С любовью, бухгалтерия - Диана Ольховицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да-да, что-то он загонял на эту тему вчера… или сегодня?.. - мания величия?
- Она самая.
Когда Галина вернулась в комнату с ромашками в вазе, ее встретил привычный и родной Васька. Он подождал, пока она поставит цветы на стол, и подхватил на руки, крепко прижимая к себе:
- Соскучился! Дико!
- Аналогично! – Галина обняла его за шею. Сладкая тягучая волна поплыла по телу, вызывая острое желание «допроситься».
Но белые пятна в истории с ним напрягали. Как и зеленые - на Васькиной голове.
«Затащить его в душ что ли? – подумалось восторженно-бесстыдное. – Заодно и расспросить, что к чему».
Подлое воображение сразу нарисовало бесшабашно-теплые струйки воды, бегущие по сильным плечам, плоскому животу и… безо всяких футболок! Но стоило потянуться к желанным губам, как Васька осторожно отвернул голову:
- Прости… не сегодня. Боюсь, тебе не понравится. И в аэропорту скоро быть нужно – такси под подъездом ждет.
Тело окатило новой волной – досадного разочарования. Словно в детстве, когда узнала, что деда Мороза не существует.
Галина принюхалась. Сквозь убойный аромат ментола пробивался не менее ядреный запах перегара, дополненный пикантными нотками затхлой тины.
- Все-таки упились! – тяжело вздохнула она. – И болотом от тебя несет почему-то.
- Мог поехать домой помыться… - виновато признался Васька на ухо. – Но захотелось увидеть тебя… невыносимо захотелось. Надеялся, что поймешь.
– Пойму! – Галина, не выдержав, провела пальцем по его губам – хоть так. Губы оказались сухими и шершавыми, но прикасаться к ним было удивительно приятно: как предвкушение поцелуев – долгих и безумных: - Не сомневайся. Но тогда быстро рассказывай: где был сегодня ночью, какой аэропорт, что с операцией, причем тут Олег и… все остальное!
- Это допрос? – мягко улыбнулся Васька и поставил ее на пол. – С пристрастием?
- Да! Но пока без пристрастия.
- Хорошо. Расскажу. Не знаю, правда, как ты к этому отнесешься, но будь, что будет.
Галина широко раскрыла глаза, немного испугавшись такого предисловия, но произнесла твердо:
- Формула та же. Все, кроме измены.
- Принято!
Васька сел на диван и притянул ее, устраивая у себя на коленях. Это было так откровенно… сладко… и долгожданно, что у нее закружилась голова. А, может, это было пьянящее чувство свободы: от тараканов, подростковых комплексов, глупых недоразумений? Любимый человек рядом, и нет никаких препятствий, чтобы быть вместе.
По комнате бродили солнечные зайчики – легкие и игривые, на льняной скатерти улыбались желто-белые наивные ромашки. Во дворе скрипели качели, и заливалась смехом бесшабашная детвора. Васькино тело было так близко, и так недвусмысленно просило того же, что и… Кто придумал эти проклятые самолеты?!
- Ты такая красивая! - горячо шептал Васька, касаясь губами ее шеи. – Жаль что я сегодня… красивее некуда.
Галина осторожно улыбнулась.
- И да, я помню, - серьезно добавил он. - Со мной все должно быть по-другому.
- С тобой и так все по-другому, Вась! - нежно призналась она, успевая на миг коснуться губ, прежде, чем он отвернется. Коктейль действительно был убойный, но это ведь любимый человек, правда? – Я просто хочу быть с тобой. Во всех смыслах.
- Хорошо, родная. Будешь, - он стыдливо закопался губами в ее волосы. – Дождись меня, пожалуйста. Операция завтра. Сегодня вечером нужно быть в клинике. Вчера отпросился на сутки.
- Почему?
- А тебя не удивляло, что я не звоню и не пишу?
- Удивляло, - согласилась Галина, крепче прижимаясь к нему, с упоением ловя ответную горячую волну. - Но подумала, что ты показываешь принципиальность.
– Нет, - осторожно улыбнулся Васька. – Сказал же – «наплевать», помнишь? Все хорошо в меру и к месту. Принципы в том числе. Просто я разбил телефон. В Германии уже, по прилету. В аэропорту уронил под колеса автобуса. Нечаянно.
- Руки дрожали? – вырвалось само собой у Галины.
- Точно, как Светлый! – рассмеялся Васька и чмокнул ее в нос, награждая взрывной ментоло-перегарной волной. Галина невольно поморщилась, и Васька застенчиво уткнулся ей в плечо: – Светлый тоже по поводу трясущихся рук обстебал. Пошляк.
- Я не в этом смысле! Хотела сказать - расстроился. Из рук все валилось. Чувствую себя виноватой.
- Ты ни при чем. Получилось так просто. Не важно. Точнее, потом расскажу. Но расстроился – это да. Сильно.
Васькино дыхание проникало через полупрозрачную ткань халатика, мягкой дымкой укутывало плечи, спускалось ниже – к груди, вызывая вполне определенные мысли и фантазии.
- До меня только утром дошло, что говоря «человек имеет право на ошибку», ты помощи просила, - отрывисто признался он. - Не мои «дела давно минувших дней» имела в виду, а себя. Человек, всегда говорит о себе, о чем бы не рассказывал. А я вроде взрослый дядя, спецкурс по коммуникации прослушал, и вместо того, чтобы разобраться в ситуации, впал в пубертат пополам с розовыми соплями. Стыдно!
- Вась… - растерянно начала Галина, но он перебил:
- Короче, симка тоже пропала. Сутки просидел без связи и рванул в Москву. Ночью сегодня прилетел, погнал в круглосуточный офис, по паспорту восстановил сим-карту. И сразу Светлый нарисовался. В два часа ночи, представляешь?
«Точно! – вспомнила Галина. – Так вот от кого Аллигатору пришла смс «Абонент появился в сети»!
- Узнал, что я в Москве. Говорит: «Дуй ко мне, мальчишник устроим». У него же свадьба послезавтра. Я, понятное дело, хотел отморозиться. Но Светлый сказал, что есть серьезный разговор. О тебе.
- И ты поехал? К нему домой?
- Нет, - вздохнул Васька. Его ладонь несмело легла на ее колено: – Встретились в баре. Но там совсем недолго сидели. Светлый брякнул, что мы с ним скучные, а надо по-взрослому. И поехали в одно место…
Галина замерла и еще раз провела ладонью по Васькиным волосам, уже догадавшись, что на них за зеленая субстанция:
- Вы были в заброшенном парке?!
- Да. Пили абсент – зеленый такой, знаешь?
- С горла? – испугалась Галина. – Совсем сдурели, он же крепкий! Еще скажи, что без закуски!
Васька виновато отвел взгляд:
- Нет, закусывали. Помидорами.
