двора, которую не покрывала противоракетная оборона Каринкиной рогатки, он стал кочевряжиться и демонстрировать свою ничтожную сущность, обзывая нехорошими словами девочек, колотя мальчиков и отнимая игрушки у мелкотравчатой детворы. Страшно даже подумать, чем бы закончился такой диссонанс в пищевой цепочке нашего дома, не случись история с бельевым столбом.

А так случилась эта история, и все счастливо вернулось на круги своя.

Наверное, кто-то из вас не знает, что такое бельевой столб, поэтому я быстренько объясню.

Бельевой столб – это длинная, высотой в наш пятиэтажный дом, железная труба, вбитая в землю прямо за гаражами. На уровне каждого этажа к этой трубе приварены крутящиеся ролики. Такие же ролики приварены к крепежам возле кухонных окон квартир. В ролики вдевалась прочная бельевая веревка, на которой хозяйки развешивали стирку. И по тому, как они развешивали стирку, сразу можно было вычислить, кто из них бестолковая хозяйка, а кто толковая.